Пираты - Николя Перье

Средневековая карта побережья Северной Африки

Конец краснобородого

Маленький испанский гарнизон в Пеньоне проявлял чудеса мужества, и пираты никак не могли захватить крепость. А вообще, Испания не прилагала особых усилий, чтобы выручать своих подданных. Флот, посланный в 1517 году регентом, кардиналом Хименесом, под командованием дона Диего де Веры, был рассеян: 7000 испанских ветеранов обращены в беспорядочное бегство, а об остатках флота позаботился шторм. Но защитники крепости героически держались еще на протяжении целых 12 лет.

Тем временем Харуджи Барбаросса укреплял свои позиции. Вскоре все территории, ныне именуемые Алжиром, были включены в его владения, которые, расширяясь, охватили Тунис и Тилимсан. Алжирцы вскоре поняли, что правление Барбароссы еще более тяжелое, чем его предшественника, и в 1518 году восстали, призвав на помощь испанцев. Император Карл V, обеспокоенный растущей мощью пиратских вождей, воспользовался случаем и послал 10 тысяч хорошо вооруженных опытных солдат. Барбароссу застали врасплох возле Тилимсана, с войском всего в 1500 человек. Прихватив сокровища, он подался в Алжир, преследуемый испанцами под командованием губернатора Орана.

Дело принимало серьезный оборот. Харуджи, надеясь отвлечь неприятеля, бросал позади себя золото и драгоценности, а неумолимые испанцы подбирали «дары» и рвались следом. Они настигли мусульман, когда те перебирались через реку Рио-Саладо. Самому Харуджи удалось переплыть поток, но, увидев, что его арьергард подвергся нападению, он бросился в воду и вступил в битву. Практически вся его армия была уничтожена, а вместе с ней погиб и командующий – краснобородый корсар.

Новая пиратская звезда

Хейрэддин Барбаросса

Харуджи Барбаросса являлся в своей среде гением, к тому же первым в мусульманском мире, в чьих жилах текла христианская кровь. Но его младший брат, крещеный Кизром, но известный мусульманам как Хейрэддин, даже превзошел его. Обладая всеми дарованиями и военными способностями Харуджи, он пробился из рядов обычных бандитов с большой дороги в ранг высших чинов мусульманского мира.

Необходимо отметить, что в мусульманских именах часто встречаются повторы, а все вожди корсаров имели приставку «рейс», которая означала «капитан».

Действительно, Хейрэддин Барбаросса оказался круче своего братца, и не только внешне. «Роста он был значительного; наружность привлекательная, даже броская, хорошо сложен и коренаст, исключительно волосат, с огромной бородой, брови длинные и узкие; волосы, перед тем как поседеть, были каштановые».

Побережье Алжира

Первое, что сделал Хейрэддин после унаследования имени и положения брата, – отправил послов в Константинополь для представления великому владыке его новой провинции и провозглашения себя смиренным вассалом Османской империи. Султан, только что присоединивший Египет, был рад увеличить свои новые владения и, в благодарность за подношение, назначил Хейрэддина беглер-беем, или губернатором, Алжира. Таким образом, пират заручился поддержкой одного из самых могущественных правителей тогдашнего мира и в то же время оставался независимым из-за значительного расстояния этих земель от Константинополя, что ему и было нужно.

Первое существенное преимущество, которым воспользовался Хейрэддин, – личная охрана из двух тысяч отборных янычар, присланных его новым сюзереном. Новый вице-король постарался организовать свое правление как систему договоров с соседями и наметил план захвата тех земель, которые представлялись ему наиболее важными. Один за другим прибрежные города, столь мучительно отвоеванные Фердинандом, были отобраны у Испании. Осталась лишь та многострадальная крепость Пеньон у входа в алжирскую гавань.

Один за другим уничтожались и отряды, посланные из Испании для охраны своих владений. Быстро добившись владычества над многими сотнями миль побережья на запад и восток от Алжира, Хейрэддин восстановил флот и стал преследовать все христианские суда, нападать на европейские города. Отныне он стал не только вождем-одиночкой, но и хозяином целой группы флотов и «коллекции» пиратов-профессионалов. Среди них выделялись свирепый Драгут, мусульманин с Родоса, Синан – иудей из Смирны, владевший черной магией и способный определять положение судна в открытом море с помощью арбалета; и Айдин, бывший христианин, прозванный испанцами Дьяволом-молотильщиком.

Каждую весну, как только устанавливалась погода, эти пираты отплывали от алжирских берегов в Восточное Средиземноморье, поджидая жертву на оживленных морских путях у побережья Испании и Балеарских островов, а случалось, выходили даже через Гибралтар в Атлантику и перехватывали испанские торговые суда, следовавшие с грузами из Нового Света в Кадис.

Битва при Форментере

Практика подобных грабежей настолько утвердилась, что почти не прерывалась защитными действиями испанского флота. В 1529 году Дьявол-молотильщик отбыл с очередной экспедицией на Балеары. После того как были сделаны обычные захваты, включающие несколько судов и множество рабов, он получил известие, что в Оливе, небольшом порту на побережье близ Валенсии, находится много морисков, которые намереваются хорошо заплатить за возможность бежать из Испании. Прибыв в Оливу ночью, Дьявол посадил на борт две сотни морисков и отбыл к острову Форментера. Едва он скрылся из виду, как новость дошла до генерала Портундо. Снарядив восемь галер, испанец пустился в погоню в сторону Балеарских островов. Дьявол, справедливо сочтя свои суда неподходящими для гонок, ибо на них находилось слишком много беженцев, высадил бывших пленников на Форментере и приготовился к неравной схватке.

Испанские суда подошли ближе, но, к изумлению алжирцев, не сделали ни единого выстрела. Испанский командующий хотел поторговаться: владельцы морисков-рабов согласны были выплатить 10 тысяч дукатов, если генерал вернет их в целости и сохранности, поэтому он опасался, что рабы утонут, если испанцы ударят своей бортовой артиллерией по пиратским судам. Корсары, углядев в его колебаниях коварство, перешли в наступление, «обрушившись со всей яростью орлов и окружили восемь галер, пока изумленные испанцы не поняли, что произошло». В мгновение ока генерал Портундо был убит, семь галер блокированы, а восьмая удрала на Балеары – за несколько миль от того места.

Тем временем корсары снова посадили на суда две сотни морисков, в ужасе наблюдавших с берега за битвой, освободили от цепей несколько сотен мусульман на веслах галер, заменив их членами корабельных команд, и отбыли в Алжир, где им устроили торжественную встречу.

В том же году Хейрэддину наконец удалось подавить сопротивление героических защитников крепости Пеньон. До того он неоднократно бросал мощные силы против этой твердыни, но безуспешно. Захватить ее было делом чрезвычайно важным: ведь, контролируя всю округу, крепость не пропускала в гавань ни одного корабля, и пиратским судам приходилось изыскивать другие маршруты. Все это слишком осложняло жизнь корсаров.

Атака на крепость отличалась особой жестокостью. После бомбардировки, которая длилась без перерыва 16 дней и ночей, уцелевшие участники сопротивления были вынуждены сдаться. Мужественный командир крепости дон Мартин де Варгас получил множественные раны и был забит палками до смерти. Форт уничтожили, стерли с лица земли и принялись за сооружение огромного мола, который и сейчас закрывает гавань Алжира. Огромный труд многих тысяч несчастных христианских рабов продолжался целых два года.

Но на этом несчастья для Испании не закончились. Через 140 дней после падения Пеньона вблизи алжирских берегов появились 9 тяжелогруженых судов с амуницией и подкреплением для гарнизона крепости. Ошеломленные исчезновением порта, испанцы были атакованы пиратами, чьи длинновесельные галеоты быстро захватили суда конвоя и 2700 пленных, не говоря уже об оружии, продовольствии и тому подобном.

Бегство из Алькова

В центре всех этих событий стоял Барбаросса. В 1534 году, построив по собственным проектам флотилию из 61 галеры, он решил нанести удар христианскому миру в самое сердце. Пройдя Мессинский пролив, рыжебородый пират неожиданно возник у Реджио, захватив все суда в порту и сотни белых рабов, а на следующий день штурмовал замок св. Лучиды. Взяв в плен 800 человек, он подался на север, сея вокруг разрушения и убийства.

В дороге он услышал историю очаровательной Джулии Гонзаго, герцогини Тражетто и графини Фонди, и это заставило его совершить деяние иного рода. Молодая вдова считалась одной из самых красивых женщин Испании, поэты слагали стихи в ее честь, а на гербе было высечено: «Цветок любви». Корсар решил, что сей цветок станет отличным подарком его новому повелителю – Сулейману Великому. Дама находилась в Фонди. Туда пираты и направились, передвигаясь главным образом по ночам. Но слухи о приближении корсаров опережали их самих, и у женщины хватило времени, чтобы выбраться из своего алькова и ускакать на лошади чуть ли не в ночной рубашке в сопровождении единственного стражника. Побег удался. (Впоследствии она приказала казнить своего спутника, поскольку решила, что тот вел себя слишком фамильярно во время ее ночного бегства.)