По закону Мёрфи. Часть 2 - Ния Орисова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марк вплотную занялся проектом «Вселенная», вернувшись в него после затянувшегося более чем на десять лет перерыва. Для него стало подарком то, как неожиданно одного из космогидов занесло на закрытую территорию. Совсем мальчишка, но это и к лучшему. Эджей чувствовал, что он для Марка последняя возможность, за которую тот цеплялся как тонущий за соломинку. Только для чего ему это надо, Эджей так и не понял. То ли уйти на пенсию с почестями и наградами, то ли покинуть планету и самому увидеть те миры, о которых знают единицы. Не так уж и важно, что движет Марком. Эджей только начал жить, и чужие желания ему были безразличны, тем более если они навязаны. Ещё немного, и он покинет территорию, подвластную Марку, а там, если повезёт, успеет избавиться от ошейника. Он тоже время не терял и сумел стащить глушилку, жаль, что она блокирует только действие поискового маячка.
Эджею предстоял долгий путь домой, с ошейником на шее он ничего не мог сделать, только ждать и прятаться. Первые десять лет своей жизни он прожил на Земле, но тогда в силу малого возраста его интересовали другие вещи. Придётся научиться жить на Земле, что стала местом его рождения заново до тех пор, пока не найдут. Эджей очень надеялся, что это будет не Марк, хотя такое завершение побега вероятней всего. Тот так и не понял, что нельзя удерживать кочевников против их воли и желания, они сами решают, на кого работать, где жить и кому помогать.
* * *День сегодня выдался чудесный, яркое солнце в середине весны уже не редкость. Люди радуются установившейся тёплой погоде, на улице практически не видно хмурых лиц. Моё — одно из тех, что не сияет улыбкой. После размещения резюме на одном из топовых сайтов по поиску работы в течение полугода регулярно получаю приглашения на собеседование. Казалось бы, работодателей устраивает моя квалификация и опыт работы, но с такой же регулярностью я получаю отказы. Стоит прийти на собеседование лично, и по лицам менеджеров по подбору персонала вижу — такого они не ожидали.
Моё полное имя Кармила. Родители хотели назвать дочь как-нибудь необычно, искренне веря, что имя определяет судьбу. Простые имена им казались скучными, а вот Кармила понравилась и отцу с мамой, и бабушке с дедушкой. До двадцати трёх лет ко мне обычно обращались, называя Милой, что полностью соответствовало внешности и характеру. Я была миленькой, наивной девочкой, смотрящей на мир широко открытыми глазами, верящей, что жизнь прекрасна и удивительна. У меня было много друзей, с которыми мы часто выезжали на турбазу, расположенную за чертой города, отдохнуть. Уютный домик, рассчитанный на восемь человек, полностью удовлетворял наши потребности, а зона, где можно разжечь костёр, была приятным бонусом и местом для проведения вечерних посиделок. В одну из таких поездок, машину, в которой ехала я, занесло на повороте. Водитель не справился с управлением. Автомобиль вылетел с дороги и въехал в бетонное ограждение. В той аварии пострадала только я. С тех пор меня стали называть Кара — и теперь это тоже соответствует характеру и внешности. Тело почти не пострадало, были множественные ушибы, синяки и всё, а вот лицо сильно порезало осколками стекла. Разбилась банка с соком, которую держала на коленях, и при резком торможении я воткнулась в неё лицом. Врачи сделали всё возможное, что было в их силах. Неглубокие порезы зажили сами, оставив после себя сетку белых линий, а три рваных пореза, проходящих наискосок через всё лицо, не исчезнут уже никогда. Можно сделать косметическую операцию по сглаживанию шрамов, но для этого нужны деньги. Я могла бы их заработать, но на предыдущей работе со мной не продлили договор, а потенциальные работодатели отказываются от моих услуг. Меня не берут даже в колл-центр, где казалось бы, внешность не имеет какого-либо значения. Оказалось, всё-таки имеет, о чём один из менеджеров сказал прямо, не став скрывать истинную причину отказа. Отдельного кабинета новому работнику никто не предоставит, а смотреть целый день на моё лицо сотрудники вряд ли захотят. Сейчас я получаю минимальное пособие, как стоящая на учёте в центре занятости, а родители помогают, чем могут. Скопленные средства ушли на первые две операции, от которых оказалось мало толку. Родители переживают за меня, а я замкнулась и отгородилась от их жалости. Невыносимо видеть, как они считают себя виноватыми в моём несчастье. «Кара для Милы». Не помню, кто сказал эту глупость, но родители приняли это на свой счёт. Называя дочь Кармилой, они мечтали о другой судьбе для неё. Встречи с родными я свела до минимума, ограничившись разговорами по телефону, да и звонила, если честно, не так часто, как хотели бы родители.
Я закрылась в своей комнатушке, отгородившись от окружающих, и пыталась смириться с новым лицом. Смириться со шрамами на нём не получалось, а вынужденные вылазки в магазин и на собеседования только усугубляли моё положение. Не могу я гордо смотреть в лицо собеседнику, игнорируя вопрошающий взгляд: «Как тебя угораздило?». В их взглядах практически всегда читалась одна эмоция — облегчение от того, что трагедия произошла не с ними.
Квартира, в которой я жила, имела две комнаты, одну занимала я, а вторую, большей площадью, занимал сосед. Пётр Алексеевич любит говорить, что он первый в семье, кто выбрал профессию дальнобойщика, и нисколько не жалеет об этом. Главное — получать удовольствие от того, чем занимаешься, а его работа идеальна и полностью соответствует требованию его непоседливой души. Дома Пётр Алексеевич бывал редко и стал одним из тех немногочисленных людей, с кем я поддерживала дружеское общение, и кто не изменил своего отношения к соседке. Вчера он отправился в очередной рейс, и квартира осталась в полном моём распоряжении. Его наставления всегда смешили меня.
— Хорошо кушай, мой холодильник в полном твоём распоряжении. За мужиками не бегай и помни: одно доброе дело в день. Если что, звони.
