Пока светит Пламя (СИ) - Медянская Наталия

— Сестренка, — Бенедикт погладил ее по голове, — деньги — моя забота. Хотя, врать не буду, на тебя я тоже рассчитываю. Согласись, нам бы очень помогло удачное замужество.

— Замужество? Моё?! — Кати округлила глаза и на время потеряла дар речи. Бенедикт, взглянув на ее ошарашенную физиономию, расхохотался и решительно потянул сестру из гостиной:

— Ну не моё же! Да не бойся, я ведь не самодур. Найдем хорошую партию, тем более, ты у нас красавица. И муж у тебя будет обязательно достойный, и который тебе самой понравится.

— О-ой, — только и смогла жалобно протянуть Кати. Подобного расклада у нее и в мыслях не было.

— Не «ой», а, пошли, комнаты посмотрим? Или, может, ты прогуляться хочешь?

— Вообще-то, я есть хочу. А тут, похоже, уже отобедали…

— Значит, всё же трактир, — припечатал Бен. — Заодно и на окрестности поглазеем.

Когда они добрались до нужного места, у Кати сложилось впечатление, что братец не просто знаком с Хоррхолом, а отлично в нем разбирается — настолько быстро провел ее по извилистым улочкам к трактиру. Народу там в середине дня было немного, и Харты заняли столик у окна. Правда, вид на улицу был не слишком интересный — так, кусок каменной стены на другой ее стороне, стрельчатая ограда с пятнами ржавчины да развалившаяся посреди дороги плешивая собака. Пока дожидались обеда, Катрина глазела на посетителей. В них тоже ничего особенного не было, разве что выделялась молодая женщина, вошедшая тотчас за Хартами и севшая за столик у очага. Статная и красивая, в вызывающем платье с корсетом, что бесстыдно открывало загорелые плечи. Поймав дерзкий взгляд из-под смоляной челки, Кати вспыхнула и потупилась. Больно уж напоминала незнакомка девку-блудню, которых на родине Хартов не то, чтобы не было, просто замечать подобных считалось страшно неприличным.

Бенедикт на красотку внимания вовсе не обратил, или, может, вид сделал. А после и сама Кати про нее позабыла, углубившись в изучение необычной островной кухни.

— Сознавайся, — дернула брата за рукав Кати, когда они не спеша возвращались к дому тетушки, — долго жил в Хоррхоле?

— А чего сознаваться, я тебе говорил уже, — фыркнул тот. — Не так, чтобы долго, но, кажется, успел к нему привыкнуть. Знаешь, этот город немного странный. Он вначале не пускает, выглядит чужим, может даже угрожающим, а потом вдруг — раз, и тебе кажется, что ты живешь здесь с рождения. Признаюсь, дома, в Тумаллане, порой мне очень не хватало морского ветра.

— А зачем ты вернулся? Из-за родителей, да?

— Скорее, нет. Хотя, я скучал по всем вам. Просто… здесь я пытался найти дело по душе, а потом оказалось, что связался не с теми людьми.

— Тебя обманули, что ли? — Кати с любопытством покосилась на брата, ожидая захватывающего рассказа, как вдруг сильный удар в плечо швырнул ее к беленой стене высокого здания.

— Ой-ёй… — растерянно протянула девушка, потирая ушибленный бок, а Бенедикт ловко ухватил за плечо невысокого бородача в темно-зеленом кафтане:

— Эй, сударь, куда вы так торопитесь? Вы нанесли оскорбление моей сестре, и…

— Т-там, — пролепетал обидчик и трясущимся пальцем указал на широкую лестницу, ведущую к кварталам Верхнего города. — Воины Пламени перекрыли дорогу и хватают всех, кто оказался на площади… насилу ноги унес…

— С какой это стати? — Бенедикт недоверчиво прищурился.

— А… облава, говорят, сударь. Так-то я особо ничего не знаю, да и вам советую убираться подальше, потому как…

Тут мужик ловко выкрутился из хватки Бенедикта и, оставив кафтан, бросился в ближайший переулок. Кати проводила его растерянным взглядом, а потом, обернувшись, испуганно прикрыла рот ладонью. На верху лестницы появились несколько человек в рыцарских доспехах и с обнаженными мечами в руках. На их шлемах алели длинные перья, которые раскачивались в такт движениям и, действительно, наводили на мысли о языках пламени. Один из воинов что-то гаркнул, рубанув ребром ладони по направлению улицы, и Кати почувствовала, как ее вдруг поволокли в сторону.

— Бен, ты что? — она безуспешно попыталась вырваться. — Мы же ничего не сделали!

— Закрой рот и беги, — шикнул тот и ринулся следом за бородачом. Харты понеслись по узкому переулку, а уходящие в небо стены гулким эхом вторили топоту ног. Выбежали на другую улицу, снова нырнули между оградами, плотно увитыми диким виноградом, и, кажется, ушли от погони. А потом послышался властный окрик, и Кати, обернувшись, увидела высокую фигуру, нарисовавшуюся у соседнего здания. Бенедикт рыкнул, прибавил ходу, влетел за угол и со свистом выдохнул сквозь зубы. Прямо перед носом беглецов высилась кирпичная стена. Тупик.

— У меня… есть причины… не попадаться, — задыхаясь, объяснил Бен, а после, ругаясь вполголоса, стал ощупывать плотную кладку. Чеканный бег преследователя послышался совсем близко, и Кати испуганно зажмурилась. Но тут справа что-то скрипнуло. Приоткрылась низенькая дверь, и в проеме призывно мелькнула чья-то рука. Долго Хартов упрашивать не пришлось и, нырнув внутрь, они облегченно привалились к шершавой стене, чтобы отдышаться.

Лязгнула задвижка, и в тусклом свете масляной лампы Кати с удивлением узнала вульгарную девицу из корчмы. Одежда ее вблизи скромнее ничуть не стала, и Кати насупилась. Девица же, вовсе не обращая на нее внимания, сняла лампу с крюка на стене и обернулась к Бенедикту:

— Так и будем стоять и дожидаться, пока прихвостни магиков высадят дверь?

Снаружи уже яростно и страшно колотились в деревянную створку.

— Бежим, — коротко кивнул Бенедикт, отобрав у спасительницы лампу; ухватил сестру за руку и первым понесся вниз по лестнице. Они миновали череду узких коридоров, продрались сквозь залежи ящиков, воняющих рыбой, а потом брат толкнул низкую дверь, и поток свежего воздуха ударил Катрине в лицо. Она зажмурилась от яркого света и тут же споткнулась о пузатые мешки, горой наваленные у порога.

— Добро пожаловать в порт, — насмешливо сказала над ухом незнакомка, подхватив Кати под локоть. Голос у нее был хрипловатый и вместе с тем мягкий, точно кошачьи лапки. До тех пор, пока их обладательница не вздумает выпустить коготки.

— Если поторопитесь, успеете затеряться в толпе. — Девица послала Бенедикту широкую улыбку и уже собралась было уходить, как тот вцепился ей в плечо:

— А ну, стой!

Развернул к себе и хмуро уставился в красивое порочное лицо: — Ты кто? Откуда знаешь, что мы родственники? Зачем стала помогать?

— Ух ты, сколько вопросов, — изогнула та бровь и провела тонким пальчиком по груди Бенедикта. — Неужто я не могу просто помочь такому симпатяжке?

— Наверное, можешь. Но, видишь ли, за последние несколько лет я умудрился растерять всю данную мне от рождения веру в бескорыстие. И, кстати, ты не ответила, откуда нас знаешь.

— А, давайте, мы уже куда-нибудь пойдем? — Кати то ли со страху показалось, то ли действительно в подвале что-то брякнуло.

— Девочка дело говорит.

Незнакомка мягко вывернулась из рук Бенедикта и кивнула в сторону выстроившихся у пирса парусников:

— Там, на набережной, мой дом. Переждем и поговорим. Оставьте уже эту лампу, и идем.

— Да как звать-то тебя? — с досадой бросил Бенедикт в спину девице. Та кольнула его через плечо васильковым взглядом: — Ирена. А титулы перечислять, пожалуй, не стану. Чтобы не смущать.

Кати, к тому моменту вполне пришедшая в себя, тихонько хихикнула. Пожалуй, незнакомка начинала ей нравиться. Веселая.

Лавируя между прохожими, они вышли на набережную и, миновав очередную статую гигантской птицы, остановились у широкого крыльца. Нижние окна дома Ирены пестрели разноцветным витражом, над дубовой дверью висел колокольчик с язычком в форме рыбки, а деревянная вывеска заставила Кати изумленно захлопать ресницами. С дощечки скалила зубы криво намалеванная грудастая русалка, а размашистая надпись гласила, что заведение называется "Бархатные кущи".

— Весьма похоже на непотребный дом, — возмутилась Кати. — И ты живешь здесь?!