Миры Стругацких: Время учеников, XXI век. Важнейшее из искусств - Андрей Чертков

А еще через несколько дней я посмотрел и «Отель „У Погибшего Альпиниста"» — и тут разочарование оказалось даже сильнее. Прямолинейная, в лоб, экранизация повести потеряла, на мой взгляд, самое главное — штучные характеры героев и ту тонкую литературную игру, за которую я особенно ценил «Отель». Неведомо куда пропал харизматичный фокусник дю Барнстокр, а вместе с ним и чадо его покойного брата, место которого (чада, а не брата, естественно) заняла ничем не примечательная племянница хозяина отеля Брюн, с определением половой принадлежности которой никаких проблем не возникало ни у героев фильма, ни у зрителей. Ну и далее: господин Мозес утратил свою загадочно-демоническую брюзгливость, а Симонэ — неподражаемый замогильный хохот. Ощутимые потери понесли и образы Хинкуса-Филина, Алека Сневара, Олафа Андварафорса, госпожи Мозес, разумного сенбернара Лель, да и самого рассказчика — немолодого инспектора полиции Петера Глебски. И в результате на экране осталась лишь банальная история про пришельцев, ничем не лучше (но, правда, и не хуже) «Молчания доктора Ивенса» или «Секрета племени бороро» — были такие фантастические поделки, которые мне довелось посмотреть несколькими годами ранее, первая из них — советского производства, вторая — чехословацкого.

Однако если «Отель» я постарался забыть после просмотра сразу же и надолго, то вот «Сталкер» отпускать меня никак не хотел. Было в этом фильме что-то такое — странное и бередящее, — что заставляло меня снова и снова возвращаться к нему в поисках ответа на так и не разгаданную загадку. Возвращениям этим весьма поспособствовали власти города Николаева, куда в этом же 1980 году я перебрался для учебы в местном педагогическом институте. Дело в том, что в этом городе фильм в положенный срок показан так и не был — николаевские начальники (а точнее, идеологический отдел обкома КПСС) просто не пропустили его на экраны области, сочтя то ли крамолой, то ли какой-то уж совсем не нужной народу ерундой (между прочим, точно так же они поступили несколько позже и с «Гаражом» Эльдара Рязанова). И тем самым обкомовские цензоры создали картине Тарковского поистине беспрецедентную рекламу — «запретный плод сладок». Неизвестно чьими усилиями, но «Сталкер» сумел-таки просочиться в Николаев, но только лишь в 1981 году — его дозволили показать на так называемом «клубном» сеансе («киноклуб» — была в советское время такая форма демонстрации фильмов, которые прокатчики относили к разряду «кино не для всех»). С немалым трудом я сумел раздобыть билет на этот «блатной» сеанс — ну а затем, когда аншлаг и ажиотаж сделали свое доброе дело, я посмотрел фильм еще раза три, наверное, подряд в течение всего того месяца, пока он шел в Николаеве сеансами «не для всех» — и эти ежедневные вечерние сеансы для «продвинутых» зрителей, похоже, принесли николаевскому кинотеатру «Родина» кассу не меньшую, чем иные кинохиты того времени вроде «Козерога-1» или «Пиратов XX века», катавшиеся с утра и до вечера.

Как раз к апрелю 1981 года относится мое очередное письмо Борису Стругацкому. Еще в середине 70-х, будучи школьником, я написал ему несколько писем, на которые получил вполне благожелательные ответы. И вот теперь я просто не мог не поделиться с Борисом Натановичем переполнявшими меня мыслями и поэтому рискнул возобновить переписку. Но, в отличие от детских писем, писанных от руки на тетрадных страничках, новое письмо я отстучал на пишущей машинке своего николаевского приятеля Володи Шелухина, и только поэтому копия этого огромного, на десять страниц, письма каким-то чудом сохранилась у меня в архиве.

Вот небольшой фрагмент, имеющий отношение к «Сталкеру». Наверное, кого-нибудь этот текст позабавит, кому-нибудь, наоборот, покажется слишком манерным и надуманным, но стоит просто иметь в виду, что написал все это 20-летний студент — по сути, совсем еще мальчишка, — который, естественно, старался выглядеть умнее, чем он был тогда на самом деле.

«Как известно, начало 60-х годов ознаменовало собой настоящий перелом в развитии нашей фантастики: сразу появилось большое количество новых талантливых имен, в книги пришли новые идеи, новые проблемы, совершенно новый подход к литературному материалу. И успехи фантастики в этот период совершенно очевидны. Но где-то к концу 60-х — началу 70-х годов фантастический бум немного поутих, а воспользовавшиеся этим некие надлитературные силы искусственно вызвали и раздули пресловутый «кризис жанра», изрядно затормозивший победную поступь советской фантастики. С тех пор прошло около десяти лет, и, кажется, стали намечаться тенденции, ведущие к переделу сложившегося положения. На книгах эти тенденции, правда, еще не отразились, но вот конец 70-х охарактеризовался по-настоящему массовым приходом фантастики в кинематограф…

Я просмотрел ряд фильмов, вышедших за последние два года на экраны страны: «Сталкер», «Отель „У Погибшего Альпиниста"», «Акванавты», «Петля Ориона», «Звездный инспектор» (к сожалению, не удалось посмотреть «Дознание пилота Пиркса», а жаль — говорят, хороший фильм); прочитал сценарий выходящего в скором времени двухсерийного фильма «Через тернии к звездам». Ну что можно сказать об этих фильмах в целом? Радует, конечно, тот факт, что деятели отечественного кино обратили свое внимание на жанр фантастики, а ведущие писатели-фантасты (А. и Б. Стругацкие, К. Булычев, С. Павлов) обратили свои взоры к кино, но уровень снятых фильмов, к сожалению, оставляет желать лучшего. Из всего перечисленного мною списка лишь один «Сталкер» можно назвать весьма удачной попыткой если не решить, то хотя бы показать проблемы, вставшие в последнее время перед человеческим обществом, и вставшие вполне закономерно, так как человечество уже довольно близко подошло к той грани, переступив через которую оно станет явлением космического порядка, и вот тут-то закономерно встает вопрос: а все ли накопленное человечеством к данному моменту его истории понадобится ему за этой гранью? И авторы фильма стремятся ответить на этот серьезный вопрос. (Возможно, я несколько утрирую и искажаю задачи, стоявшие перед авторами, но, по крайней мере, именно таково мое понимание основной концепции фильма.) А поскольку одними из авторов этой картины были Вы с Вашим братом, то мне хочется остановиться на ней особо. Но прежде всего я должен сказать вот о чем. Человек, который внимательно следит за Вашим творчеством, не может не заметить некоторых отчетливо выявившихся за последние годы тенденций его развития. Так, например, в Ваших последних работах уже не видно тех жизнеутверждающих ноток, какие были в более ранних повестях вроде «Стажеров» или «Далекой Радуги», несмотря на трагичность сюжетов этих книг. Мне даже кажется, что трагизм Ваших последних произведений позволяет проводить определенные аналогии, скажем, с Уэллсом или Брэдбери, которым также присущи подобные интонации… Легкую светлую грусть зачастую сменяют глубоко философские раздумья, которые, в свою очередь, прорываются яростными огненными языками противоречий. И в конце остается ощущение безысходной, тупой тоски. Так было и в «Отеле…», и в «Пикнике…», и в «За миллиард лет…», и в «Жуке в муравейнике». То же впечатление остается и после фильма «Сталкер», снятого по Вашему сценарию режиссером А. Тарковским.