Обретение ада - Чингиз Абдуллаев

— За детей и внуков, — добавил председатель КГБ.

И больше ничего не сказал. Он не сказал даже такому проверенному человеку, как Филипп Бобков, что уже вчера по распоряжению президента страны он приказал аналитикам готовить документы о возможности введения в стране чрезвычайного положения. Впрочем, Бобков все понял сам. И не стал задавать никаких вопросов.

Нью-Йорк. 10 января 1991 года

По этим длинным коридорам он ходил уже много лет. Теперь, направляясь к своему кабинету, расположенному в правом крыле здания, заместитель директора ЦРУ Александр Эшби уже не торопился. Достигнув столь высокого положения, он мог позволить себе самому назначать время встречи для приема очередных гостей. А гости сегодня должны были приехать из ФБР. Эшби не любил эту организацию, как все разведки не очень жалуют контрразведку. По их глубокому убеждению, в контрразведке сидят никудышные профессионалы, так и не сумевшие утвердить себя на другом поприще, в том числе в разведке. Кроме того, разведчикам всех стран была неприятна сама мысль, что в мире существует слишком много организаций, специализирующихся в том числе и на их провалах.

Войдя в приемную, он кивнул своему секретарю, всегда сдержанной и строгой миссис Хейворд, и прошел в свой кабинет. Эшби даже не успел открыть лежавшую на столе папку с приготовленными для него документами, когда звонок миссис Хейворд возвестил, что посетители уже ждут встречи с ним. Эшби посмотрел на часы. Эти ребята появились с потрясающей точностью, минута в минуту. Он закрыл папку и поднялся, собираясь встретить представителей ФБР. Дверь открылась, и в кабинет вошли два человека. Одного он не знал. А вот второго…

Это был знаменитый Томас Кэвеноу, одна из лучших ищеек ФБР, специализирующийся на поимке иностранных шпионов и имеющий в своем активе немало достижений. Темнокожий Кэвеноу работал в органах ФБР еще со времен Гувера и сумел стать одним из лучших специалистов в своем деле, несмотря на традиционное недоверие к нему в начале карьеры. Эшби знал его уже много лет.

Поэтому, увидев их, он, улыбаясь, пошел навстречу, протягивая руку.

— Добрый день, мистер Кэвеноу. Я не думал, что пришлют вас.

— Они решили вспомнить о таком старом специалисте, как я, — проворчал Кэвеноу и показал на своего спутника, — это Билл Хьюберт, раньше он работал у меня в отделе.

— Я рад видеть вас, мистер Хьюберт, — пожал и ему руку хозяин кабинета.

— Кажется, мы не виделись уже несколько лет, — напомнил Эшби.

— Шесть, — подтвердил Кэвеноу, — ровно шесть лет. С тех пор, как мы вынуждены были отпустить из тюрьмы одного подозреваемого.

Эшби кивнул ему, вспоминая тот случай.

— Вы помните его до сих пор?

— Я убежден до сих пор, что это был русский шпион, — угрюмо ответил Кэвеноу, — просто мы не смогли тогда этого доказать. А потом он уехал из Америки.

— Да, — подтвердил Эшби, — я помню то давнее дело. Тогда я был начальником отдела и был в курсе ваших решений. Но это уже история.

— Нам тогда просто не повезло, — упрямо заметил Кэвеноу, — и он ушел от нас. Мы не смогли его достать.

Эшби не ответил. У него были свои причины молчать. И он не собирался больше вспоминать о том досадном случае.

— У вас ко мне дело, — напомнил он, чтобы отвлечь посетителей от неприятных воспоминаний.

Кэвеноу кивнул и стал излагать причину, побудившую их приехать в Лэнгли. Разговор занял около получаса. Лишь прощаясь, Эшби позволил себе снова вспомнить то дело.

— До свидания, мистер Эшби, — сказал Кэвеноу. — У вас больше не было никаких сведений о нашем бывшем подопечном?

— Он, кажется, в Канаде, — заметил Эшби, и Кэвеноу замер, посмотрев ему в глаза. Но, не сумев ничего прочесть, гость отвернулся и вышел первым из кабинета. Следом вышел Хьюберт.

Лишь после ухода гостей Эшби, словно вспоминая что-то, позвонил миссис Хейворд.

— Пригласите ко мне мистера Бэннона. И найдите Уильяма.

— Его нет на месте, — почти сразу ответила миссис Хейворд.

— Найдите, — попросил Эшби, — мне он очень нужен.

Только через полтора часа он наконец увидел в своем кабинете Уильяма Тернера. Это был еще молодой человек тридцати пяти лет. Буйная шевелюра и небрежность в одежде не соответствовали его изумительным аналитическим способностям, которым Эшби отдавал предпочтение. Сам прекрасный аналитик, прошедший суровую школу ЦРУ, Эшби ценил толковых сотрудников, не обращая внимания на постоянную небрежность Тернера в одежде и в стиле работы. Тернер мог вполне опоздать на вызов высокого начальства, мог вообще не приехать в свой отдел вовремя. Но все знали, что порученную ему задачу он всегда решает феноменально простым и самым быстрым способом. Вот и сейчас Тернер появился в кабинете Александра Эшби без галстука, но зато с весьма довольной физиономией.

И почти сразу, словно он ожидал в приемной за дверью, появился руководитель специальной группы, созданной в ЦРУ три года назад, мистер Арт Бэннон. В отличие от своего коллеги это был коротышка с большой теменной лысиной, одевающийся всегда, даже летом, в подчеркнуто строгие темные костюмы.

Полковник Бэннон был офицером, имеющим опыт работы в Пакистане и в Африке.

Последние годы, по предложению самого Эшби, он возглавлял в ЦРУ специальное подразделение внутренней контрразведки, одно из самых элитарных подразделений ЦРУ.

— Есть что-нибудь интересное? — спросил Эшби.

— Ребята поработали на компьютере, — сообщил Тернер, — я сидел в аналитическом управлении и попросил отключить все телефоны.

— Я искал вас полтора часа, — заметил заместитель директора ЦРУ.

— Мне сказали, — чудовищно беззаботным тоном сообщил Тернер, — но мы отключили все телефоны и здорово поработали. Кажется, нам удалось установить шифр восточных немцев, который они использовали у нас. Ключ был в тех самых документах, которые мы изъяли в Берлине.

Бэннон немного нахмурился. Ему не нравился ни вид молодого повесы, ни его развязный тон. Но в кабинете Эшби он предпочитал молчать.

— Интересно, — согласился Эшби, — нужно выяснить, не использовался ли подобный шифр и на территории Западной Германии.

— Вы думаете, там остались восточногерманские шпионы? — понял Бэннон.

— Конечно, остались. И мы смогли бы при соответствующем подходе переориентировать этих людей, предложив сотрудничество с нами, — очень выразительно заметил Эшби.

— Да, — согласился Бэннон, — это очень перспективная идея.

— Что у нас по Вакху? — спросил Эшби. — Я надеюсь, вы помните, что это ваш главный объект.

— Да, конечно. Он по-прежнему живет в Торонто. За последние три месяца был дважды в Америке. В основном приезжал в Нью-Йорк и Вашингтон. Мы составили список людей, с которыми он встречался. Как всегда, ничего необычного. Его деловые партнеры, помощники, юрисконсульты фирмы.

— К нему кто-нибудь приезжал?

— Почти никто. Его помощник, его юрисконсульт и конгрессмен от штата Луизиана. Я вам об этом докладывал. Она прилетала к нему несколько раз. Причем билеты каждый раз покупал он сам — туда и обратно. Похоже, у них просто любовная интрижка.

Бэннон докладывал, как всегда, сухо и скучно. Уильям Тернер оживился.

— Кажется, у вас есть свой особый объект?

— Поэтому я вас и пригласил, — кивнул Эшби. — Я хочу, чтобы вы со своими ребятами подключились к группе Бэннона. Вот уже несколько лет они ведут разработку одного очень перспективного дела, но пока не могут найти никаких серьезных подтверждений своей версии.

— Они ведут наблюдение за определенным человеком, — понял Тернер.

— Да. И этот человек, по нашим предположениям, один из главных резидентов советского КГБ в этой части света. Шесть лет назад он был даже арестован по подозрению в шпионаже, но у ФБР против него ничего не нашлось. И тогда его отпустили, после чего он перебрался в Канаду, — сообщил Эшби. — Я лично тогда занимался этим делом. И считаю, что советская разведка просто смогла обмануть нас, подставив вместо него другого агента.

— Каким образом? — поинтересовался Тернер.

— Шесть лет назад вместе с англичанами мы вели сложную игру против их разведки. Тогда мы были убеждены, что их главный резидент-Вакх, как называли его тогда в ФБР, арестован. Но русские придумали против нас гениальный трюк.

Они отпустили находившегося под наблюдением уже подкупленного резидента английской разведки полковника Олега Гордиевского. И прислали к нам своего лжеперебежчика Юрченко.[1].

— Я слышал об этом деле, — кивнул Тернер, — но не знал подробностей.

Кажется, Юрченко выдал несколько человек и снова вернулся в СССР?

— Вот именно, — продолжал Эшби, — он выдал нам Пелтона. И мы просто обязаны были отпустить этого Вакха. Мы тогда не имели против него никаких доказательств. Предательство Пелтона вынудило нас поверить в то, что именно он был главным информатором советской разведки о наших электронных и компьютерных разработках. Тогда полетели многие головы. Ушел в отставку даже Роберт Макфарлейн, помощник Рейгана по национальной безопасности. Мы еще тогда подозревали, что советская разведка ведет с нами интересную игру. И после повторного бегства Юрченко наши предположения подтвердились.