Ардорис - Иван Орец

— Что, тоже не можешь понять, что к чему. — От неожиданности я вздрогнул. Мои размышления нарушил мой коллега, тоже инженер-геодезист Бен Буфало. Бен был очень опытным инженером, ему было за сорок и до пенсии ему оставалось всего два года. Для своего возраста он был крайне хорошо сложен. На вид ему нельзя было дать больше тридцати, единственное что его выдавало, так это проступающая седина на висках.

— Да. — Я нахмурил брови, но под шлемом не было видно наших лиц.

— Мне кажется, что дело тут не чисто, я уже почти тридцать лет работал и никогда не сталкивался с подобным. — Его голос был спокойным и равномерным.

— Я это то же понимаю, но понять в чем тут дело не могу. — Я не любил разговаривать на такие темы, как правило, все свои соображения я носил в себе и не кому не показывал свои переживания.

— Знаешь, я думаю это очередная проверка. Может, хотят нас таким образом проверить. — До этого момента я не додумался, как то не дошло до меня сразу.

— Может ты и прав, а может и нет. — Если честно я был благодарен Буфало, он отвлек меня от ненужных мыслей и я чуть-чуть успокоился.

Нашу беседу прервала зеленая лампочка над крышей. Знак того что мы идём на посадку. Каждому на плечи упали поручни для фиксации. Сильный механизм придавил нас к сидениям.

Больше всего из наших экспедиций я не люблю посадки. За все годы работы я уже тысячи раз садился на разнообразнейшие планеты, но так и не смог к этому привыкнуть.

Нас сильно тряхнуло, вся облицовка корабля затряслась. Все тело напряглось, живот схватил стальной кулак, если бы не специальные растворы, вводимые в организм костюмами, мне было бы очень плохо.

Это длилось около минуты, потом всё кончилось. Мы плавно полетели над поверхностью планеты. Ардорис, была очень чистой планетой с достаточно большим количеством кислорода и воды. Из неё можно было бы сделать планету курорт, и она приносила бы колоссальный доход. Таких чистых и густо заселённых живностью планет во вселенной не много.

Посадка прошла мягко, Шмидт был как всегда на высоте. Единственное что мы почувствовали так это лёгкий толчок, после соприкосновения лыжных шасси с твёрдой почвой.

После того как лампочки над нашими головами перестали мигать, все стали вставать из своих мест. Инженеры, технологи, биологи и другие учёные начали разбирать своё оборудование. Все инструменты и другие приборы были убраны в специальные кейсы и сумки из особо прочных сплавов метала. Такие ящики и кейсы весили очень мало, именно ими пользовались все ученые и инженеры.

Я не спешил за своим оборудованием я считал, что нет смысла спешить. Время было много, и я не особо торопился. Я медленно встал и старался никому не мешать. Люди то тут то там шныряли и торопились. Пока все бегали, командир экспедиции давал распоряжения. Морри был очень инициативным человеком. На удивление, хотя он и был бывшим воякой, он был довольно дружелюбным человеком. Перед тем как открыть герметичный люк, он отдал нам указания, что бы мы сильно не расходились и держались на связи с друг другом. Ну и конечно же выполнять все пункты безопасности нахождения на неизвестной планете.

Как только все разошлись, я один из последних вышел из корабля. Мой ящик с инструментами был не большой, но весил довольно много. Обычно мы работаем в парах, но, когда мой напарник ушёл на пенсию, я не захотел работать больше не с кем. Меня устраивало то, что мне никто не докучал. Я мог работать с Буфало, он тоже работал один, но мы друг друга только отвлекали, нам вечно хотелось спорить и говорить, поэтому мы работали отдельно.

Я хотел отдохнуть после полёта и полюбоваться местными красотами. Вообще, мне очень нравились новоиспеченные планеты, было в них что-то загадочное, новое.

Возле холма был прекрасный вид на округу. Если быть честным Ардорис была прекрасной планетой. Я не дышал местным воздухом, хотя в нем и было достаточное количество кислорода, мы пользовались очистителями, встроенными в костюмы. Ардорис была не обычной планетой, она сильно напоминала землю старого времени, до того, как были построены заводы и фабрики. Если убрать мелочи, то она была точной копией. Где-то в низу, журчал ручей. Были слышны щебетания птиц. Весь окружающий мир жил своей жизнью, который в скором времени будет разрушен.

Вообще люди странные существа. Нам всегда всего мало, мы не умеем останавливаться. Мы уже загубили свою планету, на пришлось выйти в космос. И даже после того как мы достигли колоссальных научных высот, мы все равно уничтожаем. Нас ничему не учила история. Мы настолько были жестоки к своей родной планете, что полностью уничтожили. Конечно, сейчас учёные пытаются восстановить планету, но на это уйдет, как минимум два столетия, да и то её уникальность невозможно будет восстановить.

Насмотревшись вдоволь местными красотами, я решил спуститься на небольшую полянку под холмом. Я не спеша спустился и собирался уже расчехляться, когда на связь вышел Буфало.

— Стив, мне нужна твоя помощь. Я тут наткнулся на нечто необычное, давай только быстрей. — После этого он прислал мне свои координаты.

Мне ничего не оставалось делать, как лесть обратно наверх. Мне не особо хотелось лезть в лес, но было видно, что случилось по истине что-то необычное раз Бен меня звал. Я нашёл его в лесу в тени большого ветвистого дерева. Бен сидел спиной ко мне, что-то рассматривая. Бен успел установить бур и начал пробу почвы.

— Что случилось? — Спросил его я. — Ты понял смысл бытия?

Шутку он явно не оценил. Он наверное нахмурился, но его лица не было видно за шлемом.

— Я провел сканирование почвы, и все вроде бы ничего. Но на глубине нижней мантии я обнаружил вот это. — Он протянул мне прибор, на экране которого были видны непонятные узоры. В общих чертах, все было как обычно, были видны породы и подземные воды, но этих узоров не должно было быть, они как живые постоянно перемещались. С виду они походили на вены.

— Что это? — Спросил я Бена. — Сколько работаю, никогда не видел раньше подобного. Похоже на нервные пучки, но более сложные и хаотичные. Что говорит анализ почвы, ты понял, что это?

— Эм… Понимаешь в почве ничего нет. Это не руды или ископаемые, там вообще ничего нет. В почве нет ничего необычного. Все, как всегда. —