История от зверушек - Татьяна Андросова

Появилась она у нас случайно. У одного из соседей были нелады с криминалом, и он периодически «сидел». Посидит — выйдет, посидит — выйдет. По легенде, сосед украл где-то в Батайске сиамскую кошечку и принёс домой. Его мама сказала:

— Ой, плохая примета, ты в прошлый раз кошечку принёс, а потом тебя посадили.

Кошечку выкинули на улицу. А сосед в пьяной драке проломил кому-то голову, и его опять посадили. Кошечка осталась жить во дворе. Все соседи от неё шарахались, думали больная или лишайная — кто ж сиамскую кошку на улицу выбросит?

Идём с мамой в соседний подъезд в гости, а папа сидит на лавочке, кошка у него на коленях, и он её гладит.

Мы:

— Ты что, с ума сошел? («С сарая упал без зонтика?») Она, наверное, лишайная!

Папа:

— Сами дуры! Я чище кошки не видел!

Возвращаемся с мамой обратно. Папа уже дома, в прихожей по телефону разговаривает. А кошка сидит в подъезде под нашей дверью и слушает. Мы с мамой открыли дверь в квартиру и сказали:

— Ну, заходи! — так у нас появилась Сима.

Сима была очень серьёзная. Говорят, собаке нужен хозяин, а кошке — дом. Возможно. Сима охраняла территорию. Она не пускала в подъезд даже собак, и те её боялись.

Меня всегда собаки любили (взаимно). Уже когда мы переехали в панельку-хрущёвку, целая собачья свора, во главе с Шариком (Кабыздохом, по версии папы) провожала меня в детский садик и охраняла от других прохожих. Шарик поправлял мне шапку. Шапка была — как колпачок у Буратино — в желтую и белую полоску, на конце с кисточкой. Версия мамы:

— Идем в садик, смотрю, а у тебя шапка назад съезжает, поправляю — а она опять съезжает. Присмотрелась — а это Шарик её за кисточку стаскивает!

Так вот, даже Шарик, старый дружбан, а он не маленькая собака, при Симе боялся в подъезд заходить!

А с другими кошками у неё вообще был разговор короткий. На третьем этаже, у моего друга детства жила пушистая кошка Муся. Если Муся заходила в подъезд и пересекалась с Симой, нам с другом приходилось вылетать на душераздирающие Мусины звуки и срочно её спасать. За 5 сек Сима могла надрать с Муси трехлитровый баллон шерсти. Просто, Сима считала, что это ОНА в этом доме хозяйка.

Зря говорят, что сиамские кошки злые. Сима просто очень сдержано выражала свои чувства. Если обычная кошка ластится, громко урчит, извивается всем телом, трётся об твои ноги (метит тебя, как свою собственность), то Сима ограничивалась тем, что молча проводила по тебе один раз хвостом (Всё. Мой человек). Высшим, и не таким уж частым выражением её любви, было прийти и лечь к тебе с урчанием на грудь.

Она знала себе цену и вызывала уважение. Сидит на подоконнике, зовёшь:

— Сима! — «ноль» эмоций.

— Сима! — «дёрг» ухом.

— Сима! — вздрогнул и замер хвост.

— Ну, Сима! — медленный царственный поворот головы:

— Ну, что? Я же знаю, тебе ничего не надо, ты просто так меня зовёшь!

Очень красивая, цвета кофе с молоком, с огромными голубыми глазами, тёмно-коричневыми лапами и хвостом. Возможно, Симой она стала в честь Симоны Синьоре — популярной итальянской актрисы времён моих родителей. Мама, глядя в бездонные Симыны глаза начинала задумываться об устройстве вселенной — о том, например, что, вероятно, на землю нас завезли инопланетяне. Или о том, что Сима больше, чем кошка, и понимает, как устроен мир, гораздо лучше, чем мы.

Сима полюбила сидеть в аквариуме, доставшемся ей в наследство от Хом. Иногда ей нравилось играть, лежа в нём на спине и доставая нас оттуда лапой.

Сима в аквариуме

Сима оказалась верной женой и заботливой матерью. Когда она «гуляла», за ней всегда ухаживали не менее пяти «кавалеров», все получали по мордам, ждала одного — чёрного пушистого кота Портоса из соседнего дома.

В первый раз родились четверо котят. Двое чёрненьких, один дымчатый, один полосатый. Дымок и Тигрик, черненьких не помню, как назвали. Дымок потом ушёл жить к двоюродному дедушке в частный дом к ещё одному моему большому другу — рыжей овчарке Амиго3. Амиго — тоже отдельная страница биографии. Но вернемся к кошачьей странице.

Всех четырёх котят мы раздали, когда им уже было по три — четыре месяца. Сима всему научила своих детей — самостоятельно кушать нормальную еду, ходить в лоток с песком. Но кормила их своим молоком до самого расставания. Трёхмесячные «кони», наевшись мяса и рыбы, приметив «на горизонте» худую, как тень мать, прерывали свои силовые игры, валили её на ковер и принимались сосать.

Потом рождались преимущественно чёрные котята, их тоже, по мере вырастания, пристраивали по родственникам и знакомым.

У Симы начались проблемы со здоровьем. Папа с мамой свозили её в ветлечебницу, и там ей прописали уколы. Папа отказался принимать участие в этой экзекуции:

— Не буду я кошку мучить!

Пришлось маме и мне. Я Симу держала, а мама делала укол — делала так, как запомнила. Потом, оказалось, что иглу надо направлять параллельно хвосту, а мама, по неумению, направляла её перпендикулярно, как ей казалось, в попу, а, по сути, в кость. Симе было больно, но она понимала, что мы ей помогаем. Постанывала, кусала меня за пальцы, но не прикусывая, только потому что не могла сдержаться. Потом перестала с папой спать, потому что он уколы делать отказался. А когда выздоровела, стала опять прекрасно рожать.

Её сыну было одиннадцать дней, когда Сима пропала. Мы думаем, её украли. Кошка была потрясающей красоты! И гиперответственная мама — она не могла бы бросить котёнка. В ближайших окрестностях мы её не нашли. Малыша пришлось выкармливать молоком и детской смесью из пипетки. Чтобы он пописал или покакал, ваткой провоцировали его на это дело, потому что кошки котят лижут, чтобы они сходили в туалет.

Котёнок выжил, победил авитаминоз (авитаминоз — потому что молоко было не кошачье). И вырос в красивого чёрного (чёрно-бурого на свет!) гладкого справного кота с огромными жёлтыми глазами. Назвали Атосом. Ну, то есть, Атосом Портосовичем.

Атосик в детстве. Рядом — мягкий игрушечный пёс Арчик, задом — белый медвежонок Миша.

Атосик

Атос Портосович, он же Атос, граф де ля Фер4, а попросту Атосик статью пошел