Дно - Джуд Уотсон

Они забрались на заднее сидение разбитого аэротакси и помчались над многоцветными линиями огней увеселительных кварталов. Водитель придерживался предписанных линий движения — пока. Потом свернул и, пересекая уровни, направился в сторону Сената. Разрушенный Храм становился всё лучше и лучше виден.

Здесь движение было плотным, линии переполнены. Такси опять скользнуло в общий поток, и водитель вел машину на небольшой скорости. Лишь в последний момент он резко свернул на линию, ведущую ближе к Храму. Потом нырнул вниз, завернул за поврежденную башню и завис в воздухе.

— Если идёте — идите, — прохрюкал он, — Через секунды я буду на всех имперских датчиках!

Ферус активизировал трос-подъемник и повернулся к Треверу. Парень был несколько бледноват.

— Это тебя удержит, — заверил его Ферус, — К тому же я буду рядом.

Тревер сглотнул, потом кивнул головой. Ферус закрепил второй трос на его поясе.

Ферус сам выстрелил оба троса, целясь выше зубчатого края башни, который, похоже, мог удержать их. Трос зацепился и тут же выдернул их из такси — водителя именно в этот момент озарило прибавить скорости. Ферус мысленно выругался — благодаря этому лихачу их теперь с такой дикой скоростью несло по воздуху, что только ветер в ушах свистел, а капли бьющего в лицо дождя стали вдруг острыми, словно иглы. Ферус, приземлившись, крепко приложился о выступ и тут же ухватил Тревера, чтобы хоть немного притормозить его полет. И все же Тревер с размаху влепился в башню — и вцепился мертвой хваткой.

— Это было забавно, — прохрипел он.

— Главное — не смотри вниз.

— Я постараюсь.

Аэротакси умчалось прочь, тут же исчезнув в плотном потоке движения. Всё действие заняло считанные секунды.

Ферус протер глаза от заливавшего лицо дождя. Башня, на которой они стояли, была высока, город лежал у их ног. Были видны здания обширного комплекса Сената и новая массивная статуя Императора Палпатина, которую тот сам распорядился установить.

Отсюда Ферус и Тревер были невидимы для направляющихся к новой посадочной платформе кораблей имперцев, но полагаться на это и оставаться здесь долго все равно было опасно.

Ферус спиной чувствовал неровную каменную стену Храма. Пора было подниматься, но он стоял, справляясь с накатившим словно волна ощущением неразрывной связи с этим местом — как ни с каким другим в Галактике.

Он был дома.

Глава 2

Кривой дюрастиловый стержень — крепление сорванного сенсора — все еще оставался на стене. Ферус проверил, выдержит ли он его вес. Вполне. Используя крепление как опору, он мог бы перехватиться руками повыше и посмотреть, что делается в бывшей оранжерее.

Он подтянулся на руках и заглянул внутрь. Оранжерея была не просто сожжена — она была взорвана. Вход в нее был завален почерневшими обломками, остатки разбитых стекол торчали в рамах острозубыми клиньями.

Он вспомнил….

…Он стоял тогда рядом с Сири. Она сорвала траву и поднесла к его носу.

— Что это говорит тебе?

— Это трава, — ответил он.

— Но что это тебе говорит?

— Я не понимаю, учитель.

Чего она хотела? Ферусу было только тринадцать, самое начало его ученичества. Он все время боялся что-то сказать или сделать неправильно.

— Это тоже часть Силы, Ферус. Связь со всем живым — это тоже часть Силы. Закрой глаза. Запах. Хороший. Ну? О чем тебе это говорит?

— О завтраке, — ляпнул Ферус и смутился.

Сири коротко рассмеялась.

— Небогато, но, думаю, это придет. Попробуем другое.

— Учитель? Йоланд Фии не любит, когда кто-то рвет его травы.

Сири развернулась к нему с полными руками цветов и трав.

Она улыбалась.

— Знаешь, Ферус, если бы ты не старался превзойти по накрахмаленности собственную тунику, мы продвигались бы намного быстрее…

Ферус почувствовал, что руки начали дрожать от напряжения, и осторожно опустился обратно. До сих пор он не понимал в полной мере, что возвращение в разрушенный Храм окажется для него тяжелее, чем любые проблемы с имперцами. По крайней мере, сам он, без сомнения, предпочел бы любую стычку со штурмовиками своим воспоминаниям.

Сири, конечно же, была права. Думая теперь о том времени, он вспоминал то свое абсолютное отсутствие гибкости; поглощавшее его целиком старание соответствовать уровню… Как обдумывал и оценивал каждое слово и действие с точки зрения того, как должен говорить или делать совершенный ученик… Ох.

Каждый раз, когда Ферус вспоминал себя в бытность падаваном, он поражался, как кто-то вообще мог выносить его. Только гораздо позже, уже на Беллассе, благодаря дружбе с Роаном Лендсом, он смог отказаться от тех жестких рамок, которые установил для себя. И увидеть, что его «совершенствование» на деле было тюрьмой, которую он сам для себя выстроил; стенами, что отгораживали его от окружающих.

Но Роан и жизнь на Беллассе теперь остались позади так же, как и Орден. Война и Империя разорвали его жизнь надвое, как и жизни многих и многих существ в Галактике. Сначала он не обратил внимания на изменения — захват Палпатином власти происходил так медленно и осторожно; это потом оказалось — жестоко и неотвратимо. Он знал, что во времена смуты многие стремятся к власти, и не заинтересовался очередным претендентом. Когда же маска была сорвана и действительность предстала во всей своей красе, было уже поздно.

— Тот вход засыпан крупными обломками — сказал он Треверу, — Придется взрывать. Как думаешь, сможешь справиться с этим?

— Не думал, что вы спросите.

Ферус уже обнаружил, что Тревер был своего рода специалистом по части взрывчатых веществ.

Он мог спокойно демонтировать или снова собрать альфа-заряд или же, глазом не моргнув, ослабить его мощность. Его брат Тайк, участвовавший в Сопротивлении на Беллассе, многому научил его. Тайк погиб от рук имперцев, так же как и отец Тревера. После этого мальчишка оказался на улице. Выжил — и многому научился. Дитя войны и беды, казавшийся старше своих лет, скрывающий под напускной бравадой мальчишескую ранимость…

— Нужна где-то половина мощности, мы должны проделать небольшой проход в завалах и не привлечь к себе внимания, — сказал Ферус Треверу.

Тревер вытянул из кармана на поясе альфа-заряд.

— Этого должно хватить. Поднимите-ка меня.

Ферус поднял его вверх и придерживал, пока Тревер, извернувшись, закладывал взрывчатку между массивными обломками.

— Готово.

— Прячемся, — Ферус спустил Тревера обратно вниз.

— Это же только половина мощности…

Взрыв почти снес Феруса с выступа. Он успел ухватиться за тот сенсор и теперь болтался в воздухе как лист на ветру. Подумал и решил последовать своему собственному совету и не смотреть вниз.

Раскачавшись, удалось достать ногами прежнюю опору и перебраться. Тревер виновато жался у выщербленной стены.

— И это было половиной мощности? — недоверчиво спросил Ферус.

— Это же не точная наука, вы же знаете, — смущенно ответил Тревер.

— Ладно, остаётся надеяться, что штурмовики не услышали. Идем.

Ферус подтянулся еще раз, осматривая результаты деятельности Тревера.

Несмотря на мощь взрыва, пролом оказался небольшим — слишком уж прочный камень. Придется постараться, чтобы протиснуться.

Что ж, хотя бы об одном из моих опасений можно забыть, — подумалось Ферусу. На башне они не застрянут, это уже точно, пробраться внутрь действительно оказалось возможным.

Он не стал думать о том, как они выйдут обратно. Пока.

Ферус, призвав Силу, прыжком оказался у пролома. Найдя устойчивое положение, протянул руку Треверу, помогая подняться. Друг за другом они протиснулись через пролом.

… И вот они были внутри Храма, в месте, так хорошо знакомом Ферусу. И все же, пусть на мгновение, он почувствовал растерянность. Эти завалы и близко не походили на тот Храм, который он знал. Они оказались в настолько сильно поврежденной части, что первые секунды он просто не мог сориентироваться. Одна стена была разрушена, другая почернела от копоти. Коридор, которым он рассчитывал пробраться, исчез, на его месте теперь высилась гора обломков.

— Мы должны пройти, — сказал он, поворачиваясь в другую сторону.

Они поднялись по разрушенной стене. Ферус на мгновение остановился.

Что бы ни произошло, Великая Сила никуда не делась, она была здесь, как и повсюду. Ферус погрузился в Силу. И внезапно почувствовал полную ясность. Теперь он уже опять мог четко ориентироваться здесь.

Постороннему Храм мог показаться гигантским лабиринтом, но для джедаев такая планировка была более чем осмысленной. Все было сделано в соответствии с особенностями и ритмом здешней жизни.

— Раньше здесь были мастерские, в которых ремонтировали дроидов, — объяснил Ферус Треверу, — Так что здесь должны быть и входы в технические тоннели тоже.