Серебристые души - Мэнли Холл

Джейк лежал и глядел в потолок в беспомощном удивлении перед услышанным. Ужас, сжимавший его сердце, охватил его еще сильнее, словно сковал цепями. Длинная рука китайца парила над его головой, держа в пальцах прекрасный жемчуг.

— Жемчуг… красивый жемчуг… — тягучий голос запел снова, печально и зловеще.

В тот же миг пальцы разжались и жемчуг посыпался, ударяя Джейка по макушке. С тихим стуком скатывались жемчужины на землю и, сверкнув мимолетным огнем, исчезали. Через секунду падала следующая жемчужина, ударяла точно в темя и так же пропадала.

— О боже, что это? — заскулил Джейк. — Зачем он бросает на меня этот жемчуг?

Он повернулся вниз лицом и снова попытался уснуть, но через миг новая жемчужина ударила его по макушке. И как он только ни вертелся, жемчужины все равно били его в одно и то же место.

Сперва он пробовал не замечать их, но однообразное падение жемчужин, казалось, и не думало прекращаться. Тогда необъяснимый ужас медленно сжал холодной рукой его сердце. Равномерно, с точностью часового механизма, жемчужины падали на голову Джейка и, скатываясь к ногам, исчезали. Когда наступило утро, он был невыразимо жалок.

С приходом следующей ночи человек обезумел. Он пытался и не мог уснуть, лишь все время прислушивался и ждал падения жемчуга. Наутро у него были дикие глаза, и он едва был способен пошевелиться. Изумление уступило место смертному ужасу. Он закрывал голову руками, пытаясь остановить непрерывное падение жемчужин, но они проходили сквозь преграду и неизменно били по темени.

Прошел третий день… Миновал четвертый… Не было отдыха ни ночью, ни Днем. Теперь Джейк проклинал себя. Он злился и орал на ту руку, которая постоянно висела над его головой. Он пил до бесчувствия, но каждый глоток спиртного только добавлял подлинности падающим жемчужинам. К рассвету шестого дня Шпилька был сумасшедшим маньяком с диким взглядом. Его руки сжимались и разжимались, а губы покрылись пеной. Он бежал по улице, орал и рвал на себе волосы, пока не очутился на старой грузовой пристани в порту. Джейк шатаясь спустился по сходням среди коробок и тюков с товарами. И каждые несколько секунд очередная жемчужина падала на его больную голову. Ему не было отдыха. Мандарин Квонг отдавал ему жемчуг, которого он так жаждал.

— Ты, проклятый дьявол! — продолжал орать Джейк. — Уйди от меня!

Но жемчуг падал так же регулярно, как и прежде. Тогда грабитель посмотрел на мутную воду у его ног: казалось, другого пути не было. Он должен покончить с этим. Проклятие жемчуга было чересчур ужасным.

Он подождал немного, чтобы укрепиться перед заключительным испытанием, но, когда Джейк стоял в нерешительности, новая жемчужина упала с глухим стуком на его голову. Что-то внутри него сломалось, и с безумным криком он бросился в воду. Но даже когда он тонул, Джейк чувствовал, как жемчуг падает, падает, падает сквозь зеленую воду и все так же бьет его, постоянно в одно и то же место. Потом темнота окружила его. Последним его воспоминанием был маленький светлый шарик серебристого света, который падал из преследующей его руки и исчезал с бульканьем.

Мандарин Квонг, правитель дома Минг, снова сидел на своем большом стуле из черного дерева. Сквозь его пальцы бежали белые жемчужины, которые он так сильно любил, о которых так заботился. Рядом лежала английская газета. Передовица сообщала историю известного преступника Шпильки-Джейка, чье тело было обнаружено в заливе Сан-Франциско.

Улыбка играла в уголках губ Минг Квонга.

— Жемчуг требует ответственности, — бормотал он. — Сильными должны быть плечи несущего бремя богатства.

Подняв большую жемчужину, которая светилась жизненной силой моря, — светлая и сверкающая, переливалась она всевозможными оттенками между пальцами, — великий мандарин с мягким смехом уронил ее на газетное изображение Шпильки-Джейка. Та скатилась с бумаги и отразилась блеском на эбеновом столе.

— Серебристые души, — бормотал Минг Квонг, пристально глядя на свое сокровище.