Наследница - Виктор Иванович Тюрин

   Извозчика на всякий случай отпускать не стали, мало ли как тут нас примут. Поднялись на второй этаж, постучали. Спустя минуту дверь открылась. Дверь открыла женщина: - Вам кого?!

  У нее было приятное лицо, но при этом в ней чувствовалась напряженность, правда стоило ей увидеть девочку, как взгляд сразу потеплел.

   - Александра? - снова спросила она, опередив старика, только открывшего рот для ответа.

   - Да. Это я, - ответила ей девочка.

  Женщина улыбнулась, изображая радость, но я видел, что эта была дежурная улыбка.

   - А вы... Извините запамятовала, - она нарочно сделала вид, что не помнит, как зовут старика.

   - Лука Никитич Вробин, - несколько обиженно представился тот.

   - Да-да! Точно. Еще раз извините меня. Проходите скорей. Проходите, пожалуйста, в квартиру. Сашенька, ты такая красавица! Лука Никитич, вы бледно выглядите. Устали с дороги?! Да проходите, проходите! Я сейчас вас чаем напою! Вас, молодой человек, как зовут? - женщина сделала паузу, а дождавшись, когда я представился, сухо сказала. - Мне о вас ничего неизвестно.

   Своими словами она четко и сразу отделила своих гостей от меня.

   "Даже чаю дамочка не предложила. И взгляд у нее колючий. Впрочем, я свое дело сделал, можно и откланяться".

   - Лука Никитич, я свое дело сделал, - обратился я к старику.

   - Да, Егор. Большое спасибо, вы нам здорово помогли.

   - Егор, ты еще придешь к нам? - я пожал плечами, на что девочка лукаво, чисто по-женски, улыбнулась. - Ну, пожалуйста.

   - В кафе пойдем, пирожные кушать? - улыбнулся я ей в ответ.

   - Ага! И в синематограф! Хочу фильму с Чаплиным!

   - Чаплин так Чаплин, - снова улыбнулся я. - Как устроюсь, зайду, если, конечно, у хозяев не будет возражений.

   - Думаю, не будет, - с секундной заминкой и как-то неуверенно подтвердила женщина.

   Откланявшись, я вышел на улицу. Понять, что сейчас произошло было несложно. Эта женщина, принимающее звено, живет на квартире в ожидании пока приедет наследница, чтобы затем передать ее по цепочке, в конце которой ее ждет свидание с родственниками за границей. Так что, если приду сюда через три-четыре дня, то, скорее всего, Сашеньки здесь уже не будет. Оглядевшись по сторонам, так как забыл спросить, в каком направлении мне идти, а народу, как назло, не было на улице. Рабочий день, около трех часов дня, да и магазинов, похоже, здесь нет.

   "Пойду обратно в сторону вокзала. Заберу вещи... - дальше я не додумал, так из-за ближайшего угла, мне навстречу, вывернули трое мальчишек-беспризорников, которые сейчас что-то энергично обсуждали, размахивая руками. Сделал жест рукой, подзывая. Заметили, насторожились и сразу замедлили шаг. Я неспешно пошел к ним.

   - Не боись, босяки. Заработать хотите?

   - Что надо делать? - спросил более крупный паренек в выгоревшей, некогда красной рубахе, на размер больше, и в замызганном картузе с наполовину оторванном козырьке. Старая выцветшая рубашка с закатанными рукавами была ему явно велика, как и штаны, которые он постоянно поддергивал, висели на нем, как на огородном чучеле. Близко подходить к ним не стал, остановился на расстоянии. Вонь, да еще живность всякую от них можно подхватить.

   - Не знаете, может, кто комнату здесь сдает?

   - Может, баба Зина, - как-то несмело сказал худенький паренек, на полголовы ниже своего приятеля, с бледным лицом и большими серыми глазами. Штаны и рубашка на нем были по размеру, но при этом были сильно заношенные и грязные.

   - Что за баба Зина? - спросил я его.

   - Погоди, Васек. Сколько дашь, дядя? - не став отвечать на мой вопрос, в свою очередь требовательно спросил меня главарь.

   - Ты что, парень, цыган? Это тот коня за глаза продает, нахваливает. Ты мне сначала квартиру представь, а тогда и цену обговаривай. Так тебе понятно?

   - Чего ж не понять, только так дороже будет.

   - Ты что нэпман, так и хочешь лишнюю деньгу сшибить?

   - Каждая работа своих денег стоит, - неожиданно наставительно выдал мне главарь.

   - Ладно, деловой, называй цену. Потом скажешь, что под эти деньги ты мне предложишь? Не устроит - разбежимся.

   - Три рубля? - В тоне паренька был как вопрос, так и требование.

   - Рубль, без торга. Говори дальше.

   - К тетке Марии сведу. У нее жиличка уже есть, но я сам слышал, как она говорила, что у нее есть комната на еще одного жильца с отдельным входом, - мальчишка посмотрел на меня, пытаясь понять, как я реагирую на его рекламу, но видно особой радости не нашел, пояснил. - Дело в том, что у ейного мужа была мастерская, пристроенная к дому. Когда он помер, она продала все, что в ней было, сделав еще одну комнату. Так что, дядя?

   - Комната в бывшей мастерской? - я скривился.

   - Так там все есть. И вход отдельный.

   - Сколько хозяйка просит? - парнишка пожал плечами. - Ладно, пошли.

   - А деньги?

   - Вот тебе полтинник, второй отдам, как сведешь с хозяйкой.

   - Не обманешь?

   - Крест на пузе. Идем.

  После этих слов мальчишки как-то по-другому посмотрели на меня, явно не ожидая от приезжего фраера клятвы, которая была в ходу у беспризорников.

  Пока шли я немного разговорил ребят. Оказалось, что сравнительно недалеко отсюда, в полуразрушенном бараке, за рабочим поселком, проживает большая компания беспризорников. Сколько их там, мальчишки не могли сказать, так как все были полностью неграмотны. Выживали, как могли. В речке ловили рыбу, воровали с огородов, попрошайничали в городе, ну и крали, не без этого, что плохо лежало. Узнал, как их зовут. Делового парнишку звали Степаном. Самого маленького и худенького мальчишку - Васей, а третьего - Митей, по прозвищу Живчик. Он был юрким и вертким, ни минуты, не оставаясь в покое. Спустя десять минут они привели меня к частному дому.

   - Здесь, - и Степан, старший из мальчишек, показал на калитку. - Так мы ждем?

   - Ждите.

   Хозяйка, Мария Васильевна оказалась женщиной основательной, лет пятидесяти с хвостиком, с приятным румяным лицом и объемным телом. Будь она лет на двадцать моложе, то со своими формами вполне могла бы