Дом непредсказуемого счастья - Лариса Соболева

Честно сказать, такого несовершенного совершенства Юля побаивалась, происходило это на подсознательном уровне, и, не желая тратить серые клетки, она не мучилась вопросом — из-за чего побаивалась Саню. А сейчас задумалась, потому что нежданно-негаданно перестала благоговеть перед ним. Без причин. Как без причин старалась улизнуть, когда он приходил к Ваньке, энергичный, подтянутый, умный аж жуть, но при этом Саня, а не Александр Ромуальдович. Нет, пусть лучше будет Саней, а то язык хоть и без костей, а сломается, пока отчество выговоришь.

— Скажи, — внезапно повернулась к нему Юля, — что мой благоверный делал на даче в это время года, к тому же перед праздником?

— Начнем с того, что у вас не дача, а загородный дом…

— Наш дом не приспособлен к зиме, — заспорила Юля.

— Там есть камин… то есть был. Камин неплохо отапливал комнаты, Ваня часто привозил туда деловых партнеров и зимой.

Тон у Санечки не тот, нет. Какой-то докторский. Да-да, он будто кодирует ее или гипнотизирует, чтобы Юля повторяла за ним, как попугай.

— Надо же, — усмехнулась она. — А я не знала, что лоном природы можно насладиться на нашей даче и зимой. Ванька убедил меня, будто там в это время года Антарктида. Ну и что же он с партнерами делал зимой на даче?

— Может, Рождество решил отметить, половина мира отмечает двадцать пятого…

— А мой Ванька католик, да?

— Я не вникал в его вероисповедание. Бывало, он в неформальной обстановке обговаривал сделки… э… всякую там текучку.

— А неформальная обстановка это как? — настойчиво допытывалась Юля, будто отродясь таких слов не слышала. И не боялась уронить свое реноме в глазах Сани глупыми вопросами, она же домохозяйка по социальному статусу, какой с нее спрос?

— Юла, не прикидывайся, ты прекрасно знаешь, что такое неформальная обстановка.

— Почему не в кабаке, — завелась Юлия, — не у нас дома эта самая неформальная обстановка, а у черта на куличках, где надо топить камин, завести припасы, приготовить пожрать? А кто, интересно, у плиты стоял? Не Ванька же!

— Ну, Юла… — неестественно рассмеялся Саня, значит, знает, гад, про всех скелетов в шкафу любимого мужа Ваньки. — Кабак и дом не всегда подходящее место для тайных переговоров. Надеюсь, теперь ты меня поняла?

Тональность Санькиных смешков была нежно-отеческой, еще так смеется старенький дедушка-богач, когда его молоденькая и глупая жена ляпнет невпопад, а ему (старому маразматику) глупость нравится. Все вместе говорит о том, что Саня воспринимает Юлю безнадежной дурочкой. Любопытно, почему? Кстати, о дурах! Это же подсказка! Да-да, дура — это отличный щит, за которым в трудную минуту не грех спрятаться. Юлия почти с любовью посмотрела на Саню, он заметил ее взгляд, неизвестно, что прочел и подумал, но как-то вдруг смягчился.

— Саня, а что тебе известно о взрыве и всем прочем? — спросила она, ведь надо хоть немного быть в курсе событий перед допросом. Со дня взрыва прошло несколько дней, но им не удавалось переговорить, господин адвокат зачищал хвосты в последние дни уходящего года, ему было не до друзей и их бед.

— Представь себе, ничего, — удивил Саня.

— Хм. Мне казалось, ты все-все знаешь.

— Юла, мы едем на разведку, так что лишнего не болтай. Посмотрим, что следак скажет, о чем будет спрашивать.

— Ну ладно. М-да… Сколько нового выясняешь о собственном муже после его кончины. Интересно, что еще мне предстоит узнать?

Ромуальдович покосился на нее с опаской, беспокойно. Юля сидела, нахохлившись и сунув нос в воротник шубки, на него даже не взглянула и оставшуюся дорогу не проронила ни слова.

Следователь представился Константином Ильичом Басиным. Самому лет тридцать пять максимум, а уже Ильич и следователь! Наверное, просыпается утром и мысленно повторяет: я лучший следователь, я умен и красив, я супермен, я… и так далее. Нет, Юлю следак Костя не впечатлил, хотя он явно заботится о физической форме, соблазняет женщин без счету, потому что смазливый брюнет с густым ежиком на голове, а к брюнетам дамы тяготеют точно так же, как мужики к блондинкам. Однако, судя по одежде в идеальном порядке и классическому стилю, он глухой консерватор, да у него на лбу написано: стабильно-надежный, как швейцарский банк. На формальные вопросы Юля отвечала по принципу «да» и «нет», наконец подошли к главному:

— Двадцать пятого декабря ваш муж из офиса примерно около шестнадцати часов поехал на дачу… С какой целью?

Юля захлопала глазами, будто вопрос для нее не совсем понятен, и приподняла узенькие плечики, обтянутые дорогой черной водолазкой:

— Наверное, отдохнуть.

— Он не поставил вас в известность, что едет на дачу и задержится там допоздна?

Конечно не поставил! Мужчины поразительно одинаково объясняют женам свое длительное отсутствие, о чем честно поведала Юля:

— Он позвонил и сказал, что задерживается по неотложным делам.

— Значит, дела он продолжил на даче?

— Значит, продолжил.

— И как часто ваш муж проводил деловые встречи на даче?

Какой-то тупой попался, заладил: дача, дача, будто больше не о чем поговорить.

— Я в его дела не вмешивалась…

— А я вас не о делах спросил, — строго перебил он. — Хорошо, поставим вопрос иначе: как часто ваш муж задерживался допоздна?

— Ну… задерживался… иногда…

— Сколько раз в неделю, в месяц?

— Я не считала.

— Надо ли понимать ваш ответ, что подобные задержки случались настолько часто, что вы перестали их считать?

Ну и загнул! Смысл не сразу дошел до убитой горем вдовы. Юля поднесла платок к носу, а то Саня расселся и ворон ловит, тогда как следователь Костя ловушку за ловушкой расставляет. Санька адвокат? Пусть отрабатывает бабки.

— Прошу прощения, — подхватился Саня, — вы некорректно ставите вопросы, подводя мою клиентку к ответу, который нужен вам.

— Мы не в суде, там контролируйте ход процесса и вступайте в полемику, — охладил адвокатский пыл Константин Ильич. Охладил с максимальной категоричностью, дескать, я тут главный, а ты заткнись.

— Вы не должны разговаривать в таком тоне… — в корректной форме сделал ему замечание Саня, на что получил некорректный отпор:

— И права будете качать в суде. — После того, как Саня, пыхтя, отвернул от него свое лицо цвета кумачового стяга, Константин Ильич обратился к Юле, почти нежно прокурлыкав с каким-то мутным подтекстом: — Итак, ваш муж часто задерживался на деловых встречах, да?

— А какое это имеет значение? — сообразила прикинуться дурой Юля. — Мой муж много работал, об этом говорит наш уровень жизни. Чтобы достичь его, Ванечке приходилось не щадить себя.

— Конфликты у вас бывали?

— Покажите хоть одну семью, где нет конфликтов, — сухо, вместе с тем печально, как и подобает новоявленной вдове, ответила Юля. — А если есть такие семьи, то у них не все в порядке, значит, супруги равнодушны друг к другу, им даже поссориться лень. Чего не скажешь о нашей семье.

— Из-за чего же случались конфликты? — упорно гнул свою линию Костя, превратно понимая слова несчастной вдовы.

Из-за чего — скажет тоже! Да все из-за того же: где был до четырех утра, козел? И почему нализался как свинья? Чем от тебя воняет — «Шанелью» или неужели твои девки льют на себя «Красную Москву»? Духи «Красная Москва» обожала свекровь, выписывающая по Интернету пузырьки за баснословные деньги, следовательно, у Юлии на данный аромат была стабильная и острая аллергическая реакция. Она не выносила все, что нравилось маме мужа, свекровь тоже «любила ее без памяти», короче, обе представляли собой типовой шаблон «свекровь — невестка». Если честно, то поводов к конфликтам настолько много, что путаться начинаешь в узловых, так как второстепенные и совсем ничтожные вообще не стоит считать. Инициатором конфликтов являлась Юля, тем не менее она всего-то задавала вопросы, как сейчас следователь задает ей. А Ванька именно что ссорился, получив предлог к праведному гневу: мол, я пашу — горб скоро вырастет, как у верблюда, у меня отпуск длится всего неделю, а ты… ты!!! И попреками забрасывал жену вместо обещанных когда-то бриллиантов. Самое замечательное в их конфликтах — Юля прикусывала язык, чтобы окончательно не доводить до бешенства Ваньку, который, чувствовала, только и ждал повода. Но перед тем, как прикусить язык, она тоном святой мученицы напоминала, что является ему женой и хочет знать, где он таскался. Слово «таскался» действовало, как капля раскаленного масла на кожу, Ванька взвивался, орал, метался, как раненая в задницу рысь по веткам… Тогда-то Юля и прекращала вставлять шпильки, переходила на дипломатичное безмолвие, потому что… верила ему! Да-да, Ванька умел убеждать, еще и виноватой выставлял Юлю. Ну и не последнее: любила его… наверное. О детях думала, а их двое, зависела от него… ой, много есть причин, чтобы трусливо дать задний ход. В общем, ситуация банальная, встречающаяся не только у материально обеспеченных людей, но и в маргинальных кланах, когда женщина (бедная, несчастная, жертвенная, рабыня в полном смысле слова) зависит от главного узурпатора — мужа. Ванька хотя бы добывал крутые деньги, а то ведь большинство живет на гроши и терпит мурло под боком. Что ни говори, Юля как сыр в масле каталась, ей было чем дорожить.