Свой собственный рай - Эми Фрейзер

Сказки! Из собственного опыта он знал, как часто любовные отношения, включая его собственный роман с Элен, оборачиваются только болью и разочарованием.

Молодой человек сердито продирался на грузовичке сквозь лабиринт коттеджей. Он был рад помочь кузену Эвану и его жене Цилле наладить супружеские отношения. Но жизнь в доме с крошечным палисадником, почти впритык к соседям, вгоняла его в тоску. Он любил свободу и уединение и не любил жить на виду у других. Даже собственное ранчо, в сотню акров, с разнообразными службами и угодьями, временами казалось ему тесноватым. Быть может, в один прекрасный день он соберется-таки с силами и купит действительно большой участок земли на Западе.

Запад… Предмет извечных рассказов отца. Источник мальчишеских грез и заветных фантазий братьев Уиттейкер.

В десяти милях от Холи-Маунта Хэнк повернул грузовик на грунтовую дорогу возле указателя с надписью «Сосны». Его ранчо. Прибежище от суетливого и шумного внешнего мира.

Облегченно вздохнув, он покатил к дому. Вдалеке слышалось негромкое ржание. Его першероны. Отборные, чистопородные экземпляры, которые он взращивал и готовил для лесопогрузочных работ. Объезжал так, как это делалось издавна.

Хэнк улыбнулся. Отец всегда говорил, что ковбой — это состояние души. Сын же, подтверждая его мнение, шагнул еще дальше. Ведь держать настоящее большое ранчо в предгорьях Пьедмонта, среди высоких сосен Джорджии, было ой как непросто.

Впереди показался просторный фермерский дом. По правую руку, в паддоке, с огромным серым першероном работал подмастерье Такер. Слева старший работник Вилли в знак приветствия приподнял шляпу. Но в ту же секунду старик разразился проклятьями, потому что из-за его спины вырвался на свободу здоровенный боров.

Хэнк подогнал грузовик к воротам сенного сарая.

— Какого черта ты так рано вернулся? — спросил Вилли.

— Решил, что тебе понадобится моя помощь, чтобы укротить кабана. Скоро я попрошу Ребу приготовить мне парочку хороших свиных отбивных.

— Не выйдет. Реба любит этого поросенка, а ты любишь Ребу.

Реба была домоправительницей Хэнка и предметом безнадежной любви Вилли. Хэнк распахнул дверцу кабины и спрыгнул на землю.

— А вернулся я, — продолжал Хэнк, — чтобы поработать, пока Кейси и Крис в школе.

— Еще чего не хватало! — вскинулся Вилли. — Мы с дохляком Такером и без тебя отлично справляемся. А ты тем временем мог бы повстречать там хорошенькую женщину.

Образ прелестной девушки в спортивной машине снова возник перед взором Хэнка.

— А тебя-то почему это волнует?

— Мы с Такером управляемся и с тяжеловозами, и с зерном. Реба отвечает за дом. А тебе нужно чем-то занять ум и сердце, чтобы ты перестал таскать на ранчо таких беспризорных, как этот хряк. В этот момент из сарая выскользнула кошка и принялась тереться о ноги Хэнка.

— Хочешь сказать, нам не пригодятся несколько хороших крысоловов?

— Крысоловы — это одно дело. А вьетнамский кабан — совсем другое. Да еще шипящая и плюющаяся лама. И покалеченный мул. И противные канадские гуси. — Вилли недовольно покачал головой. — И вся прочая раненая скотина, какую тебе взбредет в голову здесь поселить. Проклятье, ты тратишь на этих изгоев почти столько же времени, сколько на основное дело.

— Что ты предлагаешь? — Хэнк старался придать голосу строгость.

— Ясно, что человеку положено кого-то любить. Но это должна быть женщина.

При этих словах что-то неприятно кольнуло в сердце Хэнка. Несколько лет назад ему показалось, что он нашел такую женщину. Но потом понял, что она не настолько его любит, чтобы разделить с ним жизнь на ранчо.

— Мне не повезло, — ответил он с натянутой улыбкой. — Я не встретил женщины, которая бы меня заинтересовала.

— Ладно, если собираешься и дальше спать с собаками, имей в виду: надо Баузера помыть шампунем от блох. — Он развернулся и зашагал через двор к сенному сараю.

Хэнк покачал головой. Вилли постоянно и настойчиво напоминал хозяину, что его холостяцкая жизнь уже давно должна закончиться.

Хэнк зашагал к дому, размышляя над тем, что на самом-то деле он давно был готов остепениться. У него был успешный бизнес. Собственное ранчо и деньги в банке. Теперь было самое время найти подходящую женщину и обзавестись целым выводком бойких ребятишек. Обзавестись собственной семьей.

Он снова, с грустью и сожалением, подумал о хрупкой, утонченной и голубоглазой городской красавице в маленьком красном авто. Вот уж кому точно не место на ранчо.

Ниса чувствовала себя крайне неловко, когда звонила в дверь дома Расселов. Вообще-то она привыкла действовать смело и открыто. При других обстоятельствах она бы прямо и честно сказала: «Я слышала, что вы держите ранчо. Мне нужна ваша помощь». Но тяжелый и одновременно отстраненный взгляд этого человека наводил на мысль, что такой вариант не пройдет.

Дверь отворилась, на пороге выросла фигура Хэнка Уиттейкера. При виде ковбоя, молчаливо нависшего над ней, Ниса едва не выронила кастрюлю с угощением, которое она собственными руками приготовила для него и ребятишек. Бог ты мой, вблизи этот человек производил впечатление куда более сильное, чем на расстоянии. Взгляд его был острым, пронизывающим до глубины души. Он приковывал к себе внимание, но лишал дара речи.

— Чем могу быть полезен? — Тень усмешки появилась в уголке его красиво очерченного рта.

— М…мистер Уиттейкер…

— Просто Хэнк.

— Хэнк. — Она собралась с духом. — Меня зовут Ниса Литл. Я — ваша соседка. Как я поняла, в эти выходные вы остались присматривать за Кейси и Крисом…

Тень усмешки превратилась в чувственную, обольстительную улыбку.

— Вижу, новости тут быстро распространяются.

— Да, — прошептала она почти беззвучно, протягивая кастрюлю. — Я… подумала, вам пригодится… к ужину. — Под действием этой улыбки и дьявольских черных глаз ей почему-то было очень трудно сосредоточиться. — По-соседски… — прибавила она упавшим голосом.

— О, большое спасибо. — Он почему-то издал короткий смешок, который оказался еще притягательнее, чем прежняя ухмылка. — Входите, посмотрим, удастся ли найти местечко.

— Местечко?

Хозяин открыл дверь шире и отступил на шаг, пропуская ее в холл. Ниса всегда чувствовала себя немного неловко в гостях у соседей. Исключение составляли пока бездетные Клэр и Роберт. Все же остальные дома представляли собой настоящие детские заповедники, наполненные суетой и ребячьими голосами, а потому всегда заставляли Нису остро почувствовать собственное одиночество.