Какое оно, море? - Сергей Баруздин

Вера тоже любит эти поездки. И то, что они живут в небольшой деревушке, а не в каком-нибудь санатории или в пансионате, нравится Вере. И то, что рядом с деревушкой есть настоящая пограничная застава, нравится. По вечерам пограничники освещают море прожекторами и патруль ходит по пляжу, там, где днем купаются мальчишки, девчонки и немногие взрослые. А однажды, два года назад, пограничники спасли Веру от настоящей смерти. Так говорит папа. У Веры начался гнойный аппендицит, и сам начальник заставы взялся доставить ее на пограничном катере в город, в больницу. И хотя это было давно, Вера и теперь здоровается с начальником заставы. А он при встрече с Верой обязательно шутит:

«Как служба, пионерия? Все ли в порядке? А то мой дредноут в твоем распоряжении!»

«Все в порядке! Служба идет!» — отвечает Вера.

На будущее лето Вера опять поедет к морю и опять увидит веселого начальника заставы и его «дредноут». В кораблях Вера не очень разбирается, но она знает, что маленький, быстрый пограничный катер, на котором она когда-то ехала в больницу, каждый вечер несет сторожевую службу в море. На катере есть сильный прожектор и даже пушка. Вера слышала, как из нее ухало во время учений. А учения каждое лето бывают.

Летом Вера вновь поедет на море. Когда окончит пятый класс.

…И все-таки Саша чудной. Говорит, что краб у него есть какой-то необыкновенный.

А может, она просто мало знает Сашу. Ведь они учатся вместе только три месяца. До этого Вера ходила не в эту школу и жила далеко отсюда, на другом конце города.

3

Крабом Саша дорожит больше всего на свете. Никогда он не берег так ни одну игрушку, ни одну книжку, как этого краба. А после того как мама порвала фотографии папы и даже те, где он был вместе с Сашей, краба приходится прятать. Саша держит его в коробке аккуратно завернутым в тряпку, а коробку прячет в самый нижний ящик стола и прикрывает учебниками. Мама туда не лазает.

Шесть раз в неделю после школы Саша достает коробку и смотрит на краба. Этот краб настоящий, из моря. Пучеглазый, с неодинаковыми клешнями, большими усами и лапами: длинными, покороче и еще короче — совсем маленькими. И у папы на фуражке такой же краб, только не настоящий, а меньше и золотой. Саша помнит папину фуражку и краба на ней. А этого, настоящего, засушенного, папа привез, когда Саша начал учиться в третьем классе. И еще сказал тогда:

«Что бы ни было, не забывай меня, сын!»

Больше Саша не видел папу. Отец переехал в другое место, а они с мамой туда не поехали. Сначала папа присылал длинные письма. Мама читала их, почему-то смеялась, иногда ворчала и сразу же рвала.

Несколько раз Саша спрашивал:

— А почему мы не с папой?

— Никакого отца у тебя больше нет! — говорила мама. — Заруби это раз и навсегда себе на носу! Нет — и все!

Саша привык слушаться маму, а как это — «заруби на носу»? Но раз мама говорит…

Забыть папиных слов «не забывай меня, сын!» Саша не мог, но маму больше ни о чем не спрашивал.

Сама мама больше не вспоминала про отца. Спрашивала только:

— Сегодня перевода не было?

Перевод — это деньги. Когда мамы нет дома, почтальон оставляет Саше или в почтовом ящике только бумажку. С ней мама идет на почту и получает деньги. Когда мама дома, почтальон сразу отдает ей деньги. Переводы приходят каждый месяц.

— От кого эти деньги? — однажды спросил Саша.

— Не все ли равно! — неопределенно ответила мама. — И вообще это не твое дело!

По понедельникам Саша не достает краба. По понедельникам мама бывает дома. У нее выходной. И у Саши по понедельникам особый день. После школы он может гулять во дворе или даже пойти в кино. А кино рядом, и как раз с понедельника в нем меняются картины…

4

Снег идет уже третий день подряд. Город стал белым и по-настоящему зимним. Окна прихвачены морозом, и за ними ничего не видно. Никакой луны и никакого неба. И если выйти на улицу, луны нет. Небо заволокло тучами. Они висят над городом — низко-низко. Из туч сыплется снег.

Замороженное окно очень красиво. За ним сверкают вечерние огни улицы и кино. Огни дрожат, и узоры на стекле без конца меняются. Желтеют, белеют, синеют, опять желтеют.

Сегодня Саша не смотрит на окно и ни о чем не спрашивает Веру. А Вере, наоборот, хочется поговорить.

«Может, прав папа? — размышляет Вера. — Если человек думает и если у него мечта… Это, наверно, хорошо, когда у человека есть мечта. А какая же у меня мечта?»

Вера крутится на стуле и наконец не выдерживает:

— Ты почему молчишь?

— Я не молчу, — говорит Саша. — Я решаю…

Вчера Саша схватил двойку по арифметике. Хочешь не хочешь, а надо что-то делать.

И Саша решает одну задачку за другой.

— Какой ответ? — спрашивает Вера.

— Четыреста семьдесят три тысячи шестьсот насекомых.

— Правильно! А во второй?

— Восемьдесят четыре пионера.

Заходит Верина мать:

— Занимаетесь?

— Ага, — говорит Вера.

— Занимайтесь, занимайтесь, я на минутку…

Потом приходит с работы Верин отец. Вместе с ним в комнату врываются запахи зимы — мороза, снега, ветра. И почему-то хвои, как будто в дом принесли новогоднюю елку, хотя до Нового года еще почти месяц.

— У вас тут теплынь, как на Черноморье! А на улице!.. Ну, не буду, не буду мешать!..

Он тихо уходит в соседнюю комнату.

А на улице все время валит снег. И ветер завывает со свистом и улюлюканьем. И где-то рядом гремит железо. Это автомобильный знак качается на воротах дома.

Вера мучительно выжидает, когда Саша решит последнюю задачу.

— Ну, сколько?

— Десять пальто, — неуверенно говорит Саша.

Но Веру, кажется, уже не волнуют задачки, и Саша удивленно смотрит на нее:

— Что? Неправильно?

— Правильно! Почему?

— Нет, я просто думал, что ты скажешь: «Неправильно».

— А море, оно большое. Красотища! — вдруг говорит Вера. — Прямо как небо!

— Такое? С луной? — Саша кивает на окно.

— Почему — с луной? Не только! — продолжает Вера. — Когда луна, то на море лунная дорожка бывает… Тоже красивая. А лучше с солнцем. Солнце светит над морем, а вода в море синяя-синяя и блестит. Даже глазам больно! И теплотища! И люди вокруг, и за морем ничего не видно. Такое оно бесконечное!

Сашино лицо светлеет.

— А еще?

— А еще… Еще чайки кружатся, и на воду садятся, и плавают. Качаются на волнах, как утки. А когда пароход какой-нибудь идет далеко-далеко, чайки улетают к нему и кружатся над ним долго-долго. Говорят, что они много километров так пролететь могут за пароходом…

— А еще?

— Еще? — Верина фантазия, кажется, кончается. Но вот она вспоминает: — Да, еще дельфины иногда подплывают близко-близко к берегу и играют, как ребята, на солнце. Ныряют, прыгают!.. Только это редко. Папа говорит, что всех дельфинов почти перебили…

Несколько минут Вера молчит. Может, ей этих дельфинов жалко или она просто еще что-то вспоминает…

— Я тебе все это уже рассказывала, — наконец говорит Вера. — Про цикад, и про горы, и как мы крабов с мальчишками ловили. А почему ты меня все время про море спрашиваешь?

— Так… — неопределенно говорит Саша. — Интересно ведь.

Вдруг Вера произносит:

— А еще знаешь когда на море красиво бывает? Когда шторм. Все море ревет и о берег волнами, волнами! Брызги так и летят, так и рассыпаются! А волны все наступают и наступают. И вода в море мутная-мутная. Страхотище!

Саша слушает Веру, застыв на месте. Лишь рот полуоткрыт.

— Иногда так два дня штормит или три, а потом вдруг утром проснешься — тишина! — продолжает Вера. — Чуть-чуть слышно, как море плещется. А в воду войдешь — прозрачная! И песок на дне, и камни, и водоросли — все видно. Нырнешь, откроешь глаза под водой — красотища! Я долго могу под водой смотреть.

— А катер как же? — спрашивает Саша.

— Какой катер?

— Ну, пограничный. С этим начальником заставы. Когда шторм, как?

— Ну! Они в любую погоду плавают. Им что! Они знаешь какие смелые!

Теперь Саша задумывается о чем-то. Молчит. Потом вдруг спрашивает:

— А вода там правда очень соленая? В море?

— Вообще-то соленая, пока не привыкнешь, — говорит Вера, — а привыкнешь и не замечаешь, какая она. За день-то знаешь сколько ее наглотаешься! Пока плаваешь и ныряешь. Ух!

— Ну какая она все-таки? Как суп пересоленный?

Вера подергивает плечами.

— Как суп? Нет, наверно. А может, как суп… Только вода-то с йодом. В морской воде йода много… А ты знаешь, что я придумала? Давай я попрошу маму с папой, чтоб они тебя с нами взяли. А ты своих родителей попроси. На будущий год. Поедем вместе! Знаешь, как здорово будет! А?

— Не знаю, — говорит Саша. — Не знаю…

5

Раньше, при отце, Сашина мама не работала. Но это давно было. Теперь мама работает в палатке на рынке. Саша был там. В палатке продают платки, косынки, чулки, пуговицы и еще всякие вещи. Все это называется «галантерея».