Дверь в Ад - Юрий Бархатов

— Только так и можно было защитить тайну, которую бездумно разнесли по свету! Превратить в посмешище! Нет, я и сам сначала не мог поверить… но факты заставили меня это сделать. В отличие от доступного любому эзотерического ширпотреба, истины “Некрономикона” слишком легко проверяются чисто научным методом. Опытным путем. Но я лучше не буду говорить об этом сейчас — без доказательств я никого не смогу убедить, а доказательства слишком опасны. Я не хочу рисковать твоей жизнью, дружище.

Виктор снова замолчал. За окном уже окончательно стемнело, и фары редких машин бросали на стены соседних домов уродливые тени.

— Прости, Виктор, — сказал я, — но тебе трудно поверить.

Я все еще надеялся, что это был просто глупый розыгрыш.

— Ты бы меня очень удивил, если бы поверил.

— С этим связаны твои неприятности в университете?

— Зашоренные идиоты, — ответил он спокойно. — Но речь сейчас не об этом.

Дальнейший его рассказ я недостаточно хорошо запомнил, чтобы передать в подробностях. Он говорил том, как нашел на страницах “Некрономикона” — и еще нескольких книг того же сорта — упоминание о Дверях а Ад. Места, где эти Двери должны были находиться, в точности соответствовали мифологическим аномалиям в теории Виктора. Поняв это, он сделал один-единственный вывод: Двери в Ад — это порталы в другие измерения, откуда на Землю не протяжении всей человеческой истории проникали… Виктор называл их демонами. Одно из этих мест находилось на Северо-востоке США.

Виктор решил, что обязательно найдет эту дверь. Не думаю, что им двигало желание воочию увидеть демонов — скорее он хотел доказать истинность своей теории всему миру и самому себе. В этой части рассказа вдруг появились недомолвки и ясно видные пропуски — в частности, Виктор так и не объяснил, откуда ему стало известно, что Дверь в Ад скрывает подвал особняка начала девятнадцатого века с вполне определенными приметами. Что это были за приметы, я тоже не узнал.

Но конец его истории был уже ясен.

Дверь в Ад находилась в нескольких метрах под нами.

— Это самая обычная на первый взгляд железная дверь, — говорил Виктор, — запертая с нашей стороны на засов. Но чеканка на ней — не бессмысленный орнамент, как может показаться, а слова заклятия на языке, не существующем уже двадцать тысяч лет. Они закрывают проход в наш мир демонам Безумия. Всякий, кто отважиться заглянуть за дверь, неминуемо погибнет… если не защитит себя надлежащим ритуалом и не сделает это в определенное время. В одну ночь в году, когда демоны боятся подходить к границам нашего мира. Вот что это за время, я так до конца и не выяснил, — добавил он несколько смущенно, — существуют разночтения в источниках… Когда-то в один из них вкралась ошибка… Так что существуют два варианта. 15 марта и 20 августа. Я не знаю, какой из них верный.

— Вернее, — сказал дальше Виктор, — я слонялся к одной из дат, но не был окончательно уверен. Теперь же мне дан знак, что я был прав.

Надо ли говорить, что этим знаком был мой визит! Кроме посыльных из фаст-фуда, Виктора никто не посещал больше трех месяцев. А я прибыл в Провиденс как раз двадцатого августа!

Когда я понял, что Виктор собирается идти в подвал, чтобы отпереть Дверь в Ад, мне стало не по себе. И рациональное мышление — верный спутник всей моей жизни — покинуло меня. Однако, видимо из нежелания показаться трусом, я почти не пытался отговорить Виктора от его затеи.

Мы спустились на первый этаж, там Виктор на несколько секунд оставил меня одного, затем вернулся с большим свертком. В подвал вела такая же винтовая лестница, только еще более узкая. Освещения там не было, но Виктор прихватил с собой электрический фонарик. В его свете Дверь тускло сияла на фоне темной штукатурки стен. Если не считать Двери, подвал был абсолютно пуст.

— Начнем, — сказал Виктор.

Словно в трансе я наблюдал его сложные приготовления — опрыскивание нас обоих разными сортами дурнопахнущих жидкостей, рисование на полу мелом загадочных знаков, имевших несомненное сходство с узорами на Двери, расстановка по территории подвала странных шариков и пирамидок, по виду стеклянных. В конце концов, Виктор продемонстрировал внушительного вида армейский “ЗИГ-Зауэр” — на случай, если что-то пойдет не так.

Веля мне держаться чуть в стороне, с пистолетом в правой руке и фонариком в левой, Виктор подошел к двери. Положил фонарик на пол, так, чтобы тот светил в потолок, и потянул за ручку засова. Затем резко распахнул дверь.

С той точки, с которой смотрел я, за дверью была абсолютная тьма. Но Виктор что-то увидел там! Несколько мгновений он стоял совершенно оцепеневший, словно не веря своим глазам. Затем… Внезапно он издал жуткий крик, который будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни. Через секунду вопль заглушил грохот выстрелов.

Виктор пробежал мимо меня с невидящими глазами; с отпечатавшемся на лице запредельным ужасом; так быстро, будто за ним гнались все демоны ада; с распахнутым в вопле ртом. Я же не мог и пошевелится — жуткий ужас сковал меня. Я ждал смерти — но ничего не происходило. Как видите, я остался жив. А Виктор был сбит автомобилем в трех кварталах от дома и скончался в больнице, не приходя в сознание.

Разумеется, он был безумцем, но его убило не его безумие. Его убил страх. Страх перед тем, что открылось ему за дверью, перед реальностью, которую невозможно было вынести.

Я же, когда мне стало ясно, что ничего больше не произойдет, подобрал откатившийся к стене фонарик и заглянул за дверь. Не буду врать, что мне было легко это сделать.

За дверью была только узкая ниша, в каких обычно составляют всякий ненужный хлам.

И высокое, в рост человека, расстрелянное в мелкие дребезги из пистолета зеркало.