Сердце - Максим Анаэль

От неожиданности парень буквально подскочил на стуле и ойкнул. Но, подняв глаза и осознав, что перед ним всего лишь Мисако, он растерянно переспросил:

– Где? Что?

– Ты залез в портфель с головой! Поселиться там вздумал?

– Больно нужно! – фыркнул Кейтаро и украдкой огляделся по сторонам. Похоже, класс действительно опустел.

– Как знаешь, – ехидно улыбнулась Мисако и небрежным жестом руки отбросила волосы с плеча. – Поднимайся. Чем быстрее расправишься с уборкой, тем быстрее пойдёшь домой!

– Я не ослышался?

– Нет, не ослышался. Расправишься. Я здесь только для того, чтобы контролировать тебя, Ито. И давай побыстрее! Мне сегодня ещё в библиотеку нужно.

Мисако решительно шагнула к одной из парт и уселась на неё, властно оглядывая пространство кабинета. Кейтаро не стал сопротивляться. Напротив, он покорно вооружился шваброй и принялся интенсивно натирать пол. Он делал это без толики раздражения, даже с видимым удовольствием и мастерством. И когда молчание продлилось несколько минут кряду и стало совсем невыносимым, Мисако всё же подала голос.

– Не могу я тебя понять, Ито. Скажи, пожалуйста…

– А зачем тебе меня понимать? – осведомился Кейтаро, не поднимая головы. – Сиди себе и помалкивай, белоручка. А я сам справлюсь.

От такой наглости Мисако громко вздохнула, но ничего не ответила. Тогда Кейтаро, заведясь с пол-оборота, уколол её в самое сердце:

– Интересно, кому ты вообще будешь нужна. Маленький ленивый тиран.

– Чего?! – Мисако вмиг спрыгнула с парты, заставив её закачаться на месте. В два счёта девушка оказалась рядом с одноклассником и резко вырвала швабру у него из рук. – Вообще не твоё дело, кому я нужна! Уж наверняка не такому сухарю, как ты!

Кейтаро с перепугу схватился за древко и дёрнул инструмент обратно. Мисако, не желая сдаваться, вцепилась в швабру намертво.

– Пусти! – пропыхтел парень. – Вали в свою библиотеку!

– Это ты вали… в свой портфель-ракушку! Жалкий отшельник!

– Зануда!

– Дурак!

– Обманщица!

– Ах так?!

Девушка всплеснула руками, наконец отпустив швабру. Этого оказалось достаточно, чтобы отчаянно тянувший за неё Кейтаро потерял равновесие. Вынужденно попятившись назад, он задел ногой ведро и, размахивая руками во все стороны, опрокинул его на пол. В следующую секунду он и сам приземлился в растёкшуюся ледяную лужу.

Он не сразу понял, что произошло. Лишь шокированно наблюдал, как вбирая влагу, его брюки начали темнеть в определённых местах. Но затем, подняв взгляд на виновато съёжившуюся Мисако, Кейтаро изо всех сил ударил кулаками по луже. От обиды и бессилия он закричал, и девушка испуганно отпрыгнула назад.

– Прости, я… не хотела, правда…

Кейтаро медленно поднялся. Вода заструилась с его штанин, возвращаясь в родную лужу. Несмотря на общий плачевный вид, он не выглядел побеждённым. Его лицо исказила холодная ненависть.

– Убирайся, – процедил он сквозь плотно сжатые зубы, даже почти не шевеля губами.

– Нет! Прости, я сейчас всё вытру…

Мисако бросилась к Кейтаро, но не успела она сделать и пары шагов, как тот рявкнул:

– Вон отсюда!

Ярость застлала его глаза и погасила слух. Сердце гневно забилось в груди, а кровь прилила к конечностям в ожидании расправы над обидчицей.

О, да. Единственное, что могло заставить сердце Кейтаро биться быстрее – это жажда насилия. К счастью, парень умел держать себя в руках, ведь рукоприкладства по отношению к девушке он бы себе точно никогда не простил.

Мисако молча отпрянула и, спустя секунды нерешительного промедления, развернулась на каблуках к нему спиной. Схватив свои вещи и на прощание всхлипнув, она выскочила из кабинета. Дверь за её спиной с грохотом врезалась в косяк, выбив из него белую пыль и расставив два молодых сердца по разным сторонам баррикад.

– Убирайся. Да. Вон отсюда, – удовлетворённо прошипел себе под нос парень, собирая тряпкой воду. – И без тебя справлюсь.

Сердце ещё некоторое время продолжало неистово колотиться, но потом всё же успокоилось и вернулось к привычному ритму. Чуть позднее, закончив с мытьём пола, Кейтаро прошагал к приоткрытому окну и отчуждённо уставился на багряное небо.

Распушённые, будто бы порванные в клочья облака заливались кроваво-красным светом, провожая солнце за горизонт. А оно, в свою очередь, отдавало последние капли тепла пестреющему рекламными вывесками и фонарями Нагасаки.

На мгновение Кейтаро почудилось, будто где-то там, на горизонте что-то вспыхнуло и тут же погасло. Он прищурился, но ничего не смог разглядеть. Но стоило ему моргнуть, как вспышка повторилась, и на этот раз от неё разошёлся прозрачно-золотистый ореол.

В ту же секунду чёрствое сердце Кейтаро взволнованно колыхнулось и притаилось, прежде чем продолжить свой привычный ход. Сам же парень брезгливо поморщился и отвернулся от окна.

– Здесь становится слишком красиво, – с отвращением фыркнул он и, передёрнувшись всем телом, вернулся к работе.

Оставаться после занятий ради уборки для Кейтаро было не в новинку. Правильнее будет сказать, что он сделал это своим хобби. Подводил он себя каждый раз новым способом: то нагрубит президенту школьного совета, то якобы случайно уронит чьё-нибудь бэнто на пол прямо посреди класса. То ещё чего натворит.

Спрос с мальчишки был невелик: для педагогов не являлось секретом, что он вырос в дефектной семье, где отец, работая днями напролёт, просто не имел возможности уделять должного внимания воспитанию сына. Мать же бросила Кейтаро буквально спустя пару лет после его рождения. Нет, не несчастный случай. Всего лишь рядовой семейный скандал, после которого женщине вздумалось уйти к новому любовнику, наплевав на дитя и мужа.

Так или иначе, несмотря на тяжёлую судьбу Кейтаро, спуску за дерзкие выходки ему не давали. Именно поэтому он буквально поселился в закреплённом за классом кабинете, проводя там более половины суток в любой учебный день. Так случилось и сегодня: когда работа по уборке класса была окончена, на улице успело порядком стемнеть, а небо затянулось тяжёлыми тучами.

Лениво шаркая каблуками по полу, Кейтаро вразвалку подошёл к главной двери и, толкнув её, вышел на парадное крыльцо. Его брюки всё ещё оставались довольно влажными из-за недавнего инцидента, они неприятно и холодно липли к ногам и вызывали дикое чувство дискомфорта. А теперь вдобавок ещё и ветер… Весенний, промозглый, отвратительный ветер, который грозил скорой простудой.

Благо, жил Кейтаро совсем недалеко от школы, и гордо шагать до метро в мокрых штанах его никто заставить не мог. Осталось потерпеть всего каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут пешком, и можно будет забраться в душевую кабину, чтобы хорошенько отогреться.

Кейтаро устало посмотрел на небо и пожалел, что не взял с собой зонт. Дождь всё же начался: сперва он робко ударил по сырому асфальту мелкими каплями, а затем, набирая силу, забарабанил намного увереннее.

– Сегодня всё против меня, да? – усмехнулся себе под нос парень, а затем, оскалившись, выкрикнул в небо во всё горло: – ДА?!

Несколько тяжёлых дождевых капель ответили ему, хлестнув по щекам и векам. Кейтаро опустил голову, дрожащими руками застегнул ветровку и, сгорбившись, затрусил домой.

– Я дома, – прямо с порога, на ходу снимая промокшие туфли, проворчал Кейтаро.

В ответ ему из глубины скромной квартиры раздался шорох бумаг, тяжёлые глухие шаги. И, спустя несколько мгновений, из-за угла коридора высунулась немытая, растрёпанная шевелюра отца.

– С возвращением. Почему так поздно?

– Как будто ты не знаешь, – отмахнулся парень и, надев домашние тапочки, проковылял мимо озадаченного отца вглубь квартиры. – На ужин что-нибудь есть?

– Прости, Кейтаро. Я сегодня слишком занят… Ты не мог бы приготовить что-нибудь самостоятельно?

Отец, ссутулившись, вернулся в комнату. Там, среди общей темноты, мягко горела настольная лампа, склонившая длинную шею над кипой астрономических проектов и расчётов. Ито-старший, очевидно слишком погружённый в размышления, не сразу заметил, как его сын, оставив портфель в коридоре, вернулся в прихожую и с озадаченным видом присел на корточки. Его взгляд бегло скользнул по полке с обувью.

– У тебя снова встреча? Возьми зонт!

– Хм.

– Кейтаро? – чуть громче позвал отец, вновь вставая из-за стола и снимая массивные очки.

– Приятно оставаться, пап, – выдохнул юноша, наобум схватив кроссовки и шустро утопив в них промокшие ноги. – Я поужинаю где-нибудь ещё.

– Постой!

Из глубины квартиры вновь донеслись какие-то звуки, на сей раз увенчавшиеся грохотом упавшей лампы и шелестом множества листов. Тем не менее, отец появился в коридоре гораздо быстрее, чем можно было ожидать. С виноватым видом он протянул сыну зонт-трость:

– Вот, возьми. Прости.

Кейтаро неспеша, с видимым безразличием надел куртку. Ито-старший же продолжал стоять изваянием, держа в протянутой руке зонт.