Жетоны счастья. Приключение в Петербурге - Андрей Малахов

От этих слов Элю словно током шарахнуло. Она прекратила печатать, остановилась, осознав, что натворила нечто ужасное, но было слишком поздно. Жестокая улыбка на лице ведьмы исчезла вместе с окончанием прямого эфира.

А в это самое время в северную столицу пришел арктический циклон, принеся с собой обильный снегопад и сильный порывистый ветер. Темные, покрытые замерзшей влагой тротуары, в одно мгновение накинули белые покрывала, а на крышах старинных домов и соборов образовались снежные шапки. В город пришла самая настоящая зима.

***

Всю ночь девочке снились страшные сны, от которых она ворочалась в кровати и даже несколько раз что-то нечленораздельно кричала. Сперва она дразнила Дашу, так бесцеремонно вырвавшую у нее заветный приз. В этом сне Эля вновь и вновь оскорбляла девочку, обзывая «толстухой» и «прыщавым очкариком», а затем появлялась Кристина в черном длинном платье из вороньих оперений и снова проклинала ее, громко смеясь прямо в лицо.

В один из таких кошмаров, Эля наконец-то проснулась. Лежащий на полу телефон с разбитым экраном, окончательно погас, превратившись в бесполезный кусок металла и пластика, а на улице уже во всю занимался день. Были слышны гудки проезжающих автомобилей, голоса людей, обсуждающих что-то под окнами ее старенького дома, и лай собак, все чаще доносившийся в последнее время из их маленького двора. Видимо, одна из одичавших стай нашла себе пристанище на зимовку в стареньком дворе-колодце, куда выходили окна их квартиры.

– Школа! – тревожные мысли подняли Элю с постели не хуже будильника. – Я же проспала алгебру, по которой сегодня контрольная! Теперь мне точно конец…

С этими мыслями она принялась метаться по квартире, наспех собирая в рюкзак учебники и тетради, но проходя мимо высокого платяного шкафа остановилась, словно пораженная молнией. В больших зеркальных створках отражалось что-то нереальное и страшное. Эля не сразу поняла, что она видит, а когда до нее наконец-то дошло, крик прокатился по квартире словно разбушевавшийся вихрь.

Перед девочкой, выглядывая из черных глубин зазеркалья, стояло самое настоящее чудовище. В изумрудно-зеленой чешуе, покрывавшей тело с головы до ног, с длинными перепончатыми пальцами, как у болотной лягушки и со свисающими до плеч иглами вместо привычных кудрявых локонов, которыми Эля так сильно гордилась. От испуга девочка схватила первый попавшийся под руку предмет (кажется, это была мамина любимая ваза) и со всего маху зашвырнула им в зеркало, от чего последнее с грохотом разбилось, осыпая пол блестящими осколками.

Мир в одночасье рухнул и единственным желанием девочки было бежать. Бежать подальше от дома, школы и ненавистного уродливого отражения, показывающее Эле ее внутреннюю сущность.

Дрожащими руками она сорвала с вешалки куртку и набросила на себя, натянув на голову широкий капюшон, отороченный меховой опушкой. А затем, покопавшись в шкафу, она выудила на свет «уродливый» шарф, что связала специально для Эли ее бабушка на прошлый Новый год и обмотав им свое новое лицо, выскочила на улицу под прохладный декабрьский ветер.

Во дворе было тихо и безлюдно и, помявшись с минуту перед подъездом в раздумьях, куда ей идти дальше и так не придумав ничего путного, она пошла куда глаза глядят, заметая непослушными ногами снежные сугробы. Слезы, льющиеся из желтых змеиных глаз, застывали на чешуйках, образовывая ледяную корочку, но девочка этого даже не замечала, а преодолев так пару кварталов, слух ее вновь привлек громкий собачий лай, и она решила проверить, что же так разозлило дворняжек.

Ориентируясь на звук, она свернула в ближайшую арку и увидела столь ужасную картину, что сердце девочки сжалось от страха. Несколько крупных дворняг загнали на дерево маленького серого котенка, и окружив жертву кольцом, лаяли что было сил. Одна из собак, массивная с густой темной шерстью, оказалась проворнее своих собратьев, и прыгнув высоко вверх, сбила беднягу с его спасительного укрытия. Котенок жалобно мяукнул и провалился в снег, а злобная стая тут же обступила его. Судьба малыша была предрешена, но Эля не позволила беде случится. Сорвав с себя шарф и капюшон, девочка бросилась прямиком на разозленную стаю, и преградив путь нападавшим, грозно зашипела, словно торчащая из травы змея.

Ее вид произвел на собак неизгладимое впечатление. Дворняги заскулили и поджав хвосты, бросились наутек, и через несколько секунд во дворе вновь воцарился мир и спокойствие.

– Мяу, – промурлыкал котенок, выглядывая голубыми глазами из снежного сугроба. – Мяу! Мяу!

– Ой, и не благодари, – смущенно отмахнулась Эля, беря малыша на руки и отряхивая от налипшего снега. – Ты здесь совсем один-одинешенек, да? Где твои мама и папа, малыш?

Сказав это, она представила на секунду лица родителей, пришедших домой после очередного трудного дня и не обнаруживших свою единственную и горячо любимую дочь дома. Вот уж они расстроятся. Девочка не сразу заметила, как по покрытым зелеными чешуйками щекам потекли горькие слезы. Но унывать было рано. Она во что бы то не стало должна снять проклятие, но только как это сделать, Эля пока не знала.

Утерев перчаткой лицо и посадив котенка в висящий за спиной школьный ранец, девочка двинулась в путь, в надежде что все как-нибудь само собой разрешится. А короткий зимний день уже клонился к закату.

***

Так, слоняясь бесцельно по городу, Эля забрела в странное место с низкими домами необычной формы, двери которых были увешаны новогодними украшениями из еловых веток, шариков и светящихся гирлянд, а на оконных стеклах блестели ослепительной белизны снежинки. Девочка точно знала, что никогда прежде не бывала в этой части города, потому что она бы точно такое запомнила.

Любопытство взяло верх и подойдя к одному из домишек, Эля прочитала название улицы на старой железной таблички.

«Рождественский переулок», – гласила поржавевшая надпись, а ниже приписка. – Дом № 5.

Эля не помнила, чтобы в их городе была улица с подобным названием.

– Может очередное нововведение, о котором я и слыхом не слыхивала? – пожав плечами, предположила девочка и вновь выйдя на дорогу из крупного черного камня, двинулась дальше, с интересом рассматривая старую улицу.

Все окна домов были зашторены и сколько Эля не пыталась заглянуть в необычные жилища, ей это не удавалось. На улице людей тоже не было видно, словно все живое вымерло в одночасье или люди просто бросили эту улицу на произвол судьбы. Лишь где-то впереди, светилась в заходившем зимнем солнце бирюзовая вывеска, которые обычно вешают у входа в кафе и столовые. Не раздумывая, Эля двинулась на свет, словно мотылек на зажжённую лампадку.

Девочка не ошиблась. Место со светящейся вывеской было не чем иным, как кафе- кондитерской, а на круглой рекламной вывеске, что так привлекло ее взгляд, был изображен улыбающийся краснощекий Дед Мороз с названием заведения.

«Морозко» – гласила лаконичная надпись, а