Слышал? - Кир Булычев

Мы чуть не разбились при посадке - амортизаторы у Миловидова совершенно первобытные. Но пилот он отличный. Вслепую, по приборам и интуиции, он посадил ракету на поляне в окрестностях Омска. Правда, раздавил несколько флаеров и аэробусов, которые опустились там раньше нас. К счастью, все они были пусты.

Потирая синяки, мы вылезли из ракеты.

Над нами неслись и плыли, реяли и летели различные индивидуальные и коллективные летательные аппараты.

Мы выбрались на шоссе. Шоссе неспешно текло в сторону города. Здесь начиналась пешеходная зона.

По мере того как мы подъезжали к центру Омска, на шоссе становилось все больше народа. Все торопились к центру. Над головой, медленно снижаясь, шел рейсовый с Марса. Значит, и там уже слышали.

Мы с Миловидовым не разговаривали. Мы бежали, берегли дыхание.

С каждым шагом я все более понимал безнадежность авантюры, в которую мы добровольно ввязались. Нас многие опередили.

Шоссе вливалось в огромную центральную площадь.

Площадь была заполнена сотнями тысяч людей. Они стояли в очереди, затылок в затылок. Добровольцы шли вдоль очереди и записывали фамилии.

За добровольцами катил крупный компьютер, который запоминал фамилии и выплевывал пластиковые номерки на протянутые ладони.

– Мертвое дело, - сказал я Миловидову, когда мы получили номерки.

– И я так думаю, - сказал Миловидов. - Но испытания «Ласточки» прошли великолепно. Она тебе понравилась?

– Обратно я с тобой не полечу, - сказал я.

– Я тоже, - сказал он. - Зачем испытывать судьбу?

И тут возле меня возник Синюхин. Он улыбался. Я пощупал его рукав. Это был настоящий Синюхин.

– Как ты успел? - спросил я.

– Я вспомнил, что проходил курс телепортации, - ответил он, расчесывая пальцами бороду.

Компьютер выдал ему номерок.

– А что здесь вообще-то происходит? - спросил Синюхин. - Я утром слышал, а потом с этой проклятой дверью забыл.

– Дурак, - сказал Миловидов. - Колбасу дают.

– По скольку в одни руки? - спросил Синюхин.

– По полкило, - ответил компьютер.

– Не хватит, - сказал Синюхин.

Мы тоже понимали, что не хватит. Но решили все же постоять.