Истинный король - Петр Верещагин

Во всяком случае, так теперь твердили его жрецы, чье прикосновение обращало узурпатора-захватчика – в законного владыку, благословенного небесами. Максен мог при поддержке легионеров сместить Теодозия, но чтобы занять трон Империи, солдатскому императору пришлось бы отречься от своей солдатской веры и стать христианином, по крайней мере внешне. А Магнус Максимус не напрасно был любимцем легионов, причем не столько знатных и родовитых командиров, сколько простых вояк. Они действительно были семьей Максена, слово его никогда не расходилось с делом. Редко среди высшего сословия Империи попадались люди, которые отрицали притворство и лицемерие не только своими речами, однако Максен был одним из них.

Максен Вледикс, Максен Великий, некоронованный король Ллогрис в очень недалеком будущем...

Кречет мог бы сказать, что трон подарит Максену судьба, но слова «подарит» по отношению к судьбе он предпочитал не употреблять. Поскольку лучше многих ведал, кому и во сколько такие подарки обходятся.

Важно, однако, другое. Максен сядет на престол и править будет лучше, чем все прежние князья-риксы Ллогрис, это друид мог прочесть уже теперь, но важно опять-таки не это.

Важен приемный сын одного из союзников Максена, Килох по прозванию Свинопас, без задней мысли считающий себя сыном вояки Аэрона, того самого, что проложил себе дорогу на небеса несравненным боевым искусством. Важно, что Килох будет землю грызть, только бы доказать свое божественное происхождение, и докажет, когда сам Ильмаринен закроет перед ним двери кузницы, где куется оружие для небожителей и – реже – земных героев. Важно, что в молодости Килох будет верным сторонником Максена, потом уйдет собственной дорогой, а под конец жизни вторгнется в Ллогрис во главе лихого отряда и сложит из голов клановых вождей курган в человеческий рост. И одни будут думать, что его после этого подвига тоже взяли живьем на небо, другие поверят, что Килоху явился звездный мост и герой ушел по нему на волшебный Авалон, третьи начнут уверять, что мост этот под Килохом растаял, ибо герой преступил наложенные на него запреты-геасы... Самого Килоха, разумеется, спросить уже не смогут.

К счастью для Максена, он к тому времени давно будет покоиться в Гарре, около Хоровода Каменных Великанов, и не увидит, во что превратит страну очередной великий герой. На мгновение Кречет позавидовал римлянину; сам он был обречен наблюдать за этим дважды, сперва звездным зрением ведуна-провидца, потом как обычный человек. Потому что час его собственной смерти к тому времени еще не настанет...

Сон Максена

Тот, кто на троне сидит истуканом,Вскорости будет забыт.Тот, кто войска ведет в дальние страны,Будет бесславно убит.Тот, кто покорен традициям старым,В прах перед ними падет.Тот, кто минувшее видит кошмаром,В розовых грезах сгниет.

Тем, кто чурается умных советов,Разум уже ни к чему.Тем, кто повсюду взыскует ответа,Двери открыты во тьму.Тем, кто пророчествам верует слепо,Счастья вовеки не знать.Тем, кто смеется в разоренных склепах,Вскоре придется стонать.

Та, кто забыта, закрыта, зарыта,Снова вернется назад.Та, кто в гранитные врезана плиты,Сбросит постылый наряд.Та, кто таится в глухих коридорах,Выйдет однажды на свет.Та, кто словес выплетает узоры,Не перепишет Завет.

То, что не помнят и не вспоминают,Вспомнит само и придет.То, что на древе судьбы распинают,Судьбы чужие распнет.То, что считалось исполненным силы,Рухнет под грузом вины.То, что опорою было для мира,Вспыхнет пожаром войны...

История первая

или Как Утер Пендрагон прокатился на драконе

– Проклятье, маг! Я люблю ее!

– Верю, – поднял руки старик. – Верю, Утер. Но при чем тут я?

– Ты можешь мне помочь.

– Как? Ты же объявил Горлису войну, Озерный край и Ллогрис теперь на ножах. Жену свою Горлис отослал в Каэр Банног и выставил охрану; озеро невелико, сильному человеку переплыть труда не составит – но незаметно сделать это не выйдет. Замок стар и не укреплен как следует, только взять его совсем уж без шума у тебя тем более не получится.

– Сам знаю, Кречет. Военные советники у меня есть, ты для другого призван. Разыщи способ, как мне добраться до Игрен, а уж я в долгу не останусь.

Старик что-то проворчал. В долгу он не останется... нет, обычно слово свое Утер держал, но памятью обладал поистине королевской. То есть помнил только то, что хотел помнить.

В иное время Кречет, обратись к нему кто с такой просьбой, послал бы куда подальше любого просителя – рикса, ард-рикса или даже воскресшего имперского кесаря. Пару лет назад Утер уже получил от ворот поворот (тогда он не Игрен хотел заполучить, но для Кречета особой разницы не было). Теперь правитель Ллогрис вновь пришел на поклон к могущественному магу... и в этот раз, хотя обстоятельства делали просьбу куда сложнее и опаснее, Кречет должен был согласиться. Имелись у него свои на то причины.

Такое сочетание звезд случайным быть не могло. Старику недоставало былых дней, когда волшебники, по-своему истолковав небесные знамения, избрали бы себе по одному из участников грядущего противостояния и обратили их в свои фигуры на игровой доске, каковую для Высших Сил представлял весь мир, а обладатели силы (которые колдуны, кудесники и чародеи) довольствовались его уголком... Увы – радостные дни его детства и молодости миновали бесповоротно, нынешние маги такими играми почти не балуются. Брезгуют, видите ли.

Тем не менее, Кречет ДОЛЖЕН был помочь Утеру Пендрагону заполучить в постель Игрен, жену Горлиса, рикса Озерного края.

Сто лет назад имперский полководец Максен Вледикс встал во главе войска Ллогрис, после чего Лионесс, Лохланн, Иль и Солонь присягнули ему на верность. Ард-риксом Максен себя не провозгласил, однако был на пол-волоска от этого. Потомки Максена также не претендовали на высокий титул, но покоренные земли держали обычными методами: порой грозили кнутом и с постоянной щедростью подкармливали пряниками. Мало-помалу окрестные княжества о былой независимости и вспоминать забыли... пока серебряный с сапфирами венец не оказался на макушке Утера. Тот был не хуже и не лучше своих предшественников, если говорить об умениях правителя и полководца. Губила Утера одна черта: смазливое женское личико заставляло его забыть обо всем, кроме обладательницы этого личика, и только переспав с нею, Утер вновь обретал ясность мысли. Ладно бы он каждую в жены брал, это вождю или риксу до некоторых пределов дозволено, так ведь настолько по женщинам Пендрагон с ума не сходил; а жаль, думали многие, жена бы живо приструнила гуляку, первый он такой, что ли?.. До поры до времени на похождения рикса и вожди, и народ смотрели сквозь пальцы, но когда ему попалась на глаза молодая Игрен, вторая жена Горлиса Лохланнского, – тут уж запахло войной. И серьезно запахло.