Исчезновение Роберта Хэммита - Виталий Слюсарь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы обменялись крепким рукопожатием.
— Ну, привет, старина! Каким ветром тебя занесло в наши края?
Роберт бледно, вымученно улыбнулся и искоса бросил взгляд на моих механиков, которые глазели на нас из глубины мастерской.
— Слушай, Джек, давай выберемся в какое-нибудь тихое местечко, где мы сможем спокойно поговорить?..
Я, несколько сбитый с толку таким началом разговора, пожал плечами.
— Ладно. Давай.
Мы заехали в ближайшее кафе, взяли по чашке кофе, и тогда я сказал:
— О'кей, старик, так в чем дело?
Несколько секунд Роберт смотрел на меня сквозь свои стекла, как будто делал окончательный выбор — доверять мне или нет. Наконец, чаша незримых весов склонилась в мою пользу.
— Мне нужна твоя помощь, Джек.
Признаться, чего-то подобного я и ожидал.
— Помощь? Какого рода помощь?
Роберт ответил не сразу. Достал сигареты, закурил, и только сделав пару нервных затяжек (от моего внимания не ускользнуло, как при этом дрожали его пальцы), заговорил, глядя не мне в лицо, а чуть в сторону.
Многое из того, что он рассказывал мне тогда глуховатым, нарочито бесстрастным голосом, я уже знал раньше. Что Роберт заканчивал аспирантуру под руководством знаменитого профессора Алана Джарвиса. Что там же, на кафедре антропологии Мискатоникского университета занимался исследованием пограничных состояний человеческой психики. И, разумеется, Роберт не был бы Робертом, если бы не связал эти эксперименты со своими потусторонними увлечениями.
Когда он рассказывал мне об этом, голос его ожил, зазвенел энтузиазмом истинно увлеченного человека.
— Видишь ли, Джек, — вещал он, иллюстрируя слова жестами руки с зажатой между пальцами сигаретой, — человеческое сознание находится в плену окружающего нас обыденного мира, словно мошка в окаменевшем кусочке янтаря. Мир держит нас всех в плену при помощи наших же органов чувств, заставляя каждую секунду нашей жизни видеть, слышать и осязать то, что окружает нас — мир грубой материи. Наши органы чувств подобны путам, сковывающим наш разум, не дающим ему раскрепоститься, отрешиться от непрерывных потоков информации, чтобы увидеть то, что лежит за пределами нашего материального мира… А ведь там скрывается другой мир — мир непознанного и неименуемого!.. Ты спросишь, почему я так в этом уверен? Я много лет пытался понять, представить, что находится там, за пределами нашего мира грубой материи. По крупицам собирал свидетельства, разбросанные по различным древним книгам. В древние времена, когда человеческая цивилизация была молода, незримые стены, отделяющие нас от Мира Неименуемого, еще не представляли собой непреодолимую преграду, разум подготовленного человека мог проникнуть за них — с помощью длительных медитаций или наркотического транса. И в разбросанных по миру манускриптах и тайных книгах сохранились свидетельства о том. В Мискатоникском университете прекрасная библиотека, хранящая множество редчайших книг. Именно там я нашел рукописные отрывки из «Некрономикона» Аль-Хазреда, повествующие о временах невообразимой древности, о Древних Богах и демонах, об ужасных войнах между ними за власть над Землей и Вселенной… И эта книга подтолкнула меня провести новую серию экспериментов…
Насколько я, человек далекий как от биологии, так и от науки вообще понял, новая серия экспериментов Роберта Хэммита заключалась в том, чтобы заблокировать органы человеческий чувств, оградить их от потока поступающей извне информации, и тогда разум сможет уловить отголоски иного мира, лежащего за пределами ведомой нам реальности. Подобные эксперименты неоднократно проводились в прошлом и НАСА, и русскими во время подготовки к первым полетам в космос. Тогда ученые пытались понять, что ждет людей в безбрежном океане черной пустоты за пределами земной атмосферы. Испытателей помещали в сурдокамеры, поглощавшие малейшие звуки, погружали в ванны с температурой воды, равной температуре человеческого тела, в полном безмолвии и темноте. Человек в такой ванне терял ощущение верха и низа, ощущение хода времени и даже своего тела. Через некоторое время начинались галлюцинации — как зрительные, так и слуховые. Испытатели якобы видели некие пейзажи, необычные настолько, что никак не могли принадлежать Земле, слышали как бы отдаленные, смутно различимые звуки, складывающиеся в неземную же музыку…
Методология таких экспериментов была достаточно проработана, и никто не предвидел каких-либо осложнений. Тем не менее, Роберта постигла неудача. Впрочем, «неудача» — это еще мягко сказано.
Один из студентов-добровольцев, участвовавших в эксперименте, впал в кататонию, другой… (Роберт на секунду запнулся, будто ему трудно было подобрать нужные слова) другой сошел с ума. Его поместили в клинику, где он неделю спустя покончил с собой, перерезав вены осколком стекла от собственных очков.
Разумеется, было проведено расследование. Ни полиция, ни специально приглашенные эксперты не обнаружили в экспериментах Роберта каких-нибудь преступных промахов, однако руководство Мискатоникского университета решило перестраховаться. На всякий случай. В конце концов, ученые живут по тем же законам, что и все остальные люди, и среди них всегда найдутся желающие подсидеть и утопить менее удачливого коллегу…
— Короче, меня выгнали из университета. — Роберт посмотрел на зажатую в пальцах забытую сигарету, успевшую уже истлеть почти до фильтра, потом с силой раздавил ее в пепельнице, словно ставя таким образом последнюю точку в своем рассказе.
Повисла тяжелая пауза.
— Мне очень жаль, Роберт, — сказал я, чувствуя всю фальшь своих слов, но других у меня все равно не было. — Действительно жаль. Но чем я могу тебе помочь в сложившейся ситуации?
Он снова смотрел на меня оценивающим взглядом, явно взвешивая в уме pro и contra.
— Я должен довести свой эксперимент до конца, Джек, — произнес он, приняв решение. — Должен. Я чувствую… нет, черт побери, я уверен, что подошел уже совсем близко! Я как тот монах со старинной гравюры, который вышел к краю света. Осталось лишь пробить дыру в спускающемся к земле небесном своде и выглянуть наружу, чтобы увидеть то, что лежит там, вовне…
Разумеется, он все продумал до мельчайших деталей, все просчитал. Наследство, полученное после смерти родителей, плюс некоторые собственные сбережения позволили Роберту закупить все необходимое оборудование и приборы.
— Трейлер с оборудованием должен прибыть завтра. — Роберт раскурил новую сигарету. — Я уже арендовал один из складов мистера Догерти.
— Ты хочешь, чтобы я…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});