Седьмой Круг. Свой Путь (СИ) - Великолепный Дмитрий

В привычной манере Лео стукнул по двери один-другой раз и бесцеремонно ввалился внутрь.

Просторный и ясный, снова встретил его таинственный зал без единого оконца. Но свет, совсем как дневной, словно бы рвался из самого воздуха, и блистал, переливаясь на сотнях колдовских сфер; играл среди полных флаконов и пыльных склянок; и резвился шутливыми бликами на гранях могущественных минералов, расставленных на бесчисленных полках и стеллажах тут и там. Как в чертогах королевских библиотек, повсюду высились они и заканчивались только у самого потолка, собираясь лабиринтами и коридорами. А где-то за ними прятался величественный трон, на котором восседал старый, как мир, ректор – глава одной из трех колдовских академий Ваундвилла.

И клетки с диковинным, редким зверьем, и горы прочих магических побрякушек, наваленных друг на друга, разбросанных под ногами и подвешенных к стенам, и волшебный свет – феномен, ломающий головы даже самым искусным и признанным магам королевства, – ничто не отвлекало молодого мага на пути к новому разговору со своим старым (как называл его Леонард среди прочих учеников) приятелем – ректором Школы Рассветной Росы.

Он гордо задрал нос и зашагал бодро, преодолевая извилистые преграды и захламленные нагромождения.

Четыре года назад впервые Лео увидел его – причудливого старичка с редкой, водянистой, вечно всклокоченной, небрежной седой бородой. Характерной особенностью этого почтенного во всем королевстве дедушки была поразительная способность или, быть может, болезнь: всегда смотреть сквозь собеседника, точнее, куда-то в незримую даль, ведомую лишь ему одному, совсем не моргая. Так и сейчас, как с неживыми, стеклянными глазами, он вроде бы разглядывал Лео, но сложно было утверждать о том наверняка.

Из легких, точно сухие осенние листья, штанов и рубахи сложен был весь его гардероб и с виду больше походил на пижаму, изрядно замученную временем. Абсолютно недвижный, казалось, старик совсем не обращал внимания на прибывшего студента.

– Добрый… – попытался проявить учтивость Леонард, но тут же был прерван.

– Не такой и добрый для тебя, Лео, – глубоким и чистым басом громыхнул ректор, едва шевельнув губами. Тягучим, вязким, как мёд, водопадом, голос его лился откуда-то с потолка. – Преподаватель Сенд, должно быть, оповестил тебя уже о предстоящем… процессе?

– Да, он что-то говорил, но… – замешкался Леонард. – Сначала я хотел бы объяснить, что…

– Нет больше нужды выкручиваться, юный маг. Увы, как бы того не хотелось, но теперь и я не в силах оставить тебя в рядах учеников, – Бесстрастный разговор старика был ровным и безмятежным. – Совет учителей единогласно решил о твоём исключении. Ещё вчера.

– Че… чего?.. – отъявленно Леонард опешил. – Но как?.. Я хотел сказать… да что я такого сделал?! Это всего лишь стол, я залатаю его в два счёта! И я не дрался уже с месяц. Заметьте! – Он пыхтел, оправдываясь. – А правила? Не нарушал уже…

– Остановись, в словах твоих больше нет толку, – прервал его ректор. – Ни при чем тут стол. И драки, и всё остальное. Но вердикт уже вынесен.

– А что тогда при чем? – с головы до ног пронзило Лео вспышкой отчаянной ярости. И колдовские сферы по правую руку от него задребезжали, полопавшись. – Я… прошу прощения…

– Как раз такие твои выходки и повлияли на исход всеобщего решения, – не изменяя своей манере повествовал почтенный старик. – Твои таланты и твоя сила неоспоримы. Но, увы, ты совершенно не учишься их обуздать. – Ректор совершил короткую паузу. – Когда впервые ты пересек порог академии, то подавал большие надежды. Не побоюсь сказать, был сильнейшим среди других первокурсников. Многие и многие дивились твоим природным способностям, но теперь… ты далеко отстал даже от самых невыдающихся своих товарищей.

– От кого например? У нас ведь половина курса не может даже…

– То, что они им приходится тяжелее, ещё не делает их бездарными, если ты об этом, – остановил его ректор. – А самое главное – они учатся. Жадно и кропотливо. Но тебя же… совсем не интересует ничего из того, что предлагает Школа Рассветной Росы. Но и это ещё только полбеды. – Старик помедлил. – Тебя обвиняют в практике Черного Слова, юный волшебник. И у учителей есть все основания полагать, что подозрения эти весьма обоснованы.

Лео поперхнулся и от вопиющей несправедливости захлестнуло его злобой.

– Я по-вашему, что?.. Он совершил неровный вздох. – Какая-то вшивая паскуда?! – В дребезги разлетелись и обвалились на пол треснувшие уже колдовские сферы. – Да кто вообще мог оклеветать меня так?!

– Я был бы признателен, если б ты перестал громить мой кабинет. Это не приносит никакой радости от твоего визита, – спокойно попросил ректор, ни разу так и не моргнув. – Ты совершенно непредсказуем, а твоя энергия… От неё так и пахнет запретным. И вечно спишь на занятиях, и неизвестно чем промышляешь ночами. А учителя, да и студенты, находя всё больше и больше мертвых зверей на территории школы. От них разит Черным Словом. Будто бы тот, кто убивает их, пытается подчинить и сделать так, чтоб снова они восстали. И никого, никого кроме тебя не приходит нам на ум. Как больно бы не было мне это признать, но я вынужден…

– И вы в это верите? – на сей раз собеседника перебил Лео. – Вы верите, что я стал бы спускаться до этой погани? Вы не можете!

– Если тебе станет легче, то я не верю. Но уже ничего не могу поделать. По правилам школы слово ректора может быть отвергнуто лишь в исключительной ситуации – когда совет единогласен в своем решении. Ситуация с твоим изгнанием, увы, была исключительной. Такого не случалось уже долгие годы.

Ректор однозначно замолчал. Желание спорить и брыкаться отступили. Леонард хоть и понял безысходность своего положения, но окончательно принять её ещё не успел. Так и стоял, как будто отчасти благодарный за столь мягкие, но при этом не менее отвратительные слова своего старого “приятеля”.

– Мы говорим уже долго. Прости, но меня ждут дела, – невозмутимо подвел ректор. – Ты волен идти. Следующие рекомендации тебе озвучит преподаватель Сенд. Он уже ждет тебя. Этажом ниже.

Опустошенный и гневный Лео в последний раз покинул зал главы академии. Тысячи роящихся мыслей сплелись в его голове в один непроглядный, неразборчивый ком, распутать или понять который прямо сейчас он был не в силах.

Из неглубокого, легкого потрясения его манерно и уверенно выдернул нелюбимый учитель. И стал глумиться своими излюбленными отравленными речами:

– Молодой чернослов отправляется на вольный хлеб. Какая трогательная история. Не так ли?

– Ещё раз назовешь меня так и станешь кандидатом в мои марионетки, поганый скот, – рыкнул Лео в ответ. – Больше я не собираюсь с тобой фамильярничать.

– Неразумный юнец, – выплюнул учитель, позеленев от напирающего гнева, и зашипел, как змея, облизывая языком кривые губы. – Ты роешь себе ужасную яму.

– Говори, что должен и проваливай. Я не намерен слушать твои тошнотные тирады… учитель.

Преподаватель сделал над собой какое-то немыслимое усилие, но умудрился понять, что привычная ему манера общения с учениками ни к чему хорошему сейчас не приведет и только отнимет у него кучу времени. Шипя, он выдохнул и планомерно приступил к своим обязанностям:

– У тебя есть ровно час, чтоб собрать свои вещички и выйти вон из Школы Рассветной Росы. А если не успеешь, то я лично вышвырну тебя за порог и, того глядишь, выжгу ещё пару отметин на твоей срамной роже, – Сенд затянул свою излюбленную ядовитую улыбочку. – Надеюсь, понять это не сложно?

– Что-то еще? – закатил глаза Лео.

– О, да. Теперь, самое сладкое, – Сенд снова отвратительно облизнул губы и продолжил. – Академия даёт тебе ровно две недели на то, чтоб осесть в ближайшем городе, где есть канцелярии, подконтрольные нашим магам. Там ты будешь должен добровольно принять надзор и каждую неделю отчитываться о своем поведение в обществе. А если не исполнишь это требование, попадешь в один из Домов Скорби, где тебя будут содержать, как особо опасного умалишенного. До тех пор, пока алхимики не выжгут своими флаконами твою связь с Сердцем Магии до последней капли… Нравится?