Васькина френдзона (СИ) - Осадчая Виктория

К концу этого вечера у меня в телефоне уже был вбит его номер. А что такого? Я девушка свободная, и в принципе, мужчины старше меня не пугали. Тем более десятка в возрасте — это не такая уж большая разница.

— Как на счёт того, чтобы завтра встретиться? — финальный, завершающий вопрос. И мне хотелось бы согласиться, но завтра меня ждёт самолётик с белыми боками и пятичасовой перелет. Из теплого зимнего Крыма, прямо в сибирские объятья настоящего декабря.

— Прости, но я вернусь только через две недели, — пожала я виновато плечами.

— Ты меня режешь без ножа. А когда ты уезжаешь?

— В обед.

— Так у меня появился шанс сейчас?

— Не-а, — отрицательное покачивание головой и лукавый взгляд. — Я закрыла сессию досрочно, сдав за два дня три экзамена, поэтому студентке нужно выспаться.

Нет, я хотела ещё раз с ним увидеться. Но я знала, что давать обещания, которые я вряд ли смогу выполнить, как минимум, не правильно. А кормить надеждами взрослого мужчину вообще не стоит, так как это может закончиться не хорошо.

И когда я оглашала свой вердикт Вадиму, наконец, подъехало такси. Мы с Ленкой и Милкой быстро загрузились, и направились прямиком в свои тёплые постельки. Уже дома я просмотрела сообщения, что так навязчиво высвечивались на дисплее.

«Все вещи собрала?» — гласило одно из них от абонента Сыч.

«Не забудь паспорт. Я планирую завтра улететь» — гласило второе.

«Нет, надо было всё-таки его у тебя тоже отобрать» — третье.

И если на предыдущие я закатывала глаза, то сейчас рассмеялась. И все же достала документ из сумочки и переложила в чемодан, который собрала ещё вчера. И нужен он мне вообще? Вроде вещей не брала, а еле застегнула.

«Если что, он в жёлтом чемоданчике» — на всякий случай отправила ответное сообщение. Это я растяпа, а Сыч в этом плане человек ответственный. И подзатыльник если нужно даст. Хотя чаще получалось наоборот.

Так, кто же всё-таки этот таинственный человек?

Матвей Сычёв или в простонародии Сыч, являлся мне долгих много лет самым, что ни на есть, другом-мальчиком. При чем, совсем не геем, а нормальным таким дружбаном. И именно по его королевской милости я оказалась здесь на полуострове, вдалеке от дома.

«А чемодан не забудешь?» — допытывался Сыч, когда у меня глаза уже слипались.

«Вот заедешь за мной и проконтролируешь» — печатала я минут десять, потому что буквы сливались в одно большое пятно, а после каждого слова я словно проваливалась в яму.

Устала девочка. Очень устала. И очень хочет к маме и папе. И даже если Сычев будет завтра ждать ее в аэропорту, она все равно не забудет ничего. Там дома хорошо…И зачем я только послушала этого гадкого Сычева? Это разве дело, домой ездить только на каникулах? А я подалась на его уговоры, дурочка, потому что скучала без своего верного рыцаря.

Дело в том, что Матвей учился на целый класс выше меня и поэтому школу, естественно, окончил раньше. И когда мальчик уже был студентом, я кропила над конспектами и книгами, готовясь к ЕГЭ. Мне было легче, потому что весь его выпускной класс я помогала ему в подготовке, что подтянуло мои и без того на тот момент хорошие знания. И друг, брат, мой верный рыцарь улетел на далёкий полуостров. Я скучала. Безумно скучала, потому что от меня словно кусок оторвали. Когда ты проводишь с человеком каждый день все своё свободное время, это накладывает свой отпечаток. Хотя сосуществовать мирно в одном пространстве больше двух часов мы никогда не могли, обладая почти одинаковыми вспыльчивыми характерами.

А сослал его сюда именно отец. Когда Крым стал «наш», старший Сыч, как называла я его за глаза, продолжил разворачивать свой гостиничный бизнес, двигаясь на юг. Старший его сын вплотную занялся семейным делом, тогда как младший ещё сам не понимал чего хочет от жизни. Ну, Сыч-старший и решил, что не стоит молодому сидеть просто так, сложа руки. Чего время-то терять? А творческая натура требовала куда большего размаха, чем теребить бумажки, но точно понять ещё не могла. Вот и помогал пока Матвей брату, но сам мечтал найти свое место, чтобы было, как он говорил «по душе».

Разбудила меня с утра пораньше не въедливая трель будильника, согласно которому я могла ещё видеть сны. И так поставила пораньше, чтобы не опоздать в аэропорт. Из квартиры доносились мужские голоса и крики.

Натянув халат, я направилась к источнику шума. А вдруг тут кого-то убивают. Хоть посмотрю. Мозг ещё не проснулся, поэтому о происходящем сообразила не сразу.

Анатолий Васильевич, как тряпичную куклу вышвыривает Котю из квартиры, при чем сам молодой человек не успел одеться, и что ни на есть, в одних трусах оказывается на лестничной площадке. Леночка, с размазанным слезами на лице, орёт и пытается оттащить отца от своего Котика, только тягаться с генеральской машиной ей совсем не по зубам. И когда дверь, наконец, с треском закрывается, Анатолий Васильевич, запыхавшись, обращает внимание на меня.

— Извини, Василиса, что разбудил, но то, что ты допустила это безобразие…

— Товарищ генерал, Вы, конечно, извините, но я не работаю на Вас и нянечкой не нанималась, — конечно, не надо было грубить, но я была в негодовании от того, что меня вырвали из такого замечательного состояния, как сон.

— Василиса, — возмутился генерал.

— Анатолий Васильевич, — в тон ему ответила я.

— Нет, так дело не пойдет. Не хотел я идти на крайности, но, похоже, придется тебе, Вася, поискать другое жилье, — заявил он.

— Пап, а Васька тут при чем? — попыталась вступиться за меня Леночка.

— Не при чем! Из-за тебя дуры страдать будет.

Спорить в этой ситуации было бесполезно. Вот и подарочек к Новому году подоспел. Спасибо, Лена!

— Ну, прости-прости, — кинулась ко мне подружка, когда ее отец, наконец, убрался восвояси, оставив кучу инструкций к тому, как теперь его саду жить и существовать в одном пространстве с соседкой, которую он сам ей найдет.

— Не доглядела я за тобой, дитятко.

— Ну, кто же знал, что он явится?

— Я, ты. Да, бл…дь, Лен, он два раза в неделю стабильно по утрам приезжает.

— Проспали мы, — виновато опустила она голову.

— Ну, а крайней оказалась я.

— Я не хотела, Вась.

— Ладно, — вздохнула я, понимая, что причитаниями и обвинениями ситуацию все рано не исправишь, — съеду я только после каникул. Так что вещи мои будешь собирать сама.

— Я может за это время папу уговорю.

— Если уговоришь, будет очень хорошо, а если нет, то мне нужно будет начинать искать жилье пораньше.

М-да, не хорошо заканчивается как-то этот год. Очень нехорошо. Настроение упало, ещё и не доспала положенных мне два часа, поэтому собиралась не торопясь. Дома точно полегчает. А лучше все вылить на Матвея, пусть попереживает со мной вместе.

Такси приехало ровно в назначенный час. Друг решил не подниматься, поэтому ждал меня у подъезда, пока я тащила по лестнице свой жёлтый чемодан. По пути в аэропорт пожаловалась на жизнь и на свою безвыходную ситуацию.

— Ой, ты всегда так усложняешь все. Мы тебе комнату за две недели не найдем?

— Мне вообще-то нужна хорошая и недорогаяи недалеко от универа — вот это будет сложной задачей.

— Не дрейфь, Васек, прорвёмся, — приободрил.

Знал же, что после этих слов я расслаблялась. Несмотря на то, что он был невыносим иногда, мои проблемы он решал почти так же легко, как и папа, что давало ему огромный, просто жирный-прежирный, плюс. А ещё мне пришлось провести с ним в самолёте рядом пять часов. И это был один из немногих моментов, когда мы ни разу не поругались. Обычно это случалось с периодичностью в полчаса-час, а тут, видимо, мой запал пропал ещё утром, поэтому на его стёб я не отвечала взаимностью. А после и вовсе засунула наушники в уши и отключилась. Не удобно, но за неимением лучшего можно и так.

— Ты в курсе, что ты храпишь? — продолжал Матвей свои издёвки, пока мы натягивали куртки. Самолёт приземлился и это означало, что из теплой зимы, нам пора возвращаться в ту, в которой выросли. Поэтому тёплые зимние вещи брали с собой в качестве ручной клади.