Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 2 - Валерий Федорович Солдатенко

За него и взялись ведущие деятели Украинского национального союза – социал-демократ В. К. Винниченко и эсер Н. Е. Шаповал. 13 ноября по их инициативе была организована Директория во главе с В. К. Винниченко. В ее состав вошли С. В. Петлюра, А. М. Андриевский, А. Г. Макаренко и Ф. П. Швец. Она и стала инициатором, организатором восстания, которое началось по ее призыву 15 ноября 1918 г. Его победоносный ход подробно воссоздан в исторических трудах[6]. Единственное, что следует отметить – руководство РСФСР, их политические силы не имели никакого отношения к развертыванию событий.

На последнем утверждении следует сделать особое ударение, так как время от времени появляются версии не только о причастности официальной Москвы к организации восстания, но и о руководстве им. Так, в стремлении одним выстрелом сразу «убить двух зайцев», историк Д. Б. Яневский ставит процесс создания Директории в зависимость от воли Ленина. «В полном соответствии с философией и практикой своей партии загребать жар чужими руками там и тогда, когда это было возможным, – рассуждает автор, – ленинские делегаты Х. Раковский и Д. Мануильский (руководители дипломатической делегации РСФСР на переговорах с представителями Украинской Державы. – В. С.) во время встречи с Винниченком 3 ноября на квартире В. Мазуренко приказали начать восстание 14 ноября». Эта информация подтверждается ссылкой на весьма сомнительную публикацию[7], автор которой пишет, якобы уже 7 ноября, по данным Е. М. Коновальца, все было готово к антигетманскому выступлению. «Однако для начала восстания не хватало приказа из Москвы», который, по В. Барладяну-Бирладнику, последовал 13 ноября (почему Д. Б. Яневский датирует эпизод 3 ноября – непонятно), и подтверждается это ссылкой на В. К. Винниченко. Но на поверку оказывается, что глава Директории совершенно иначе воспроизводит то, что впоследствии серьезно искажается: «Во время подготовки восстания, – сообщает Председатель Директории, – ища везде со всех сторон обеспечения успешности своего дела, инициаторы движения вошли в переговоры с представителями российской Советской делегации Х. Раковским и Д. Мануильским для координации наших выступлений во время восстания. Они соглашались поддерживать нас не активно, а усилением своей разведочной деятельности на фронтах, чтобы тем привлечь внимание немецко-гетманских войск. Они обязывались признать тот порядок, который будет установлен новой украинской властью, и совершенно не вмешиваться во внутренние дела Украинской Самостоятельной Народной Республики. Со своей стороны мы обещали легализацию коммунистической партии на Украине.

Д. Мануильский, с которым я в основном вел эти переговоры, предлагал мне денег на поддержку дела, а также поехать за границу для подписания этого договора. Не придавая значения никаким подписям, полагая, что и без этого можно соблюсти договор, если есть искренность и желание соблюдать его, и сломать с подписью, когда такого желания нет, – я ехать куда-то подписывать отказался, так же, как и от предлагаемых денег. Но договор оставался договором»[8].

Следовательно, ни о дате, ни о ленинском приказе о восстании и речи нет. То есть написанное В. Барладяну-Бирладником со ссылкой на В. К. Винниченко является примитивной фальсификацией.

Однако именно в те дни в политических кругах стало появляться все больше доказательств, что П. П. Скоропадский собирается изменить курс и создать новое правительство. Скрывать пророссийский, единонеделимский курс П. П. Скоропадский уже не мог. Любые маскировки украинизацией в конечном счете становились бесполезными. В частности, еще до провозглашения пресловутого решения от 14 ноября о возобновлении федерации с несоветской Россией, гетман 3 ноября 1918 г. тайно встретился на станции Скороходово с донским атаманом П. Н. Красновым. Секретность разговоров, которые там велись, сохранить не удалось (а речь шла о том, чтобы именно П. П. Скоропадский взял на себя инициативу в восстановлении единой и неделимой России)[9]. Перед угрозой окончательного разрыва гетмана с украинской государственностью, изгнанием из коалиционного кабинета социалистов-федералистов последние начали склоняться в сторону радикальной части УНС, стали выражать симпатии идее восстания. ЦК УСДРП практически единогласно («против» выступил только В. В. Садовский) высказался за немедленный призыв к вооруженной борьбе[10].

Конечно, в историографии нет недостатка и в публикациях, авторы которых пытаются оправдывать федералистский курс и федералистскую грамоту П. П. Скоропадского от 14 ноября 1918 г. Вряд ли стоит специально обсуждать перспективу уничтожения посредством реализации «единонеделимских» планов украинской государственности применительно к рассматриваемому моменту. Тогда до практического их воплощения просто не дошло.

Ликвидируя авторитарно-монархический режим, возрождая Украинскую Народную Республику, демократически настроенные патриотические силы предприняли попытку найти линию поведения, преодолевающую урон, нанесенный обществу гетманским правлением и, одновременно, отличающуюся от радикализма большевиков, политики Советской власти. Главным идеологом поиска новой концепции очередного этапа Украинской революции, проекта государственного строительства, определения места УНР в общеевропейских процессах выступил Председатель Директории В. К. Винниченко[11].

Критически проанализировав причины поражения УНР времен Центральной Рады, предвосхищая неизбежное после жестокого гетманско-оккупационного террора тяготение народа Украины к советской власти (нетрудно было предположить, что на стороне последней тенденции, как и в декабре 1917 г. – январе 1918 г., окажется несравненно превосходящий военно-политический потенциал РСФСР), глава Директории считал единственным способом преодоления умножившейся на протяжении последнего года взаимной национальной вражды, предотвращения надвигавшейся войны, введение в Украине «системы советской власти»[12].

Доводы и соображения в этом плане были сразу же отвергнуты большинством Директории и руководством основных украинских политических партий, после чего В. К. Винниченко весьма оперативно предложил «усовершенствованный» паллиативный вариант – идею формирования в Украине республики трудового народа, политическим и государственным фундаментом которой явились бы трудовые Советы («Рады»), а венчал конструкцию политической системы Трудовой Конгресс Украины[13].

Трудовые Советы, сформированные не по классовому принципу, – в их выборах имели бы право принимать участие все, не эксплуатирующие чужого труда, – по расчету В. К. Винниченко, больше бы отвечали социальной структуре украинской нации, ее крестьянскому характеру, и, одновременно, были достаточно близкими российским, точнее – большевистским Советам. Глава Директории говорил даже о родстве двух «диктатур» – диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства в РСФСР и диктатуры трудового народа в УНР[14].

Однако, в данном случае, очевидно, не столь важно выяснение степени тождества или различия между Советами рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов и трудовых Советов (Рад). Важно понять, что таким образом глава Директории, соображения и предложения которого были официально поддержаны руководящими органами украинских партий и правительством, оформлены соответствующими решениями в качестве государственного курса, стремился доказать, что реализацией его плана противоречия между Украиной и Россией снимаются, по крайней мере, утрачивают если не принципиальный характер, то, уж, во всяком случае, антагонистическую остроту, что, при доброй воле, можно не только надеяться на мирную разрядку конфликтной ситуации, но и достичь заключения межгосударственного союза (федерации) для осуществления общих целей.

Нужно