Мышеловка - Кира Сыч

Линда уже раскрыла рот, чтобы ответить мужу, высказать всю не самую приятную правду о том, куда уходит время любой домохозяйки, но услышав глупый гогот, переходящий в конское ржание с похрюкиванием, решила все же не тратить свои нервы и силы. Спорить со смеющимся над своими же шутками, унижающими близких людей, все равно что пытаться остановить снежную лавину громким криком. Дети сидели молча. Даже Лев осознавал бессмысленность слов в сложившейся ситуации.

До кафе оставалось проехать всего пару кварталов, когда Лев, пронзительно закричав, попытался выпрыгнуть из машины. Не с первого раза, но задуманное мальчику все же удалось. Этому поспособствовало также то обстоятельство, что отец резко нажал на тормоз при крике сына.

— Лев! Немедленно вернись в машину! — завопила Линда, глядя вслед убегающему сыну.

— Я видел там Егора! — ответил мальчик, скрываясь в темном проеме входной двери заброшенного дома.

— Иди доставай теперь его оттуда, — раздраженно сказал муж, хмуря брови.

Линда мысленно выругалась, вышла из машины и пошла в сторону дома, вызывающего у нее своим мрачным видом чувство тревоги и щемящей печали. Когда Линда уже поставила ногу на первую ступеньку порога, мимо нее пробежали Паша с Мариной, скрывшись в доме.

«Это просто дом. Старый заброшенный дом. Ничего страшного в нем нет и быть не может. Мои дети не испугались. Они смело забежали туда. Но на то они и дети, чтобы не бояться ничего. Чего тогда бояться мне? Я не верю в монстров и в привидения… Почему он сказал про Егора? Он же сказал? Или мне послышалось?»

Сзади раздался громкий гудок, испугавший Линду. Женщина повернулась и посмотрела назад, на машину, в которой сидел ее муж, нервно барабаня пальцами по рулю. Линда скривилась от отвращения, бессознательно передернула плечами и побыстрее зашла в дом.

Внутри все сияло и искрилось роскошью. Не той кричащей роскошью, когда не можешь при взгляде на обстановку решить, действительно ли это богатство или просто дурновкусие. Здесь каждый предмет обстановки был на своем месте, подчеркивая изящество и красоту зала. Линда, открыв в изумлении рот, осматривала огромный мраморный зал, в котором находилась. Она даже не заметила, как тихо и плавно за ней закрылась входная дверь.

«Это же не дом. Это настоящий дворец внутри! Какое богатство… Огромная изящная люстра под потолком, бархатные шторы, а какие элегантные стулья и диваны у стен… И потолки! Такие высокие… И камин… Господи… Да тут только балы устраивать! Да… Я бы легко могла представить себя хозяйкой всего этого великолепия…»

Где-то наверху послышался шум и беготня. Линда вышла из оцепенения и вспомнила, зачем пришла сюда. Эхо шагов гулко отдавалось в ушах, нервируя и создавая впечатление преследования. Будто сзади всегда кто-то идет.

Перед Линдой неожиданно встал выбор: либо идти наверх, на второй этаж, либо налево, по длинному коридору с множеством дверей. Женщина смотрела то на лестницу, то в коридор, никак не решаясь выбрать направление.

«Если бы какой-нибудь знак… Почему так тихо? Где они все? Хотя бы Лев…»

Сверху послышалась музыка. Линда приняла это за добрый знак, кивнула и отправилась наверх. На втором этаже ее встретил еще один коридор с белоснежными дверями по обе стороны. Линда медленно ступала по мягкому ковру коридора, пытаясь определить, откуда доноситься эта чудесная, меланхоличная мелодия. Туфли все норовили увязнуть в ковре, каблуки подворачивались, заставляя Линду спотыкаться.

Музыка становилась все ближе. Остановившись у открытой двери, Линда вскрикнула. В зеленой комнате за большим роялем сидел ее найденный год назад мертвым сын — Егор. Он играл на рояле как настоящий профессионал, хотя при жизни никогда не учился этому.

Печальная медленная мелодия и вид сына, ушедшего от них два года назад, отзывались такой болью внутри, что Линда не выдержала. Слезы катились по ее лицу не переставая.

— Мама! Я же говорил тебе, что он тут! — крикнул обрадованный Лев, спрыгивая с дивана, на котором сидел все это время и подбегая к роялю.

Егор перестал играть и перевел взгляд на мать. Двое одинаковых мальчишек, отличающихся только одеждой, смотрели на Линду. Лицо одного выражало печаль и усталость, а второго — светилось от счастья.

— Вам нужно уходить. Сейчас же, — бесстрастным тоном произнес Егор.

— Я тебя не оставлю еще раз, братишка!

— Придется. Они рядом. Они уже знают, что вы здесь. Вам нужно уходить.

— О ком ты говоришь? — спросила ничего не понимающая Линда. — Почему ты так говоришь? И… Почему ты здесь?

— У нас нет времени на разговоры. Поверьте мне. Вы должны уйти. Немедленно. Чем дольше вы здесь, тем проще им будет обмануть всех окружающих.

— Что…

— Уходите же!

От тяжелого серьезного взгляда темных глаз Линде стало не по себе. Было в этом взгляде что-то такое… Линда поняла, что лучше подчиниться. Мягкий ворс ковра пощекотал пальцы ног, давая понять о своих планах навсегда оставить себе прекрасную пару кожаных туфель.

— Лев, пойдем! Сейчас же.

— Я не брошу его…

— Ты должен, — спокойным тоном сказал Егор. — Вспомни, что я сказал тебе. Иди с мамой. Я давно тебя простил.

Братья обнялись, посмотрели друг другу в глаза и расстались. Лев побежал к маме, снимающей в панике туфли, никак не желавшие отрываться от ковра.

Линда схватила сына за руку и побежала к лестнице. Бежать босиком было удобнее, Линда легко преодолела два пролета, волоча за собой всхлипывающего сына. Перед входной дверью женщина остановилась. Несмотря на слова, сказанные сыном, уйти, не найдя других детей, она не могла.

— Сынок, послушай. Ты должен уйти один.

— Почему?

— Твои брат с сестрой тоже где-то здесь. И я должна им помочь.

— Я хочу пойти с тобой…

— Нет. Ты должен идти к отцу и ждать нас в машине.

— Но…

Линда не стала слушать дальнейшие доводы и просьбы сына. Она открыла входную дверь и вытолкнула его на порог. Захлопнув за ним дверь, Линда еще раз осмотрела зал.

«Куда идти? Где их искать? Не лучше ли сейчас уйти? Что мне вообще делать? Может…»

— Дети! — изо всех сил закричала Линда.

Дом тут же наполнился топотом, смехом и детскими разговорами. Линда не успела заметить откуда взялись все эти дети, стоящие перед ней полукругом. Восемь детей разных возрастов, в одежде разных эпох стояли и спокойно смотрели на нее озорным взглядом.

Линда заметила в середине своих детей. В эту же секунду чувство нереальности всего происходящего накрыло женщину, примяв под собой. Внешне, стоящие перед