Центр обработки волшебства - Владимир Кривоногов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все правильно, – довольно кивали князь и его замещающий посадник. – Все правильно.
Как с этой иглой обращаться в пожелтевших летописях написано было, а летописи те в сундуке и шкафчике хранились. Вроде бы дотянись до них и почитай, как она работает, но некому, другой работы много, чтобы ерундой старинной заниматься.
И это еще не все!
Обитали в местном лабиринте две особых чародейки-вещуньи – чернокнижница Оксана Сергеевна и мистический толмач Анна Юрьевна.
Первая обладала уникальным даром. Полистает непонятные книженции в почерневших окладах и в душу болотным существам заглянет, там же по полочкам все их пороки разложит, затем сведет на нет всю глупость либо агрессию, а потом как вывернет наизнанку все по-своему. Алкаши и изверги, обитающие в болоте, шибко опасались ее. Понимаете, обратишься вот к такой умнице черным вороном, а потом хлоп, а ты уже белый и пушистый лебедь, с розовый отливом и чистыми руками. Мужики из лесной бригады, али какие-нибудь другие ремонтники телег могут и не понять такой метаморфозы. Другими словами – ведьма, она и есть ведьма.
А вот вторая ведунья – Анна Юрьевна, так та с тарабарского ловка была, да и не с тарабарского. С любого непонятного языка на наш человеческий-русский перекидывать словечки умела и в обратную сторону одинаково. Да и не только словечки, могла и длинными предложениями шпарить. А как известно, только изверги, вороги, да предатели от русского языка по собственной воле отказываются. Поэтому Анна Юрьевна была всегда готова к вражеской атаке.
Собственно, как и заговоренный витязь в отставке Алексей Георгич, который появился не так давно в этом равелине, молний не метал, проклятий не накладывал, но уже успел научиться жонглировать свитками и планами.
Поэтому момент, когда он уволился – никто не заметил. Вадим с Санычем таких тружеников не очень жаловали.
А все зачем и почему?
Люди болотные вызывали всех перечисленных чародеек и ведьм, прося помощи в своей непутевой сказочной жизни. У одних здоровье пошаливало, у других баня загорелась, третьи телегами столкнулись, иные в лесу заплутали, а некоторых и разбойники обидели, а случалось и совсем невероятное. То входную дверь злой див заколдовал – открыть бы надобно, а то и енота спасти, или другую, какую зверушку… Однажды тетку на два центнера из купели спасали. Там никто помочь не смог бы, только волшбой спасательной ее оттуда и вызволили. Бывало дракон низко пролетит, поля и камыши опаляя, а бывало и просто страшно жить под этой огромной Луной… в этом несправедливом Мире…
Заверещит красный круг в волшебном зеркале, встрепенется дежурная ведьма, нахмурится, как начнет шептать заклинания и наговоры, как начнет посылать к несчастным летучих и быстрых, спасающих и ловчих, как раскрутит воронку волшебную, как позовет в дорогу окольничих и всевидящих, нужных и подземных, подводных и скалолазных, стерегущих и внимательных, лечащих и других, прочих…
И все это беспокойное хозяйство Центром Обработки Волшебства называлось, а если сокращенно, то ЦОВ.
Так и жили они все пару лет в кутерьме и завихрениях.
За помощью к ним обращались всякие и разные, по делу и без, но вызовы были как кудышные, так и никудышные.
Однажды один очень вредный темный мужик-изверг выходил на связь с Центром Обработки Волшебства девяносто раз, а то и больше. Вот он никудышным был. Устали все – дежурные чародейки, дядька Беломор, всем надоевший темный мужик-изверг тоже устал, но его наговор не кончался и не кончался, видать чужое проклятье у него в голове заклинило, а в глотке-то водка, а в штанах уд зудит.
А затем он пропал.
Видать, к чужому проклятью добавились другие. Дежурные ведьмы улыбались и хлопали милыми бездонными глазками, не сознаваясь, что теперь этому непонятному человеку не выжить, даже если он сбежит к папуасам в Южную Папуасию…
Мол, мужику двадцать пять проклятий добавилось. С чего бы это? Да еще и отсохло всё.
Все так смеялись…
И вдруг ранней весной поступил уникальный вызов.
В то утро на цветном всевидящем зеркале проявился красный круг и в волшебном зеркале дежурной чародейки Ксении сначала возник слабый девичий голосок.
– Здоровьица вам, девица-красавица! – ответила Ксюша.
– И вам здравствуйте, – прошептала девушка-заявительница.
– Что с тобой произошло, милая? – последовал вопрос дежурной.
– Я потерялась и никому не нужна…
– А как зовут тебя, милая?
– Люба, – просто ответила девушка и добавила. – Любовь.
– А где ты?
– Не знаю.
– А что ты видишь?
– Слева болото, топь непролазная, а справа в снегу горы неподъемные, за спиной жаркая пустошь опаленная, а спереди чаща лесная непроходимая, под ногами бездонная пропасть пропащая, а над головой тучки небесные темные собираются…
Голос девушки удалялся и затихал, а затем и вовсе исчез.
Дежурная чародейка бросилась к окошку, распахнула створки-ставенки и давай чистое голубое небо разглядывать.
– Где же тогда наша Люба-Любовь запропастилась, если над ней гроза-круговерть закрутила? – Ксения тянуть не стала, сразу кинулась к Дядьке Олегу Беломору докладывать про странный звонок.
Нахмурился приказчик, принялся пальцами по дубовому столу выстукивать. Ему очень хотелось казаться большущим начальством.
– Авось еще раз проявится Любовь эта несчастная…
Через пару дней так и случилось. Теперь зов о помощи приняла видная ведьма Алена. Распахнула глазищи и принялась вглядываться в нечеткий силуэт девицы. Она увидела размытое лицо невероятной красоты юной, но при этом такой притягательной девушки. На ее прикрытых глазах трепетали веки заснеженными ресницами. Алена вглядывалась и вглядывалась в нее и вдруг поняла, что уже встречала эту красу…
– Любовь? – вопросительно прошептала Алена. – Где ты?
Девушка с трудом распахнула глаза. Там, где она была, явно усиливалась настоящая вьюга.
– Я не ведаю…
– Тебе плохо? Ты страдаешь? – неожиданно для себя спросила Алена.
– Да… я замерзаю… потому что никому не нужна… скоро, и вы все умрете в одиночестве и хладном мраке… без меня…
– Ты! Ты мне нужна! – вдруг крикнула Алена. Дежурная чародейка размазывала по лицу неожиданно выступившие слезы и кричала. – Любовь, не уходи! Любушка! Ты нужна мне!
Но голос пропал также, как иссяк лесной чистый
