Тихушник возвращается - Бабин Александр

— Я так понимаю, ты мне позвонил поплакаться в жилетку? Могу посоветовать только одно — выждать время. Смерть председателя суда дело резонансное, люди в городе пчелами зажужжат. А у вас, нынешних узколобых оперов, нет надежной агентуры, всю ее… Чуть не матюгнулся, грех бы взял на душу. Так вот, говорю об оперативных подходах к связям судьи. Начни тянуть ниточку с его жены, в ее голове флэшка с информацией. Когда будешь беседовать, втирайся к ней в доверие на цыпочках. Живя с судьей под одной крышей, нахваталась ушлости. Что-что, а какие он вел криминальные дела, краем уха да слышала. Не может быть, чтобы, имея в ушах бриллиантовые цацки, на плечах норковую шубу и не знать о темной стороне своего муженька. На моей памяти не встречал ни одного честного судью или того же прокурора.

— А мне вот, грешному, посчастливилось встретить честного судью, его портрет висит в моём кабинете. Да ты его знаешь!

Ермаков сделал паузу, ожидая, какое имя назовет Семенов. Не дождавшись, смеясь, проговорил:

— Иисус Христос, вот кто чист на руку! Прожил тридцать три года и не был замечен в коррупционных делах. Что молчишь, знаешь такого судью?

— Спорить не буду, пока с ним не пересекался, но надеюсь, встречи не избежать. В Евангелии имеются строчки: Бог всех честных оперов забирает к себе на службу. Наверняка на небесах есть смотрящий, блатных там пруд пруди. А Богу в одиночку без нас, оперов, с ними не справиться, помощники нужны.

— Намекаешь, на небесах сатана канает за смотрящего? Хм, а что, все может быть! Так, когда тебя ждать на чай? Одна голова хорошо, а две лучше! К твоему приходу постараюсь нарыть чего-нибудь интересного.

— Не измажьте свои пяточки, а то найдутся желающие, быстро вам их открутят. А прийти в гости, что ж приду на чай с бубликами, отвлекусь малёха от своих дел! Да! Чуть не забыл, ты живешь все там же, в старой квартире, государство новые апартаменты тебе не подарило?

— Прикалываешься? Намекаешь на казенный дом. Пока бог меня от такой участи миловал. Хотя в личном деле имею неполное служебное соответствие. При встрече расскажу, за что его получил, обхохочешься. Намеришься в гости, предварительно позвони. Мы ведь, опера, на месте не сидим, всё как Дон-Кихоты, боремся с ветреными мельницами, твоими словами выражаюсь. Всё, Фёдырыч, заканчиваю базар, время поджимает, начальство дышит в спину, бросаю трубку. Пока.

— Пока, пока, не отбили бы мне жулики бока, — Семенов ответил уже себе под нос, дальше думая про себя. По нынешним временам каска и ему самому на голове не помешает, только что высказал эти слова Юрке. Юркой он был тогда, когда после окончания высшей школы милиции зеленым лейтенантом пришел к нему стажером. Сейчас Юрий Николаевич Ермаков — начальник убойного отдела, должность серьезная! Полковник! За прошедшие годы родное подразделение поменяло несколько раз свое название, как только его не называли: оперативно розыскное бюро, отдел по борьбе с бандитизмом, в итоге стало управлением по борьбе с организованной преступностью. Но и оно ушло в небытие, выполнив свою миссию — якобы обезглавив верхушку преступности. Так решили с ним подло поступить в Москве «умные» люди. Простые граждане, оценив добрую работу сотрудников уважаемого подразделения, дали ему свое название — шестой отдел. А вспомнить есть что! В середине девяностых в стране кровь лилась рекой. Некоторые ушлые граждане вдруг ни с того ни с сего возомнили себя вершителями судеб человеческих, назвавшись братвой. Все как один надели кожаные куртки и спортивные костюмы «Адидас», на шею золотые собачьи цепи, выбрав единственный, на их взгляд, правильный жизненный путь — насмерть биться за кусок халявного рыночного пирога после развала Советского Союза. Братва билась так яростно и жестоко, что бюро ритуальных услуг не успевало для них копать могилы.

На смартфоне зазвучала мелодия из советского мультфильма про Винни-Пуха и голос героя: «Куда идем мы с Пятачком — большой-большой секрет…» Семенов, посмотрев на экран, подумал, стало быть, журналисты уже в курсе убийства судьи: звонит Татьяна Андреева, она как раз ведет криминальную хронику на URA.RU. Девушка с волчьей хваткой, опер в юбке, Семёнов так бы ее охарактеризовал. Провел пальцем по экрану смартфона:

— Ба! Татьяна Анатольевна лично своей персоной и без охраны?! Здравствуйте, уважаемая миссис Марпл, как раз намеревался вам звонить, — он ярко поприветствовал ее, обратившись к ней по имени персонажа детективов Агаты Кристи, понимая, что сейчас начнет выспрашивать об убийстве судьи. — Вы своим звонком меня опередили, кроме как мистикой и не назовешь! Хотел у вас поинтересоваться, что нового в криминальном мире?! Я ведь газет не читаю, радио не слушаю и не знаю, что делается в городе, — не давая ей ответить, — старость, она ведь не радость, все хвораю, — говорил как бы по-стариковски.

— Александр Федорович, я ведь не первый год в окопах, меня на мякине не проведешь, на больного вы не тянете, бодренько разговариваете. Мои негласные помощники на ухо шепнули: вам только что звонили бывшие коллеги, интересовались, что вы думаете об убийстве судьи. Как человек, отдавший часть своей молодости и богатырского здоровья в борьбе с организованной преступностью, не в курсе громкого происшествия?! Не поверю! Если бы вас не знала столько лет, так бы и подумала, но моя агентура в правоохранительных органах не дремлет, для них в кармане звонкая монета не лишняя!

Семенов специально покашлял:

— Это что ж такое получается?! Государство выделяет из бюджета деньги журналистам на оперативные расходы? Ай-ай-ай! Не порядок в танковых войсках! Вы сказали, убили судью, интересно девки пляшут! — высказал поговорку шутливо. — Расскажите-ка об этом поподробнее, а то два дня бухаю, в интернет еще не залазил.

— Александр, если мне не изменяет память, для вас норма алкоголя — фужер крымского вина, а тут вдруг забухали! В вашем «юном» возрасте врать молодым дамам нехорошо! Давайте ближе к теме, — сказала уже серьезным тоном. — Редактор приказал мне к утру нацарапать статью. Моя «агентура» доложила: убийство судьи — это ментовские разборки, жулики на такие серьезные дела не подписываются. Мотать пожизненный срок им не в кайф. У вас какие по этому поводу мысли? Оперской опыт не пропьешь, он есть или его нет — ваше любимое выражение!

Семенов, зная цепкую журналистскую хватку Андреевой, подумал, отговорки на нее не действуют. Еще находясь на службе, при первой встрече ощутил весь ее с хитрецой темперамент и наделил кличкой «Железная леди Маргарет Тэтчер». Она и сейчас отлично знает, что ее во все щели слушает ФСБ: журналисты всегда под их опекой, а теперь и его загребут до кучи. Но ей по барабану, сует нос во все дела. Несколько дней назад прошли выборы в Государственную Думу. Еще не утихли баталии на телевидении и в СМИ. Каждый проигравший депутат тянет на себя одеяло, виня во всех своих бедах ЦИК. Кинули их с голосами избирателей, пересчитав по-своему, положа большую часть себе в карман. Слово «кинули» в данном контексте самое точное. Журналист и тут успела громко о себе заявить, едкими статьями подлила масла в огонь, даже областного прокурора пропесочила по полной программе. Тэтчер закинула ему прокладку не просто так. Якобы ей известно о звонке начальника бандитского отдела — а вдруг он проколется и выложит весь разговор? В завтрашней статейке разорвется такая «бомба», что он сам загремит в свидетели! Ладно, если в свидетели: прямая дорога в подвалы ФСБ за клевету, а это уже серьезно. У нас в стране как делается: если по уголовному делу нет подозреваемого, на первое время его надо найти. Можно сказать с уверенностью, и он в эту касту уже попал. Выслушав журналиста, решил потянуть время:

— Ох, Татьяна Батьковна, что ж вам не спится! Я уже стал подзабывать службу в шестом отделе, и вы тут как тут нарисовались, освежили, так сказать, мою память. У меня ведь больное сердце, врач сказал лапоть и тот лучше выглядит. Из-за вашего звонка всю ночь не усну, нельзя ли было подождать до утра? Хотя, что даст утро, если вам приказали нацарапать статью, с живого меня не слезете, не подумайте плохого, выразился в хорошем смысле слова. А по несчастному судье скажу следующее: вы и без меня знаете — рано делать выводы. Что гадать на кофейной гуще? Убили и убили, все мы смертны. А может, судья сам на себя руки наложил. Мне приходилось встречать «киркоровых», считающих себя недооцененной личностью, — привел в пример известного песенного артиста. — Видать, судья хотел после своей смерти потрепать нервы органам милиции, затаил на них обиду.