Избранное - Роже Вайян

Незадолго до этого решения Вайян пишет Пьеру Куртаду, с которым дружил: «Моя относительно „сторонняя“ позиция в годы этого второго межвоенного лихолетья… сегодня уже невозможна, особенно со времени начала войны в Корее. В настоящих обстоятельствах ни я, ни ты не можем больше писать иначе, чем в перспективе движения к коммунизму».

Выход следующей книги Вайяна, «Бомаск» (1954), — первоначально в русском переводе «Пьеретта Амабль» — вызвал удивление в литературных кругах Франции. Как удалось Вайяну почувствовать особую нравственную силу молодой ткачихи? «Большой, неожиданной удачей» назвал эту книгу в своем предисловии к русскому изданию Илья Эренбург. «Разгадка этой творческой удачи в том изумлении, в том душевном трепете, которые овладели писателем, когда он открыл новый, незнакомый ему мир»[5].

Есть, наверное, и вторая причина. Если при сражении Пьеретты с хозяевами Роже Вайян присутствовал лишь в качестве наблюдателя (им взята реальная история, свидетелем которой он был в своем родном городке), то многие эпизоды этой истории были подкреплены эмоциональным опытом самого писателя, как, например, сцена, когда цепь демонстрантов встречается с полицейскими. Достаточно сравнить ее с репортажем Вайяна 1952 г. о забастовках на металлургических заводах Лотарингии или с его корреспонденцией о разгоне демонстрации: «Мы подошли вплотную к линии охранников. Во рту у меня пересохло, я не люблю идти с пустыми руками навстречу вооруженным… Когда раздались выстрелы, я вздохнул почти с облегчением: война приучила меня к пулям, а к дубинкам я не привык… И вдруг я увидел то, чего не видел с самой войны: парень, шедший рядом со мной, прижал к животу руки и упал ничком…»[6].

Центральная героиня книги — молодая работница Пьеретта Амабль, секретарь местного объединения профсоюзов, член комитета секции Коммунистической партии, признанный вожак рабочих шелкопрядильной фабрики города Клюзо. Именно в ней воплотился идеал автора, его представление о герое нашей эпохи. Но роман назван по имени друга Пьеретты — итальянского рабочего Бомаска. Поставив имя Бомаска в заглавии, писатель как бы сконцентрировал в этом образе свое понимание сложного, подчас мучительного процесса консолидации сил рабочего класса в капиталистической стране.

В интервью корреспонденту «Юманите» Вайян сказал: «Бомаск, который борется вместе с коммунистами, но сам не в партии, Бомаск, доброжелательный и немного анархист, кажется мне для нашего времени столь же, если не более типическим, что и героиня-активистка…»

Это высказывание помогает понять авторский замысел. Роже Вайян хотел правдиво и точно передать эволюцию мировоззрения французского труженика, ничего не упрощая и не приукрашивая. Простодушный на первый взгляд, работящий железнодорожник Жан, исподволь грабящий стариков Амаблей; делегатка профсоюза «Форс увриер» толстуха Гюгонне, раздобревшая на хозяйских подачках; пожилые рабочие, стыдливо отсиживающиеся в уголке во время собрания, организованного в их же защиту; подруга Пьеретты Маргарита, изменившая коллективу своего цеха ради того, чтобы «выбиться в люди» — скопить 30 000 франков и уехать в Париж, — все это неплохие, в сущности, люди, но отягощенные собственническими пережитками, по-мещански понимающие слово «счастье». «Устроиться», добиться чистой и сытой жизни для себя — вот их идеал, цель их существования.

Казалось бы, что общего между Бомаском, тоскующим по ярким революционным подвигам, и Маргаритой, засыпающей с мыслями о молочной лавке и богатом женихе? Но ведь именно индивидуалистические путы тянут Бомаска назад, замедляют процесс приобщения к коллективу. Симптоматично, что друг и единомышленник Бомаска, такой же «неисправимый» анархист Визиль, слышит от Пьеретты тот же упрек, что и Бернар Бюзар, герой «325 000 франков» (своего рода двойник Маргариты), от заводского профсоюзного делегата: «Ты что же, хочешь совершить революцию в одиночку?»

Натура бурная, темпераментная, жизнелюбивая, Бомаск покоряет природным тактом, неподдельной искренностью и душевной щедростью человека, свободного от мелочного эгоизма. Бомаск занял свое место среди ярких, колоритных героев современной французской литературы. И все же психологический рисунок образа страдает заметной нечеткостью. Противоречив, как нам кажется, не только сам характер Бомаска, что вполне закономерно, но противоречива и авторская трактовка этого характера. В самом деле, из предыстории героя известно, что за его плечами немалый боевой и трудовой опыт маки́зара и профсоюзного активиста: его влечет на верфи «Ансальдо» не только любовь к профессии клепальщика, но и живые воспоминания об острых классовых битвах, где он играл роль отнюдь не статиста. Случай на железнодорожной ветке, когда Бомаск умело и энергично сплачивает итальянцев и марокканцев, жестокое соперничество которых на руку хозяевам, открывает в нем талант вожака-организатора. Все как будто готовит дальнейшее развитие этих сторон характера Бомаска в период его сближения с Пьереттой. Однако герою отведена роль стороннего наблюдателя рядом с Пьереттой и ее товарищами. Это лишь отчасти может быть объяснено характером самого Бомаска.

Вайян пошел в некоторой степени против логики наметившегося уже художественного образа. Он как бы искусственно ослабил звучание одних струн характера, чрезмерно натянув другие. Поэтизация освобожденного от социальных контактов естества, снижавшая реалистичность «Странной игры», «Ударов в спину» (1948), ощутима и в образе Бомаска.

Зато в образе Пьеретты читателя покоряет прежде всего внутренняя цельность. Роль воспитателя и организатора рабочих стала ее второй натурой. Без этого любимого, когда радостного, а когда и горького дела она не мыслит своей жизни. Удачи рабочего коллектива окрыляют ее, как и большое личное счастье, неудачи причиняют боль. В свое чувство к Бомаску Пьеретта вносит тот же огонь и чистоту, что и в дорогое ее сердцу дело воспитания рабочей солидарности.

Мотив особого достоинства рабочего человека, которому принадлежит будущее, постоянно звучит в книге, сопровождая эту волнующую повесть о нескольких месяцах жизни и борьбы работницы-француженки, нашей современницы. Вспоминая о встрече с секретарем профсоюза ВКТ в городке Сен-Рамбэр Мари-Луизой М., ставшей прототипом Пьеретты Амабль, Роже Вайян писал: «Глядя на нее и слушая ее споры с товарищами, я думал о том, что ни одна молодая женщина из буржуазной среды или аристократического круга, которых мне довелось знать, не могла сравниться с Луизой достоинством и благородством осанки, манерой говорить, и это было закономерно…»

Пьеретта Амабль везде чувствует себя легко, непринужденно, где бы она ни была — дома или в стачечном комитете, перед большой рабочей аудиторией или с глазу на глаз с отпрыском семьи фабрикантов Филиппом Летурно, в тюремной камере или в кабинете главного директора предприятия АПТО.

Вайян умеет передать настроения рабочей массы: те же самые люди, непробудная инертность которых доставила столько горьких минут Пьеретте, в решительный момент превращаются в дерзких борцов, штурмующих хозяйскую твердыню — Сотенный цех и передвижную выставку американских «желтых» профсоюзов, ставшие для населения Клюзо олицетворением ненавистного капитала.

Зарисовки тихого городка, мгновенно пробудившегося для великого сражения, перерастают в яркий поэтический образ: «Вот, кажется, народ смирился, в мрачном отчаянии опустил голову, и невозможно подвигнуть его на борьбу. И вдруг, словно тесто, которое прет из квашни, словно эмаль, которая внезапно затвердевает, словно каравай хлеба, покрывающийся золотистой корочкой, — его воля выливается в определенную форму. Поэтому и говорят о революциях, что они разражаются».

Пьеретта и начальник личного стола Нобле, Пьеретта и директор по кадрам Филипп Летурно, Пьеретта и мать Филиппа Эмили Эмполи, Пьеретта и главный директор французских предприятий АПТО Нортмер — вот ситуации, где сталкиваются характеры, за которыми стоят враждующие социальные силы.

Внутренний мир Пьеретты и ее друзей, их побуждения, цели столь новы, столь далеки от обычных представлений буржуа о поведении человека, что последние, как правило, просто не могут понять мотивов действий своих противников. Интересна в этом отношении сцена визита Эмили Эмполи к Пьеретте Амабль и особенно переписка Филиппа Летурно с Натали Эмполи.

Писатель использовал оригинальный сюжетный прием: одни и те же события — с июня по октябрь 195… года — излагаются в романе дважды: в форме писем Филиппа Летурно к сводной сестре и в виде рассказа автора. Переписка дает искаженную картину взаимоотношений Бомаска и Пьеретты, потому что оба адресата видят только частицу правды, да и то в соответствии со своими собственными представлениями о жизни. Авторский рассказ открывает всю панораму полностью, дает ее в верном освещении и одновременно как бы отраженным лучом озаряет психологическую ущербность Филиппа и Натали, их неспособность осознать происходящее.