Ловцы человеков - Владимир Крупин

- А вдруг ты, Слава, шпион, - сказал я. - Помню, в Японии мы узнали, что есть заводы, где совсем нет людей. Интересно же! Мы попросили сводить нас, где там! Решили что мы экономическая разведка. Нет, Слава, давай о литературе.

- Ни за что! - воскликнул Стас. - О другом! Ты можешь о другом?

- Могу, но о чем? О женщинах поздно, о гробах рано. О нефти нельзя, о погоде смешно. Давай о рыбалке.

- Нельзя, нельзя, - торопливо сказал Стас. - Из суеверия нельзя.

- Но в классическом смысле можно, я думаю. Например, о налиме Гоголя, которого ловят в поместье Петра Петровича Петуха и о налиме у Лескова, которого привязывают на веревку, чтоб у него от огорчения росла печень, ибо архиерей, его ждут, любит налимью печень.

Стас с ужасом посмотрел на меня:

- Пропала рыбалка - и рукой махнул, и кофе пить не стал.

Я все-таки зашел к нему перед сном. Он был еще мрачнее, чем на ужине.

- С расстройства закурил - голос: просим курить в специально отведенных для этого местах. Во как! Пошел в смотровую, там и роботы смотрят телевизор. Смотрят дрянь невозможную, рекламу смотрят. Молча смотрят! Хоть бы переключили. В другой другие смотрят новости, смотрят тупо и - молча. Ты понял, мы в капиталистическом раю. Вот так будет жить пять процентов, слава Богу, мы не в этих процентах. Здесь, ты понял, нефть, тут заработки, тут за место держатся, тут кружку пива не смеют выпить. Тут, я думаю, разрешение на рождение ребенка спрашивают. А эти кнопки везде, ну бля, так и согрешишь.

Зазвонил телефон. Юра напомнил, что завтрак в шесть и сразу вылетаем.

- Тут какой хариус? - спросил Стас. - Зеленоватый, черный? - Ответ Юры, видимо, устроил Стаса, он еще уточнил: - Скорее, посветлей? А круглый? Ладно. Да не надо будить, не проспим. - Стас положил трубку. - Еще не хватало, чтоб будили световым и звуковым сигналом. Ну, попали. Будто кино о звездных войнах. А как уснуть? Нет, так не рыбачат.

- А как рыбачат?

- На Мезень езжу, на теплоходе поднимаюсь. Теплоход, куда всех штрафников списывают. На камень налетели, шпонку сорвали, надо по этому случаю сто грамм принять. Гвоздь забили, поехали. А тут? За место дрожат. Там Вася-турбинист уходит в запой и все знают: Вася в запое. Тут этому Васе не выжить, хотя он турбинист лучший на северах. Ну жизнь - за место трястись. Нет, по-русски надо всегда иметь в запасе фразу: ну вас на хрен с вашими заработками.

В дверь постучали, вошли люди в униформе с пакетами, сообщили, что здесь одежда для рыбалки и что если кому-то она мала или велика, то надо сказать, заменят. Ушли.

- Все, - сказал Стас. - Уже и любить русских писателей разучились. - Он стал разбирать пакеты. В них были отличные серые куртки, ватные брюки, сапоги-бахилы. - Наверное, уже в реке дежурят подводники, рыбу будут на крючок цеплять.

- Скорее, она уже где-то в коробках.

- Кстати, - сказал Стас, - надо с утра проверить. Если есть рыба, оставить, кому-то отдать. Примета такая - с рыбой на рыбалку не ездят.

Быстро наступила и мгновенно прошла северная ночь. Я даже не понял, выспался ли я, будто кто толкнул в пол-шестого. Негромко шумел кондиционер. Стукнулся к Стасу, к Галине Васильевне. Спал один Слава. Мгновенно, по-военному, вскочил. Вооружились карточками, пошли по пластмассовым коридорам, столовую нашли по запаху. Запах, по крайней мере, был не синтетический, пахло кофе.

- Хороший у вас кофе? - вспомнил я шутку. - Отвечают: хороший, всю ночь варили.

Стас заметил у автоматических дверей в столовую объявление: "Выносить из обеденного зала посуду, ножи и вилки запрещается". Радостно показал на него и сказал:

- Не все еще потеряно. Еще, может, и выживем.

После завтрака облачились в принесенные костюмы. Сапоги решили обуть в вертолете. У выхода встретил Юра, вручил каждому схему места, куда летим. Тут Печора, тут Уса, тут будем мы. Река Макариха. Очень рыбная. На плече у Юры висел большой ружейный чехол. Он объяснил, что это для защиты, на всякий случай.

- Мы не разбежимся, - успокоил его Стас. - А ты, - велел он мне, - вообще от костра не отходи, а пойдешь куда, делай зарубки.

- Как скажешь, барин, - отвечал я.

Подошла машина. Открыли багажник. Помня вчерашнее предупреждение Стаса, я осмотрел коробки и в самом деле, на одной увидел надпись "Рыба". Сказал Стасу.

- Оставим, - решил он. - Нет, отдадим сопровождающему. Нет, вертолетчикам. Да, им. Не забудь отдать.

- До слез обидно, - подчинился я приказу.

- Там плёса, перекаты, вода чистая, холодная, самое то, - говорил Юра. Мы таскать не успевали. Утки есть, гуси. Я и дроби взял. Там вагончик, топоры, пила. Керосин, фонари, постели...

- Баня? - догадался Слава.

- Есть такое намерение. В следующий раз прилетите, будет.

Тронулись. Стас закричал:

- А соль, соль, рыбу солить. Стоп, вон магазин. Слав, килограмма... три. Если есть, покрупнее.

Слава живой ногой сбегал в магазин и вернулся с пятью пачками соли.

- Это сказка, - говорил Стас. - Чего бы еще пожелать?

- Спальники на всякий случай, - показал Юра на свертки в углу.

Приехали на аэродром. Сразу зарулили в вертолетный угол. Мы уже не удивлялись, что вновь возникли люди в униформе и все аккуратно перегрузили. Подъехала заправочная машина. Мы забрались внутрь. На полу стояло приспособление для кипячения чая: паяльная лампа с изогнутой трубой. Стас только головой покрутил.

- Может, там еще и женщины будут?

- Может, мне не лететь? - спросила Галина Васильевна.

- Да тут они все на батарейках, - сказал я. - Такое ощущение выхолощенности, одни роботы. - Подходят, спрашивают, есть ли что для стирки.

Слава как-то хитро улыбавшийся, вступил в разговор:

- Нет, не на батарейках. Галина Васильевна, извините, можно рассказать анекдот, который я услышал рано утром, полчаса назад от коридорных?

- Уши затыкать?

- Нет, он без ничего, вполне цензурный, рассказывать?

- Ты еще понагнетай ожидание.

- Рассказываю: "Подруга подругу спрашивает: ты где это колготки порвала? За танк зацепила. - Да где ж тут у нас танки? - А на погонах". И сразу еще один, они же рассказали: "Собрались женщины и девушки на собрание, девушки налево, женщины направо. А одна мечется туда-сюда, туда-сюда. "Ты чего мечешься? - Ой, не знаю, к кому пристать, я проститутка. - "Проститутка? В президиум!". Так что они не на батарейках.

- А ты их чем отблагодарил, какими историями?

Слава заулыбался, жмурясь.

- Да уж он-то найдет, чем дамское сердце шевельнуть, - заметил Стас.

- Ждать будут, - сообщил Слава. - Они же здесь, хоть и коридорные, но не как на материке, не в годах, молодые.

- Какие бы ни были, - высказался Стас, - но ни одна самого захудалого хариуса не стоит. Я шемаханскую царицу на пескаря не променяю. Ну, скоро ли, скоро ли полетим? Обратно, если не поймаю, полетите без меня.

Отвлекая Стаса от навязчивой для него "рыбной" темы, я спросил всех:

- Ну и где же мы ночевали? Как назвать?

- Те же бараки, - ответила Галина Васильевна, - только пластмассовые.

- Пятизвездочная гостиница особого режима и с усиленным питанием, - оценил Слава.

- Загон для демократов, - охарактеризовал Стас. - Чтоб они всегда так жили - без неба и зелени. При сплошном электричестве.

- Да, - вспомнил Юра, - вот в этом пакете перчатки и шарфы.

Стас только крякнул. Юра, укрепляя знакомство, решил рассказать свою историю. Рыбацкую. Я ее слышал и раньше, она из породы кочующих. О том, как удачливый рыбак, а любвеобильные мужички, говоря супругам, что идут на рыбалку, ночевали у подруг, а у рыбака покупали рыбу, а чаще отдавали натурой. Вот мужичок по пьянке проболтался, похвалился веселой жизнью. Далее могут быть варианты.

Галина Васильевна рассказала как они руками поймали налима, пропустили через мясорубку печень, потом...

Тут взревел и завелся мотор. Вертолет затрясло. Заправочная машина оказывается, уже отъехала. Нас долго трясло на одном месте, потом вертолет стал как бы перетаптываться от нетерпения. Реву мотора откликалась крупная дрожь корпуса. С бетонных рифленых плит сдуло мокроту, вертолет подрыгал к дорожке, взревел, поднатужился, но осел. Снова взревел, отчаянно цепляясь за воздух, покарабкался вверх, покрутился на месте, набычился, наклонясь в сторону полета, и вдруг бодро понесся над пасмурной погодой. На ветровом стекле у летчиков туда-сюда ездили дворники как в машине. За окнами пошел снег, внизу поднимались и опадали волны серого дождя. Неслись под нами желтые озера, камни, пустые сизые болота.

- Буровая, - закричал Юра, показывая на большой факел огня.

Земля под нами была изъезжена вездеходами, расчерчена квадратами просек. Иногда мелькали перелески жиденьких елей, тонких сосенок, желтых чахлых березок.

- Радуга, радуга, - закричал Слава.

С его стороны увиделась, а вскоре и с нашей обозначилась сияющая дуга. Мы будто в нее впряглись и тащили на себе пространство. Пятна солнца ходили по бледной зелени и пропадали на желтизне болот. Юра возбужденно показывал темные пятна на озерах, это были стаи уток.