Философские паутины - Альберт Савин

Но точно такая же ситуация возникает от фанатичного поклонения богемному кумиру, с навязчивым желанием доверительного разделения с ним своей судьбы. Хотя богеме по самому классическому определению – присуще предпочтение беспорядочной жизни и деяний.

А чем же лучше ситуация, в которой на внешнее вербально-благозвучное красноречие и харизму очередного претендента на власть, с ещё никому неизвестным соответствием практическим делам – массы избирателей доверяют наиответственнейшие полномочия по распоряжению общими природными богатствами, денежными потоками и, по сути, судьбами людей и государства?

Но самое существенное состоит в том, что слепая вера и доверие – как часто становятся самой благодатной почвой для различного рода мошенников, шарлатанов и прочих творцов завлекательных чудес, в том числе и в различных сектах.

Очевидно, в нашем материально-прагматическом мире, там, где ожидается дефицит доверия и с целью сохранения добропорядочных партнёрских отношений – цивилизация пришла к заключению официальных договоров, с санкциями на возмещение ущерба в случаях нарушений взятых по договору обязательств.

Помогает ли человеку вера

Размышляя о том, как жить сегодня лучше, чем обычно, чем вчера, чем другие – мы знаем, что мысли эти подвигаются фундаментальным, врождённым чувством веры каждого человека в нечто, более доброе, чистое и светлое. Вопрос лишь в том – поддаётся ли потенциал человеческой веры воздействию для повышения её надежности и действенности, или достаточно и самому настроить психику на постоянную и глубокую веру в нечто светлое и оно со временем самообнаружится?

Возможно, кому-то и удаются подобные опыты погружением в нирвану, но, согласимся – это не для материальных аспектов проблемы улучшения жизни. Поверил я, например, соседу и дал ему свои последние деньги взаймы – да неужели достаточно эту веру углублять и укреплять вплоть до самообнаружения соседского долга в кармане? Нет, конечно.

И тут мы подходим к ответу на поставленый выше вопрос о потенциале веры.

Не исчерпывается он только собственным односторонним чувством веры, а находится в прямой и тесной зависимости от того, как это чувство сочетается с непреложностью равнозначного и своевременного ответа на веру и вместе с благодарностью.

А если такое имеет место, то потенциал её начинает непременно расти, крепнуть и подвигать на более широкие, чем обычно, чем вчера, чем у других – масштабы лучшей жизни.

Трудно даже представить себе, насколько бы возрос созидательный потенциал веры избирателя – если бы в представительскую власть избирались претенденты с уже выверенной репутацией личности, обладающей прочной связью предвыборного слова, данного избирателям, с обозначеными этим словом, делами. Не простой, разумеется, для избирателя выбор.

Куда популярнее укреплять веру, сопряжёную с вручением мандатов на властное распоряжение природными богатствами, денежными потоками и самими судьбами людей – на вербальную веру на-слово! Кто же (если что) – привлечёт неприкосновенного депутата к возмещению ущерба?

3. Философские паутины

По основному вопросу философии

Много, на поверку, оказывается таких вопросов в философии. Автор выбирает из них всего лишь один – вопрос о сущности материи.

Маркс, например, выступал за вещественно-предметную сущность материи, но он также и допускал, что подобные объекты, отражённые в голове – каким-то образом преобразуются в образы и мысли, уже не подчиняющиеся никаким материальным законам. А Энгельс утверждал, что материя – это вообще всего лишь философское понятие или чистое создание мысли и абстракция. Современные учёные остановились на некоторых очаровательных частицах, философы застопорились на физических полях и неких аурах, психологи и хирурги никак не могут поймать в микроскоп т.н. душу, а биологи-диетологи так и не способны определить калорийность т.н. духовной пищи.

Одним словом – проблема соотношения вещественно-материального с бесплотно-идеальным так и осталась неразрешённой даже самыми убеждёнными материалистами, и это было по сути капитуляцией перед идеализмом и укреплением его пъедестала.

Однако, можно поставить вопрос и иначе. Понятия *идеал* и *идеальный* – имеет кроме недосягаемого и непререкаемого абсолюта и другой смысл – как нечто более совершенное из того, что имеем, ощющаем и осязаем. А если так – то возникает второй вопрос: а не может ли вещественная материя, не теряя своей сущности – достигать именно такого, самого совершенного уровня – уровня идеала и идеи, но идеи материальной, а отнюдь не бесплотно-мистической? Например – становиться мыслью и абстракцией.

А почему нет? Если опустить классическую рефлекторную дугу Павлова до нанауровневых нейронных флик-флексов, формирующих сигналы управления как мыслительными функциями мозга, так и силовыми функциями организма. Другое дело – каким образом непомерные материальные объекты помещаются в столь маленькой голове.

Обобщая все ведущие философские позиции и течения, нетрудно увидеть, что каждые из них в отдельности представляют из себя подлинные кладези мудрых советов о том, как правильно жить. Однако, если собрать их воедино, они непременно начнут подменять одни правильные положения другими – более правильными, и в конечном счете разделятся на две стороны, с прямо потивоположными правдами.

Таким образом истины, абсолютные в собственной позиции, в общем – становятся относительными. Очевидно, что именно по этой причине человечество так и не знает, как же жить абсолютно правильно. А если еще больше обобщить философские позиции, то они в конечном счёте разделятся на материалистические – во плоти и идеалистические бесплотные. Подтверждением тому является сам человек, сущность которого поделена надвое: физиологическую и духовную.

Однако наряду с подобным традиционным делением человеческой сущности – в ходе эволюционного развития человеческого индивида появился третий вариант сущности человека – как обладателя высшей формы живой материи – интеллекта. Интеллекта, который в обыденной повседневности именуется рассудком и совершенно поверхностно сводится к рациональности, противопоставляемой свободе чувств (физиологии) и ограничивающей свободу идеи (духа).

Конец ознакомительного фрагмента.