Типа смотри короче - Андрей Жвалевский

— А толкаться зачем?! — пошел на второй круг Радомский.

— Так! — строго сказала классная, становясь между забияками. — Хватит! Ваши сыновья вдвоём стекло выбивали — значит, вы вдвоём его и вставите!

На войне

Они все козлы!

Началось с того, что Никитос упёрся. Типа я криво рулю в тимбаттле, и потому мы слили на прошлой неделе «бэшкам». Я, само собой, хотел его опустить:

— А ты что, круче меня смог бы?! Да они озверина просто наелись.

Но он завёлся:

— Без вопросов! В следующий раз я буду за главного — вот посмотришь!

Я-то думал, что наши все за меня. И зря. Киреев тут же Препяхину подпевать стал:

— Ты, Радомский, сам рисуешься, хочешь, чтобы все тебя прикрывали, а на команду забил.

Кирюха тоже что-то такое подвякивал. Даже Витька сидел и тупо молчал. А мы с ним с детского сада! Короче, я психанул и хотел вообще из команды свалить, но удержался. Что тогда дома делать? Одному в «Контру» гонять уже не прикольно, остальные игрушки не вставляют. Книжки, что ли, читать, как мама требует?

Пошли в субботу в клуб. «Бэшки» уже там, довольные такие. Подкалывать с ходу начали, фору предлагали. Но мы не повелись, спокойно сели играть. Никитос командует, я делаю вид, что всё нормально.

И вдруг стало ясно, что «бэшки» сегодня тупят. То один подставится, то другой. Сперва я радовался, а потом просёк: так это ж Препяхин себе всю славу припишет. Типа при мне продули, а при нём поднялись. Я даже обороты сбавил, стрелять стал поменьше, вперёд не лез. Вот когда «бэшки» очухаются, я такой выскочу из засады и всех положу. Тогда поймут, кто тут крутой.

Но мы всё равно выигрывали. «Бэшки» совсем расклеились, между собой ругаются, напролом лезут. И тут удачно получилось: на Никитоса ихний боец выскочил со слонобойкой. Я сзади прикрывал, мог срезать, но специально притормозил. Подождал, пока Препяхина по стене размажут, а уж потом бойца завалил и заодно на себя командование взял.

Короче, победили мы их всухую. Никитос рожу кривит, но понимает, что я игру спас. И я бы назад себе командование выбил… если бы не лучший друг. Когда мы в сотый раз обсуждали, как Препяхина завалили и пришлось на ходу тактику менять, Витька вдруг встрял:

— Пашка, ты почему Никитоса не прикрыл?

Не люблю, когда меня «Пашка» называют. И Витька это знает, но всё равно назвал.

— Да я прикрыл! — возмутился я. — Не успел просто, он оторвался за поворотом.

Никитос молчит, он вряд ли помнит расклад — за поворотом он был или нет, а Витька своё гнёт:

— За каким поворотом? Ты в двух шагах стоял и в прямой видимости! Ты спецом его дал завалить!

Мы поругались. Никто ничего никому не доказал, но разошлись злые друг на друга. Кирюха предлагал меня из команды гнать, но тут Никитос вступился:

— Да нет, он, кажется, правда за углом был. И вообще, Радомский — лучший боец. Кого вместо него возьмём?

Пожалел, значит. Вступился, хотя его не просили. Но я и это стерпел.

Только дома с родителями поругался. Мама опять завела свою песню про книги и чтение. Она в мои годы, типа, под одеялом с фонариком читала, зрение посадила. А я только в комп пялюсь, скоро без глаз останусь. Не, ну нормально, да? На чтении близорукость заработать — это нормально, а пару часов у монитора посидеть — это всё? Кстати, зрение у меня супер, я потому и лучший снайпер в команде. Но маме я этого не сказал, а съехидничал:

— А чего ж ты сейчас не читаешь? Чуть что — сериал смотришь или с подружками по телефону треплешься!

Мама от злости ничего сказать не смогла, отца позвала. Он начал на мозги капать, но я и у него поинтересовался:

— А ты много книг прочитал за последний год?

Короче, поругались. Мама шнур от монитора спрятала. Но на следующий день я у Лопуха одолжил. У него папа компами торгует, дома всегда куча кабелей валяется. Мама вернулась с работы, только рукой махнула. И предупредила:

— Через полчаса отец придёт. Увидит — продаст твой компьютер!

Я не поверил, но на всякий случай перед приходом папы отключил комп и провод спрятал.

Когда в следующий раз играть в тимбаттл сели, всё вроде нормально шло, только Витька меня нервировал. Он не столько по «бэшкам» стрелял, сколько меня пас, чтобы я больше никого не подставил.

Я нервничал, дёргался, один раз чуть в засаду не влетел. Витька меня вовремя прикрыл, но я от этого только больше завёлся. И уже к концу игры он меня так достал своей опекой, что я не выдержал, развернулся и всю обойму своей эмки в Витьку разрядил.

Ор стоял на весь клуб. Админ выпер нас и обещал больше не пускать. «Бэшки» обиделись — их-то за что? Наши мне чуть по голове не настучали. Потом Никитос заявил, что выгоняет меня из команды, а я ответил, что и сам уйду от таких дебилов. Разошлись в разные стороны, злые как крысы.

Дома ждал новый облом: мама куда-то припрятала и кабель, который я у Лопуха выпросил. Я кинулся ему звонить, а Лопух звонки сбрасывает. Ну, я не поленился, заскочил к нему домой (тут два этажа разницы), но Лопух даже дверь не открыл. Через дверь сказал, что ему позвонили и всё про меня рассказали — что я ламер и предатель, своих мочу, всех подставляю.

Так мне тошно стало, что даже спорить не стал. Развернулся — и домой. Послонялся по комнате и от тоски схватил какую-то книжку. Что-то про эльфов и драконов, не помню, откуда она у меня.

И мало-помалу втянулся. Там крутой экшн оказался, всё время на героя кто-то нападает или хотя бы собирается напасть. Я и не заметил, как мама домой вернулась и ко мне в комнату заглянула.

— Ты что, читаешь?

Спорить было глупо. Я кивнул. Мама раза три перевела взгляд с книги на выключенный комп и обратно. Ничего больше не сказала, осторожно прикрыла дверь. Я пожал плечами и продолжил читать.

И тут услышал мамин голос из-за стены:

— Люся? Привет. Нормально. А твой сын где?.. В компьютерном клубе?.. А мой Павлик книгу читает… Ну как-как… Поговорили с ним серьёзно, вот он и… Да ничего особенного не сказали, тут главное терпение…

Я со всей дури запустил книгой в стену.

Радость жизни

— Вы совершенно бесчувственные! У вас нет ничего святого! Что вы. — Марь Иванна попыталась подобрать литературное выражение, но не сдержалась, — ржёте как кони? Тут нет ничего смешного! Это трагедия!

Пацаны на задних партах с огромным трудом держали серьёзные лица. Прочитанное по программе произведение действительно было трагедией, главный герой умирал от страшной болезни, умирал всю последнюю главу.

Таня сидела за первой партой, и чтобы посмотреть на класс, ей пришлось оглянуться. Большинство отбывало урок, равнодушно уткнувшись в учебник. Или делали вид, что уткнулись в учебник, а сами занимались своими делами.

— Что смешного? — с отчаянием в голосе спросила учительница.

— Да Марь Иванна, что ж они все умирают-то? — спросил Препяхин. — В прошлой повести героя на войне убили, этот от болезни умирает, Муму утопили. Сил нет их всех жалеть!

Класс грохнул. Марь Иванна впала в ступор.

— Настоящая серьёзная литература всегда трагична, — выдавила она. Таня задумалась, отключившись от того, что происходило в классе. «Мальчика из книги жалко. Хороший мальчик, способный. И умер. Но я больше люблю, когда не умирают, — подумала Таня. — Я люблю, когда болел-болел, а потом выздоровел. Потому что когда болеешь, а потом выздоравливаешь, сразу хорошо. А тут умер. Плохо. Навсегда».

Таня включилась на минутку и услышала про то, что нужно тренировать душу страданиями, иначе «вы все так и останетесь эмоциональными калеками». Таня опять отключилась.

«А если долго болеть, то, наверное, выходишь на улицу, а там солнце, воздух — счастье. Или если нога была долго сломана, а тут раз — гипс сняли. И бежишь. Счастье. Наверное.

Или если думал, что кто-то умер, а этот кто-то раз — и живой. Наверное, больше с ним не будешь ругаться никогда, не будешь цепляться по мелочам. Вот если б Ксюша чуть не умерла, мы б с ней больше никогда не ссорились! Мы б ценили… Или если б Милка умерла…»

Таня посмотрела в сторону Кислицыной и представила, как в один прекрасный момент к ним в класс придет классная и срывающимся голосом объявит, что Милки больше нет. И как все оцепенеют и заплачут. И что будет с её местом в классе? Неужели на него кто-нибудь осмелится сесть?

Таня вообще-то не очень любила Кислицыну, но от одной мысли о том, что она её больше никогда не увидит, по спине побежал противный холодок. Сразу вспомнилось, как когда-то, в детстве, в пятом классе, Милка защитила её от старшеклассника. И как они мороженое ели на скорость, за углом школы. И как Милка у неё дома готовила обед, — она-то умеет, она дома уже давно всё готовит. Танина мама была потрясена тогда, весь мозг Тане выпила, что она лентяйка и неумеха. А Мила, когда не понтуется, очень даже нормальная. И если она вдруг, не дай бог, тьфу-тьфу-тьфу…