Проект Федерального закона Российской Федерации «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» - Галина Улетова

На наш взгляд, правильное решение реформаторов – полная ликвидация, а не реорганизация института государственного исполнения Литвы, поскольку именно такой подход позволил сформировать новый корпус судебных исполнителей, подтвердивших свой высокий профессиональный уровень в ходе конкурса, объявленного министром юстиции.

Несомненно, опыт Литвы заслуживает изучения и осмысления и может в определенной степени быть учтен при обсуждении реформирования системы принудительного исполнения России.

В современных правовых системах более распространена смешанная модель организации принудительного исполнения, когда при публично-правовом статусе профессии судебного пристава-исполнителя в разной степени в процесс исполнения допускаются организации, действующие на самой различной организационно-правовой основе, в частности, специализирующиеся на розыске должников и их имущества, оценке, хранении и реализации имущества должника, поощряется активная роль взыскателя. При этом в зависимости от страны степень «приватизации» процесса исполнения различна. К числу таких стран относятся Германия, Дания, Испания, Кипр, Россия и др.

Частичная приватизация исполнительных функций имеет место в Германии, где в настоящее время существует около 650 фирм, занимающихся взысканием долгов, 453 из них являются членами Федеральной ассоциации компаний по взысканию. Ежегодно члены ассоциации взыскивают около 8 млн марок[9].

В сфере исполнительного производства России также произошла определенная «приватизация», и отдельные функции, необходимые в процессе принудительного исполнения, осуществляются организациями и лицами, не входящими в систему государственных органов и органов местного самоуправления. По мнению ряда исследователей, подобное сочетание публично-правового и частноправового начал в исполнительном производстве позволяет государственным органам – Федеральной службе судебных приставов – сосредоточиться на публично-правовых функциях, а именно принудительном исполнении, привлекая в данную сферу коммерческие организации, которые в конечном счете работают под контролем государства, поскольку заинтересованные лица всегда вправе обратиться в случае нарушения или оспаривания их прав и законных интересов с иском в суд[10]. Представляется, что такая «приватизация» привела лишь к значительному увеличению расходов на принудительное исполнение, разрастанию структур, которые мало заинтересованы в повышении эффективности исполнения юрисдикционных актов. Нельзя не видеть и высокий уровень криминализации приватизированного сегмента в сфере исполнительного производства, в частности, реализация арестованного имущества в настоящее время фактически находится вне контроля государства.

При разработке проекта Исполнительного кодекса большинство членов рабочей группы пришли к выводу о преждевременности прорабатывать организацию профессии судебного пристава-исполнителя в форме либеральной, свободной деятельности, когда государство снимет с себя бремя финансирования и имущественной ответственности за деятельность судебных приставов-исполнителей, а ограничится лишь функциями лицензирования, контроля, установления правил принудительного исполнения[11]. Вместе с тем было высказано суждение о том, что в будущем такая концепция при наличии соответствующих предпосылок (экономических, социальных, политических и др.) может быть реализована в России.

Такая позиция, по нашему мнению, близка к официальной позиции МЮ РФ и ФССП РФ. В частности, в докладе заместителя Главного судебного пристава РФ, руководителя Департамента судебных приставов ФССП РФ А. М. Белякова на семинаре «Исполнение судебных решений по гражданским и арбитражным делам», состоявшемся 6–7 октября 2004 г. в МЮ РФ, была отмечена принципиальность вопроса о том, должен ли судебный пристав-исполнитель быть государственным служащим или же он должен действовать в качестве свободного профессионала. Соглашаясь с тем, что во втором случае судебные приставы-исполнители будут иметь большую материальную заинтересованность в повышении эффективности исполнительного производства, а затраты государства на содержание ССП значительно уменьшатся, докладчик вместе с тем полагает, что проводимая в настоящее время в стране административная реформа диктует необходимость сохранения централизованных начал в управлении службой, тем более что в России на приставов возложено гораздо больше государственных обязанностей, чем на их коллег в Западной Европе[12].

С предложением допустить в исполнительный процесс «частный» элемент – частных приставов, исполняющих юрисдикционные акты по договору, выступала О. В. Исаенкова, однако, предвидя неизбежную критику такой концепции, она не предложила проект соответствующего закона[13].

Е. Н. Кузнецов, глубоко исследовав статус судебного исполнителя во Французской Республике, правовые традиции и исторический опыт организации данной профессии, пришел к выводу о целесообразности восприятия в Российской Федерации французского института судебных исполнителей как «свободных профессионалов», поскольку система исполнительного производства, основанная на «свободном статусе» органов принудительного исполнения, более эффективна в связи с прямой заинтересованностью судебных исполнителей в быстром и правильном взыскании долга. Названный автор предлагает в качестве эксперимента предоставить самостоятельный статус некоторым судебным исполнителям, выведя их из системы органов государственной власти и обязав соблюдать условия допуска к профессии (получение лицензии в Министерстве юстиции, обязательное предварительное страхование и т. д.). С его точки зрения, судебных приставов-исполнителей следует объединить в палаты, обладающие представительскими и дисциплинарными полномочиями, что должно способствовать реальному усилению ответственности судебных приставов-исполнителей за совершение исполнительных действий, а также существенному повышению качества таких действий и результативности их применения на практике; в случае причинения вреда он будет возмещаться не за счет средств государственного бюджета, а за счет средств соответствующей региональной палаты, членство в которой обязательно для всех судебных приставов[14].

На наш взгляд, предпосылки для внедрения частной модели принудительного исполнения сегодня в России уже имеются. Возможно создание института частных судебных приставов на первом этапе в качестве правового эсперимента на уровне одного или нескольких субъектов Российской Федерации, в которых сами судебные приставы исполнители готовы взять на себя личную ответственность за результаты принудительного исполнения юрисдикционных актов, имеют достаточный уровень профессиональной подготовки для работы в новой обстановке и способны конкурировать на рынке юридических услуг. Несомненно, обязательными условиями для получения статуса частного судебного пристава-исполнителя должны быть наличие у кандидата высшего юридического образования, стаж работы в системе принудительного исполнения не менее года, безупречность деятельности в период работы в системе органов принудительного исполнения, сдача комплексного экзамена, включающего вопросы по всем отраслям права, знание которых необходимо для осуществления деятельности по принудительному исполнению юрисдикционных актов. Комплексный экзамен, на наш взгляд, должен приниматься независимой комиссией, включающей представителей различных юрисдикционных органов, исполнительные документы которых подлежат принудительному исполнению (суды общей юрисдикции, арбитражные суды, налоговые органы, таможенные органы и др.), а также преподавателей вузов, обеспечивающих подготовку юридических кадров. Разработчики либеральной модели системы принудительного исполнения в ходе ее доработки должны учитывать как положительный, так и отрицательный опыт деятельности частных приставов, накопленный странами, где уже функционирует такая система (Франция, Бельгия, Люксембург, Нидерланды, Италия, Греция, Литва, Латвия и др.). В какой-то степени может быть учтен опыт формирования и деятельности системы частного нотариата в России, чтобы избежать организационных и кадровых ошибок[15].

Итоги анкетирования судебных приставов-исполнителей Краснодарского края, проведенного автором проекта Федерального закона «Об исполнительной деятельности частных судебных приставов-исполнителей» в период 2002–2005 гг., свидетельствуют об устойчивой привлекательности частноправовой модели принудительного исполнения и готовности значительной части судебных приставов перейти в систему частного исполнения юрисдикционных актов. В частности, на вопрос анкеты (2005 г.) «Готовы ли вы принять участие в эксперименте и стать частным судебным приставом-исполнителем, получив лицензию и застраховав свой профессиональный риск?» 222 чел. (40 % опрошенных) ответили положительно, 333 чел. (60 %) респондентов не готовы к этому, в 2004 г. к эксперименту был готов 151 чел. (35 % опрошенных), в 2003 г. частными приставами соглашались стать 138 чел. (40 % опрошенных), в 2000 г. эта цифра была еще выше, за эксперимент высказались 132 чел. (46 % опрошенных). Близкие итоги опроса получены в Саратовской области при опросе 2000 г.: 75 чел. (36,58 % опрошенных) ответили «да», 119 (58,04 %) – «нет».