Нечаянная проза. Художник Софья Смолина - Анна Гедымин

Яша – моя гордость, моя плюшевая обезьяна с розовым личиком и длинным гнущимся хвостом. Папа говорит, что Яша точь-в-точь похож на живую мартышку.

Я посадила Яшу в кукольную коляску и снова вышла во двор. За время моего отсутствия неприятная Ира успела куда-то исчезнуть. А навстречу мне шла удивительная девочка, от изумления я даже забыла грустить! Начнем с того, что одной рукой эта девочка толкала перед собой кукольную коляску с плюшевой обезьяной! Правда, обезьяна, при ближайшем рассмотрении, оказалась много хуже Яши – какая-то толстая и совсем без хвоста. Но все равно, согласитесь, удивительное совпадение! И это еще не все! Девочка была приблизительно моего роста и моего возраста, одета, как и я, в яркую футболку и коротенькие шорты. Вообще она так походила на меня, что я бы не поверила своим глазам, если бы она не была беленькой-беленькой – с короткими льняными волосами и светло-серыми глазами. Я подумала о своих темных косичках и карих глазах и облегченно вздохнула.

– Тебя как зовут? – серьезно спросила беленькая девочка.

– Аня. А тебя?

– А меня Ира. Давай дружить.

Честно говоря, мне показалось странным, что всех девочек в этом дворе зовут Ирами. Тем временем моя новая знакомая продолжала:

– Ирка из четырнадцатой квартиры сказала, чтобы я с тобой не водилась. Поэтому я и решила с тобой дружить. Ирка противная, ты не обращай на нее внимания.

– Ладно, – кивнула я. – Хочешь, я тебе покажу на деревьях почки, которые можно есть?

– Какие почки? – не поняла ира.

– Липовые. Почки «варежкой». Меня мой дядя научил. Он бывший лесник. Пойдем?

– Пойдем! – обрадовалась Ира.

И мы покатили своих обезьян к нескольким невысоким липам, растущим в углу двора.

Почки липы действительно съедобны. То есть, если человек умирает от голода и случайно оказывается в какой-нибудь липовой аллее, он спасен. Но если он не умирает от голода, а, наоборот, вот-вот собирается сытно пообедать, липовые почки лучше не есть. На вкус это нечто травянистое и склизковатое.

– Ну как? – настороженно спросила я, когда Ира, наклонив тоненькую ветку, отщипнула одну почку.

– Здорово! – последовал радостный ответ.

И тут я поняла, что нашла настоящую подругу. Может быть, даже на всю жизнь. Такая подруга не подведет, не струсит! Не разревется в самый неподходящий момент!

В это время над нашими головами звякнуло окно, и голос моей мамы позвал: «Аня! Обедать!» Секундой позже распахнулось соседнее окно: «Ира! Обедать!»

– Это моя бабушка, – пояснила Ира. – Слушай, Аня, а ведь мы соседки по лестничной площадке! Вот здорово!

– Будем ходить в гости!

Когда мы, пыхтя, дотащили своих обезьян и коляски до пятого этажа, моя подруга сказала:

– Приходи ко мне вечером. Я умею готовить морскую похлебку, которую едят все моряки на кораблях.

– Откуда ты знаешь?

– А у меня папа – капитан дальнего плавания, – небрежно ответила Ира.

– Да-а? – изумилась я. – И где он сейчас плавает?

– Сейчас нигде, сейчас он дома.

И, привычно повернувшись к двери своей квартиры спиной, Ира оглушительно постучала в дверь каблуком (как ты понимаешь, до звонка нам было еще не достать). Я последовала ее примеру, про себя думая сразу о двух вещах: во-первых, в какой удивительный дом я попала, и, во-вторых, как здорово иногда начинать новую жизнь.

Глава 2. О пользе морской похлебки

Папа у Иры действительно оказался капитаном. В коридоре на «плечиках» висел его китель, а из глубины квартиры раздавался явно капитанский голос, низкий и чуть-чуть недовольный.

Мы с Ирой уединились на кухне, и пока моя новая подруга шумно искала все необходимое для приготовления морской похлебки, я сидела на скользкой табуретке и размышляла. Очень уж мне тоже хотелось чем-то удивить Иру.

– А мой дядя – лесник, – наконец, придумала я.

– Так ведь бывший, – живо откликнулась Ира (оказывается, она все запомнила).

– А между прочим, – еще немного подумав, выпалила я, – ты меня на год младше, поэтому должна уважать!

Ира застыла от неожиданности, ее большие серые глаза начали быстро наполняться слезами. Радость моей победы была безнадежно омрачена: я очень не люблю, даже боюсь, когда кто-нибудь плачет. Но Ира была не из тех, кто сдается без боя. Мигом взяв себя в руки, она принялась за подсчеты и скоро уличила меня во лжи: я старше всего на полгода. А полгода – не считается.

– Но я в школу пойду в этом году, а ты в следующем, – защищалась я.

– Ну и что? – Ира опять что-то искала под столом, для чего ей пришлось встать на четвереньки. – А я за год стану юнгой и уйду в дальнее плаванье.

О том, что произошло дальше, мне рассказывать немного стыдно. Но обманывать не хочется. В общем, тогда мы впервые подрались. В результате чего выяснилось, что я сильнее, зато у моей подруги несравнимо более громкий голос. На ее рев сбежались все домашние: папа капитан – правда, не в форме, а в домашней куртке, мама и бабушка. К моему удивлению, поняв причину рева, они сразу успокоились, только мама строго сказала: «Ира! Ты ведь хозяйка! Драться негостеприимно!.. А зачем ты достала кастрюлю?» Узнав, что мы собираемся готовить морскую похлебку, с нас взяли слово, что мы не будем зажигать огонь на плите, – и взрослые ушли смотреть телевизор.

– Собственно, для приготовления морской похлебки огонь и не нужен, – проговорила Ира, все еще непроизвольно всхлипывая.

Она налила в кастрюлю воды из-под крана, покрошила черного хлеба, кинула несколько маринованных грибков из банки, круто все это посолила, поперчила и начала размешивать ложкой, приговаривая:

– Вот такую похлебку должен уметь готовить каждый юнга… По-моему, маловато соли… Пробуй!

– А тарелку?

– Ты что! На корабле не бывает тарелок. Там один котелок на всех.

– И ложка одна?

Оказалось – нет, ложка есть у каждого моряка, и ее нужно беречь. Через минуту мы, каждая своей ложкой, уплетали настоящую морскую похлебку.

– Ну как? – строго спросила Ира. – Только честно!

И я честно сказала: «Здорово!» Знаешь, произошло что-то загадочное: конечно, похлебка получилась странная, жидкая и очень соленая. Но она казалась вкусной, потому что такую едят настоящие моряки, на настоящем корабле. Уж Ира-то знает.

– Ну вот, – торжественно сказала маленькая хозяйка, когда с морской похлебкой было покончено, – можешь считать, что первое испытание юнги мы прошли. Ведь ты хочешь тоже быть юнгой?

– Конечно, хочу! – обрадовалась я. – А что для этого нужно?

– Что? – Ира на секунду задумалась. – Ну, быть смелыми, закаленными, тренироваться все время. Не обманывать. Уметь готовить морскую похлебку, – ну, это мы умеем… Так что завтра пойдем прыгать с горки. И еще – надо тренироваться на качелях, кого дольше не укачает.

– Зачем?

– Как зачем? А если шторм?

В этот вечер я долго не могла уснуть – все думала, думала… А думала я о том, что у Иры папа – капитан. И я сразу стала ей завидовать. А почему? Вот мой папа – инженер. Но разве я согласилась бы поменяться с Ирой папами? Никогда в жизни! Мой папа – самый умный из всех людей, которых я встречала. И всегда что-то интересное рассказывает. К тому же, папа научил меня плавать кролем. Да и вообще я его люблю и очень скучаю, когда он уезжает в командировку или на байдарке. Кстати, надо узнать, умеет ли Ира плавать кролем.

И маму свою я бы ни за что не променяла на капитана. Никто на свете не умеет создать такое праздничное настроение, как моя мама. Она даже посуду моет весело, и я люблю в это время вытирать вилки и ложки – чтобы мне тоже становилось весело. Руки немножко мерзнут от воды, и внутри становится как-то щекотно, и хочется смеяться.

А иногда мы втроем поем песни, и чаще других – колыбельную «Наступи-ил час ночно-ой…» Вообще у нас многие родственники любят петь. Когда я гощу у бабушки с дедушкой, первым по утрам просыпается дедушка – ему рано на работу. Дедушка начинает готовить завтрак и одновременно – петь. И это очень смешно, поскольку у него абсолютно нет музыкального слуха, и все мелодии получаются странными, неправильными. Дедушка это знает, но ничуть не стесняется, потому что любит петь и ничего не может с собой поделать. И мы с хохотом просыпаемся и с хохотом бежим на кухню – я и Кира, моя двоюродная сестра.

Нет, никого из родственников мне бы не хотелось поменять на капитана. А значит, не в капитанстве дело, не в том, какая у человека должность.

С этими приятными, в общем-то, мыслями я уснула.

Глава 3. О птицах в нашей жизни

Однажды по пути в школу со мной произошло чудо. Дело было так.

Ира все еще ходила в детский сад, и я направлялась к школе в одиночестве. А чтобы не тратить время зря, тихонько насвистывала. Свистеть научил меня папа, но громко у меня пока не получалось. А поскольку я считала, что каждый юнга должен уметь издавать оглушительный свист, я решила развить в себе эту способность.