Сова - Самюэль Бьорк

Маленькая девочка все еще не знала, что зрелище, которое ее ожидало, изменит ее навсегда, будет преследовать ее каждую ночь все последующие годы, под пледом на жестком диване, в самолете, летящем на другой конец мира, после того, как полиция заберет их оттуда, все будут плакать, под одеялом на мягкой кровати, где все звуки звучат иначе. Она ничего об этом не знала, поворачивая ручку и медленно открывая скрипучую дверь.

Внутри было темно. Прошло несколько секунд, прежде чем глаза привыкли к темноте и она могла нормально видеть. Не было никаких сомнений. Сначала только силуэт, а потом все более отчетливо, – это он сидел внутри.

Ее брат.

На нем не было одежды. Он был абсолютно голый. Абсолютно голый, но все его тело было покрыто… перьями? Сжавшись, он сидел в углу, похожее на птицу скрюченное существо из совсем другого мира, держа что-то во рту. Маленького зверька. Мышь? Ее брат покрыт перьями и держит во рту дохлую мышь.

Именно эта картина потом изменит ее жизнь. Брат медленно повернулся, посмотрел на нее немного удивленно, как будто не знал, кто она такая. В свете, падающем сквозь грязное окно, – медленно двигающаяся рука, покрытая перьями, рот, скривившийся в белозубой улыбке, когда он вытащил мышь и вперился в сестру мертвым взглядом, распустил перья и сказал:

– Я сова.

1

1

Ботаник Том Петтерсон достал из машины фотосумку и не спеша насладился видом на зеркально гладкий фьорд перед тем, как начать путь через лес. Стоял ранний октябрь, и прохладное субботнее утро купало пейзаж вокруг в изумительном свете, мягкими лучами по осенним желтым и красным листьям, которые очень скоро опадут и уступят место зиме.

Том Петтерсон обожал свою работу. Особенно когда получалось выбраться на природу. Губернатор фюльке Осло и Акерсхюс поручил ему зарегистрировать экземпляры змееголовника Руйша, исчезающего вида, растущего в области вокруг Ослофьорда. Недавно в блог ботаника пришла новая подсказка, и сегодня он собирался ее проверить, записать количество и точную позицию обнаруженных экземпляров этого очень редкого растения.

Змееголовник – это растение десяти-пятнадцати сантиметров в высоту, с синими, темно-синими или сине-фиолетовыми цветами, которые засохли осенью и оставили после себя кисть коричневых плодов, напоминающую колос. Редким было не только само растение, но и блестящий жучок, живущий в змееголовнике, – маленький синий глянцевый жук, питающийся цветами этого растения. Чудо природы, подумал Том Петтерсон и улыбнулся, свернув с тропинки и последовав описанию пути, которое прислал ему внимательный ботаник-любитель. Иногда – он никогда не произносил это вслух, ведь его воспитали с верой в то, что никакого Бога не существует, его родители настаивали на этом – и тем не менее, иногда он все же думал об этом. Творение. Все большое и маленькое, так прекрасно связанное между собой. Птицы улетают на юг каждую осень, чтобы высиживать птенцов, преодолевают огромные расстояния, прилетая каждый раз в одно и то же место. Листья, меняющие цвет в одно и то же время каждый год, превращая деревья и склоны в живое произведение искусства. Нет, как уже было сказано, он никогда не говорил об этом вслух, но эта мысль часто посещала его.

Том Петтерсон работал в Институте биологии при Университете Осло. Там он учился, а закончив учебу, получил предложение о работе. Прошлой осенью в коридорах шептались о месте главы института, но Том Петтерсон ничего не сделал, чтобы его получить. Глава института? Нет, административная работа не для него. Ему нравилась его должность, выезды на природу, поэтому он и стал ботаником, а не для того, чтобы сидеть на совещаниях.

Он с гордостью взял на себя задание, когда позвонили из офиса губернатора. Защитник змееголовника, да. Петтерсон согласился с большим удовольствием. Ботаник слегка улыбнулся про себя, вспомнив открытие, которое он сделал на Снарёйа несколько лет назад. Большая коллекция растений в районе миллионеров. Разумеется, это понравилось не всем, купившие участки там, где он нашел растения, больше бы хотели построить себе виллы и бассейны, но змееголовник находится под защитой Бернской конвенции, и его ни в коем случае нельзя было трогать.

Том свернул направо между двух больших елей и пошел в гору к месту, где должны быть растения, снова улыбаясь про себя. Том Петтерсон был ярым защитником окружающей среды, и его радовало даже одно маленькое растение, выигравшее в борьбе с экскаватором.

Тяжело ступая вверх по склону, он вдруг остановился как вкопанный, услышав шорох в зарослях перед собой. Петтерсон приготовил камеру к снимку. Барсук? Не его ли он только что увидел? Это животное, не терпящее дневного света, совсем не такое распространенное, как многие полагают. Он пошел за звуками и скоро оказался на небольшой поляне, к своему разочарованию ничего не увидев. Ему не хватало хорошей фотографии барсука для блога, и можно было бы написать небольшой рассказ: три змееголовника и барсук, идеальная субботняя прогулка.

Посреди поляны что-то лежало.

Голубовато-белое голое тело.

Девочка.

Подросток?

Том Петтерсон подпрыгнул так, что выпустил из рук камеру и не заметил, как она упала в вереск у него под ногами.

На поляне лежала мертвая девочка.

Перья?

Бог мой.

В лесу лежала голая девочка.

Покрытая перьями.

С белой лилией во рту.

Том Петтерсон развернулся на каблуках, тяжело дыша, пробрался сквозь густые заросли, нашел тропинку, со всех ног бросился к машине и позвонил 112.

2

Следователь по делам об убийстве Холгер Мунк сидел в машине около своего старого дома в Рёа и жалел, что согласился приехать. В этом самом белом доме он жил со своей тогдашней женой Марианне, пока они не развелись десять лет назад. С тех пор он здесь не был. Полный полицейский зажег сигарету и опустил стекло. Несколько дней назад он был на ежегодном обследовании у врача, и тот снова посоветовал ему есть меньше жирной пищи и бросить курить, но в планы пятидесятичетырехлетнего полицейского это не входило, по крайней мере, точно не последний пункт. Сигареты нужны Холгеру Мунку, чтобы думать, и если и было что-то, что он действительно любил, так это шевелить мозгами.

Холгер Мунк обожал шахматы, кроссворды, математику – все, что могло заставить мозговые клетки работать. Часто он сидел за компьютером и болтал с друзьями о разных шахматных партиях Магнуса Карлсена или решениях больших и маленьких математических загадок, например, только что ему пришло письмо от друга Юрия, профессора из Минска, с которым Мунк познакомился в интернете несколько лет назад.

Металлический шест стоит в озере. Половина шеста под землей. Третья часть шеста под водой. Над водой торчит 8 метров шеста. Какова длина всего шеста? Привет, Ю.

Мунк немного подумал над ответом, прежде чем нашел его, и уже собирался послать письмо, как его отвлек телефонный звонок. Он бросил взгляд на дисплей. Миккельсон. Его начальник в Грёнланд. Несколько секунд телефон продолжал звонить, Мунк раздумывал, брать ли трубку, но наконец решил отклонить вызов. Нажав на красную кнопку, он положил телефон обратно в карман. Сейчас время семьи. В этом он и ошибся чуть больше десяти лет назад. Недостаточно времени посвящал семье. Работал сутками напролет, и даже когда приходил домой, мысли его были в другом месте. И вот он снова стоит перед этим домом, где она теперь живет с другим.

Холгер Мунк почесал бороду и взглянул в зеркало, на большой розовый подарок с желтой лентой, лежащий на заднем сиденье. У Марион, его внучки, сегодня день рождения. Его маленькой любимице исполнилось шесть лет. Поэтому он и согласился приехать сюда в Рёа, хотя вообще-то давно решил, что нога его больше не переступит этот порог. Мунк сделал глубокую затяжку и потрогал ложбинку на пальце, где было обручальное кольцо. Он носил его десять лет после развода. Марианне. Она была его большой любовью. Он представлял себе, что они всегда будут вместе, и не был ни на одном свидании после расставания. Не то чтобы у него не было возможности. Женщины часто обращали на него внимание, но он просто не хотел. Это казалось неправильным. Но теперь он это сделал. Снял обручальное кольцо. Оно осталось лежать в аптечке дома в ванной. Он не смог его выбросить. Хотя прошло десять лет, есть ли еще надежда? Или это его ошибка? Нужно сделать так, как советовало большинство друзей? Идти дальше по жизни? Найти себе другую?

Холгер Мунк тяжело вздохнул, опять затянулся сигаретой и бросил взгляд на большой розовый подарок. Наверное, он снова переборщил. Его дочь, Мириам, все эти годы ругала его, потому что считала, что он избаловал малышку Марион. Покупая ей все, на что она показывала пальцем. Он купил кое-что не совсем политкорректное, но он точно знал: внучка хотела этого больше всего. Куклу Барби, большой дом Барби и машину для Барби. Он буквально слышал, как Мириам читает нотацию. Об избалованных детях. О женском теле, образцах и идеалах, но, господи, это же просто кукла! Что плохого в том, что именно ее хочет маленькая девочка?