Золото Советского Союза: назад в 1975 - Сергей Майоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пора завязывать. Или переходить на мужскую клиентуру. Так ведь будут драки. И девичьи маршруты их не устроят. Мужикам чего посложнее подавай. Нехоженые тропы, таёжный экстрим, охота-рыбалка в заповедных местах. Вот и ехал я в экспедицию с двойной целью — себя показать, на маршрут посмотреть — потяну ли водить туда серьёзных клиентов, которым подавай трудностей и опасностей. Денежные клиенты найдутся, но им подавай экзотику, какую другие предложить не могут. Будет вам экзотика, господа.
Была и ещё одна причина, глубоко личная. Меня со страшной силой тянуло на малую родину, где я не был сорок с лишним лет. После гибели отца, мать увезла меня в жилуху. И пока была жива, категорически запрещала даже соваться в Бодайбинский район.
* * *
Первый этап пути — до Северобайкальска, отлично прошли в первый день. Крутили баранку по очереди. Отработал смену — на заднее сиденье покемарить. Двое следят за дорогой, и развлекают друг друга байками и анекдотами.
Дальше началась жесть. Переправы без мостов, направления без дорог, головы без мозгов…
На кой мы сунулись в незнакомом месте по незнакомому броду — не иначе чёрт под руку толкнул. Очень уж хотелось до темна оказаться поближе к жилью. А на берегу безымянной речушки, как назло, никого не встретили. Перекурили, подумали — и решили рискнуть. Выглядела она не так чтобы слишком уж грозно, да и УАЗ — не чета кроссоверам. С девизом «танки грязи не боятся!» — ухнули в промоину. Правый борт по лобовуху, левый задрался в небеса. Когда в салон начала просачиваться вода, поняли, что дело швах. Течение бешеное, каменюки торчат в самых неожиданных местах. Выйдешь — унесёт. Болотники, которые лежат в багажнике, что дохлому припарка. Вот гадство! Остаётся ждать, пока не подоспеет какой-нибудь большегруз.
Вволю побуксовав, смирились с неизбежным. Сидеть было неудобно, пол задрался градусов под сорок. И перебраться влево не получалось — очень уж круто. Куковали скособочившись. Наверное, мы дождались бы какого-нибудь камаза, пусть и подмокнув с правого борта, но тут вода в реке начала прибывать. За полчаса бесплодных попыток раскачать машину и вернуть левый борт на грешную землю, заметили неладное.
— Саня, глянь, тебе виднее, мы глубже провалились, что ли?
— И провалились тоже. Беда, Вова. Вон ту корягу видишь? Ну на бегемота похожа. Она раньше по брюхо в воде была, а сейчас к морде подбирается. Где-то в верховьях дождь льёт.
— Такое предложение, мужики. Я сейчас обвязываюсь верёвкой и иду на тот берег. Лебёдка же у нас есть? Попробуем вытянуть себя как Мюнхгаузен из болота.
— Да ты чё, Лёха, не дойдёшь ты.
— Для того и верёвка, понесёт течением — на крайняк вытянете обратно. Делать что-то надо, причём быстро. Вода прибывает, через час поздняк будет метаться. А я самый тяжёлый из всех, шансов больше.
Смотреть на то, как Лёха возится с лебёдкой, а потом купается в не самой тёплой воде, было такое себе удовольствие. Когда он оступился в первый раз, и волна радостно подхватила барахтающееся тело, седины прибавилось у всех. Но заслуженный МЧСник быстро сориентировался и сумел подняться.
— Назад! Назад давай, придурок! Мать! лять! ять! — орали и сигналили мы ему. Обошлось, нечего больше и рисковать. Но Лёха, изображая Терминатора, пёр вперёд. Через четверть часа он всё-таки выбрался на сушу. За это время вода поднялась до капота и временами перехлёстывала через него. Постояв, упершись руками в колени, мокрый Лёха пошлёпал до присмотренного дерева, но привязал трос почему-то не к нему, а к соседнему, более хлипкому на вид. Ну да ему там виднее.
Просигналил, пронзительно свистнув в два пальца.
Только бы аккумулятора хватило! Давай, родной, не подведи! Сначала показалось, что увязли прочно, не опрокинуло бы нас. Мы с Макарычем вцепились в поручни левого борта, но толку с этого было чуть. Река не спешила отпускать добычу, играючи покачивая трёхтонную махину. Потом неохотно, сантиметр за сантиметром, горизонт начал выправляться. Когда левый бок коснулся дна, полный привод вынес нас, горемычных, на берег.
Мы сграбастали Лёху в объятья. Потом от души обматерили. Потом повторили на бис и загнали в салон греться и растираться водкой. Изнутри и снаружи.
А через час, разложив и развесив подмокший груз, все грелись у костра крепким чаем и наблюдали, как на том берегу разворачивается целый табор. Машины подъезжали одна за другой и парковались подальше от воды. Речка поднялась ещё метра на полтора, и спадать пока не собиралась. Никто не решился на переправу, даже пара грузовиков.
Сушились весь следующий день, и за весь день никто не переправился ни с той, ни с этой стороны. С Таксимо подъезжали, спрашивали, как мы умудрились преодолеть этот ревущий, несущий коряги и целые, с корнем вывороченные, деревья, поток. Лёхе-терминару уважительно жали руки, но многие вертели пальцем у виска. Молодец, ничего не скажешь, но дурак.
Через день лагерь свернули и двинулись дальше. На удивление, дорогу почти не размыло, и после памятной переправы остальные реки показались фигнёй. Самым противным был участок вдоль БАМа, усеянный валунами как детсадовец ветрянкой. На скорости не пролетишь, пришлось тащиться со скоростью пешей телеги. Мостов по-прежнему не было, только воспоминания о них. Наученные горьким опытом, каждый брод сначала проходили с шестом или наблюдали, как его проходят более опытные люди.
В Бодайбо я въезжал с особым чувством — столица золотого края, как-никак. Столица моей малой родины. Город я совсем не помнил, мы в нём всего несколько дней перекантовались, когда выезжали за пределы приисковой зоны.
В райцентре же решили затариться припасами взамен вымокших, которые не подлежали восстановлению. Крупу-сухари, вяленое мясо пришлось выбросить, дольше провозимся с просушкой. Сахар-соль спасли частично.
Пройдясь по местным магазинам, охренели от цен.
— Однако! Может вместо тушёнки мы по пути изюбря завалим? Или хоть кабаргу?
Кой-чего купить пришлось, я не представлял утра без кофе, а банка была вскрыта, так что кофейная река плывёт сейчас где-то по территории Бурятии, а может уже и Якутии. А потом на кофе подсядут белые медведи…
Надолго в городе не стали останавливаться, в тот же день выехали по приисковым дорогам на Перевоз — конечный населённый пункт, откуда уже будет полный контакт
