Второе пришествие апокрифов. Проповедь о «порче» вместо проповеди о Христе. - Андрей Кураев

Без настойчивой, постоянной негативной, отрицающей проповеди люди, с готовностью принимающие Евангелие и православное богослужение, слишком часто даже не замечают с чем же именно Евангелие несовместимо. Обычная языческая всеядность рождает в них самоочевидное для них допущение, гласящее, что участие в церковных Таинствах нисколько не противоречит тому, чтобы после литургии “на всякий случай” пойти еще и к ворожее. Житейский опыт говорит, что при важном деле лучше заручиться подержкой всех возможных авторитетов, задействовать все “рычаги влияния”. И если этим житейским очевидностям не противодействовать специально и осознанно – сия “мудрость” вполне естественно перекочует и в область религиозного поведения человека. Весть о том, что принятие Христа содержит в себе не только позитивное приятие, но и некий существенный заряд негативизма, то есть отречения от языческих привычек, для людей оказывается неожиданной новостью.

Поэтому церковная проповедь должна не только пробуждать религиозный энтузиазм, но и нередко – сдерживать его, осаживать[12].

И здесь приходится сказать: на сегодня мы с этой задачей не справились. Самым опасным и распространенным типом псевдоправославного оккультизма стала массовая современная апокрифическая литература, содержащая были и небылицы о современных старцах, старицах, блаженных, откровениях и пророчествах.

Сколько хлопот доставляла древней Церкви псевдопророческая литература, приписывавшая уважаемым именам идеи или слишком человеческие, или слишком языческие, или даже просто бредовые. Сколько нужно было сил, трезвости, настойчивости, чтобы отстоять собственно апостольскую традицию и отсеять лжеименные, псевдонимные сказания. Приносил некий собиратель апостольских слов в общину “Евангелие от Петра”. И говорил: “Ну что вы читаете только Евангелие от Марка?! Марк записывал со слов Петра, а здесь слово самого первоверховного Апостола!” И кем же в его глазах становился тот, кто смел критически отзываться о принесенной рукописи? Еретиком, рационалистом, безбожником, противником Божия Промысла и личным недругом апостола Петра… Можно было найти тысячу вполне благочестивых поводов для того, чтобы принять апокриф. И нужно было изрядное упрямство и готовность идти против модного оккультно-гностического благочестия, чтобы отстоять собственно апостольское учение от очень похожих на него подделок.

По верному наблюдению Фаррара, “полный простор господствует в гностицизме, в нем нет никакой мучительной заботливости о том, чтобы отрешиться от язычества”[13]. Вот и сегодня во многих модных текстах заметно отсутствие трезвости, равно как и отсутствие воли проверять свои верования мерилом евангельским и святоотеческим. Как и в первые века христианства неудержимо множится круг апокрифов. Приписываются они, правда, уже не апостолам, а святым и подвижникам благочестия более близких к нам времен. Но в отличие от времени свт. Иринея Лионского как-то не заметно церковной решимости сопротивляться им[14]. Не секты, а вполне православные издательства выпускают, и православные храмы продают книжки и газеты, содержащие в себе чудовищные вымыслы, прямой магизм и просто непристойные нападки на саму же Церковь.

Вот, например, “научно-богословское” обоснование всякой магии – и белой, и черной, – предлагаемое газетой “Жизнь Вечная” в статье “Под проклятием”[15]. В ней нарисована такая страшилка: “Ученые создали аппарат, который переводит человеческие слова в электромагнитные колебания, способные влиять на молекулы наследственности – ДНК. И оказалось, что некоторые слова вызывают мутагенный эффект чудовищной силы. Корежатся и рвутся хромосомы, меняются местами гены. По оценкам специалистов, эти странные слова вызывали мутагенный эффект, подобный тому, что дает радиоактивное облучение мощностью 30 тысяч рентген! Страшно даже подумать, что стало бы с человеком после такой словесной обработки, если 50 рентген считается для него смертельной дозой. Аппарат работал от двух батареек “Орион”, которыми обычно заряжают карманный фонарик… Наследственные программы повреждались, когда исследователи говорили нечто ужасное например, злословили растению, из которого получили препарат ДНК. В принципе ученые не открыли ничего нового. Ведь их аппарат воспроизводит и усиливает способность людей воздействовать словами на программы наследственности. Эта способность человека известна с древних времен. По молитвам многих святых исцелялись безнадежно больные… И хотя по сравнению с апостолами колдуны обладают комариной силой, ее иногда бывает достаточно, чтобы одним словом телемортировать, то есть убить на расстоянии. Исследователи научились накачивать ДНК энергией света и звука. Эти чудеса человек вызывает просто словами. ДНК воспринимает человеческую речь. Молитва пробуждает резервные возможности генетического аппарата, а проклятие разрушает даже волновые программы, которые обеспечивают нормальную работу организма”.

Не стоит обманываться перед нами не защита Православия, но откровенная апология оккультизма, обоснование человекобожия и самоисцеления. Чудесам Бог не нужен. Всё производит сам человек с помощью “полей”, “волн” и батареек “Орион”. Но издатели сей “архиправославной” газеты (рекламирующие себя в качестве авторов и распространителей “единственной в мире мироточащей газеты”[16] готовы простить любой оккультизм[17] и материализм лишь бы это укладывалось в их главный догмат. Весь бред, занимающий полторы полосы газеты, нужен ради вывода: “Обет 1613 года о верности дому Романовых сразу и навсегда вошел в генофонд нашего народа. Знает об этом человек или нет, но, перестав соблюдать обет, он как бы вырывает куски волновых структур ДНК и переставляет их с места на место. Возникает эффект прыгающих генов. Это вызывает мутации и начинается вырождение. Но если мы станем молить Бога о восстановлении Царского самодержавия, то выйдем из-под проклятия предков”.

Эта православно-оккультная лысенковщина кощунственно пытается опереть себя на библейские слова о Боге, наказующем за грехи до третьего и четвертого рода (Исход. 20, 5). Однако новые лысенковцы забывали о словах пророка Иезекииля, которые прямо отменяют древнее установление книги Исход: “Зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина? Живу Я! говорит Господь Бог, – не будут вперед говорить пословицу эту в Израиле. Ибо вот, все души – Мои: как душа отца, так и душа сына… Вы говорите: почему же сын не несет вины отца своего? Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив. Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается” (Иез. 18, 2–4 и 19–20). “Хранители православия” из “Жизни Вечной” не заметили и Евангелия с его вестью о Боге прощения и человеколюбия…

Что же касается фантастики “Жизни Вечной”, то нельзя не заметить, что она не только антинаучна, но и антицерковна. Ведь из концепции этой газеты следует, что все равно кто произносит благословение и проклятие. Анафема, произнесенная на Православие еретиками, столь же действенна, как и прещение, налагаемое Церковью. И благословение, произносимое шаманом над своими верующими, по эффективности ничем не отлично от благопожеланий, высказываемых православным священником его прихожанам. И это очень сродни приходским предрассудкам, согласно которым сила колдуна столь сопоставима с силой Божией, что “черный человек” может “унести благодать” из храма, отнять ее от иконы или от человека…

Поскольку все сказанное в “Жизни Вечной” есть обыкновенный оккультизм, то я не удивился, когда увидел ее перепечатку в газете “Голос веры” (№ 2-3 (18-19), 1997). Это газета, издающаяся в Абакане местной харизматической сектой, именующей себя “Церковь Прославления”. Это неопятидесятническая секта, основанная Кеннетом Хейгином, Ульфом Экманом и Морисом Серулло, которая в каждом городе действует под другим именем (“Живая вера”, “Живая вода”, “Новое поколение”; в Москве – “Слово жизни”). В ней есть и массовые “исцеления”, и говорение на “ангельских языках”, и “хохот во Святом Духе”. В общем – обычный шаманизм в христианской упаковке. Поскольку и в мире околоправославного “целительства” нередко встречается маскировка колдовства христианской терминологией и символикой, то для меня харизматы не оказались чем-то совсем уж новым. Американские харизматы и наши деревенские “бабки”, исцеляющие от “порчи” коров и младенцев это проявление одного и того же духовного феномена. Это все тот же Нью Эйдж (с которым я впервые познакомился через рерихианство). И потому совсем неудивительно, что у “православных” неоязычников из “Жизни Вечной” и у харизматов оказались общие вкусы, а точнее, общее безвкусие, не позволяющее отличить шаманизм от христианства.