Под лондонским дождём - Мария Корчагина

– Привет, Мартин. Я дома.

Из зала откликнулся низкий голос:

– Привет. О`кей.

Кэтрин пластом плюхнулась на кровать, укрывшись вязаным пледом с цветными узорами – подарком на свадьбу от родной тёти.

С наслаждением она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Спина не переставала ныть, и боль в пояснице начала усиливаться.

«Надо наклеить обезболивающий пластырь, иначе я не засну сегодня ночью», – подумала Кэтрин, продолжая лежать не шелохнувшись.

«Полежу минут двадцать и начну готовить ужин. Завтра надо ехать за покупками в супермаркет. Сейчас должен вернуться Питер из бассейна», – продолжала размышлять она.

Кэтрин медленно открыла глаза, и её взгляд упал на стену, покрытую бледно-синими обоями с мелким цветочным рисунком. В некоторых местах обои потускнели и потёрлись, придавая спальне несчастный вид.

Кэтрин ненавидела эти обои. Она просыпалась и засыпала с видом на этот жалкий, мелкий цветочный рисунок. Она много раз просила Мартина покрасить стены краской приятных светлых тонов или наклеить новые обои. И каждый раз он обещал, что примется за дело как можно скорее. Тем временем, эти жуткие обои продолжали оставаться на стене, как будто насмехаясь над ней и напоминая о её новом поражении в семейном быту.

Послышался скрежет ключа в замке и звук открывающейся двери.

«Я дома!» – услышала Кэтрин любимый голос из прихожей.

«Вставать!» – скомандовала она сама себе и быстро приподнялась с кровати.

Резкая боль пронзила левую сторону поясницы. Кэтрин сморщилась и издала легкий стон.

«Проклятый ковер!» – выругалась она и не спеша двинулась в комнату сына.

Питер стоял около кровати, спиной к двери, и разбирал спортивную сумку с вещами, с которой он ходил в бассейн. Для своего одиннадцатилетнего возраста он был высок и хорошо сложён. Занятия плаваньем выточили ему широкие рельефные плечи, крепкую мускулистую грудь и накаченный торс. Он выделялся на фоне своих ровесников. У него было очень приятное и гладкое личико со вздернутым носиком и карими глазами.

– Привет, зайчик, – нежно проговорила Кэтрин, подходя к сыну.

Двумя руками она обняла его за плечи, слегка притянув к себе, и поцеловала в голову с кудрявыми тёмно-рыжеватыми волосами.

– Привет, – задорно проговорил он, не обращая внимания на мать и не выпуская из рук сумки. Он продолжал аккуратно вынимать вещи.

– Как прошёл твой день? Что ты сегодня делал? – ласково спросила Кэтрин и нежно провела пальцами по волосам сына.

Она с умилением разглядывала лицо своего единственного, маленького и горячо любимого мужчины.

– Ничего, – быстро ответил Питер, не поднимая глаз на мать.

Кэтрин усмехнулась.

– Ах ты, врунишка, – шутливо произнесла она и, не обращая внимания на протесты сына, крепко обняла его и прижала к себе.

– Ну, мама, ну перестань, – захныкал Питер.

– Поторапливайся, скоро будем ужинать, – выпуская сына из объятий, сказала Кэтрин и вышла из комнаты.

Она молча вошла в зал, который был совмещён с кухней. Мартин сидел в привычной позе на диване с банкой пива и смотрел очередной мультик про монстров. Телевизор орал на всю комнату.

Кэтрин, не обращая никакого внимания на мужа, сняла с гвоздика на стене фартук, обвязала вокруг талии и открыла холодильник.

«Сделай чуть тише», – с лёгким раздражением в голосе сказала Кэтрин, осматривая его содержимое.

Не поворачивая головы в сторону жены, Мартин молча взял в руки пульт и убавил звук.

У Кэтрин не было времени готовить еду из свежих продуктов, поэтому она часто покупала полуфабрикаты и замороженные овощи.

Включив духовой шкаф на нужную температуру и оставив его нагреваться, она вынула из морозильной камеры готовые полуфабрикаты и занялась приготовлением ужина.

Разрезав полиэтиленовые пакеты маленькими кухонными ножницами, она выложила на противень замороженную молодую картошку, кружочки морковки, горошек, куски рыбы, сверху посыпала готовыми приправами и поставила в духовку на двадцать минут. Затем накрыла стол пластиковой скатертью, на которой были нарисованы лесные птички, поставила тарелки, столовые приборы, бутылку воды и пакет ананасового сока. В центр положила бумажный пакет с ломтиками хлеба и рядом – стопку салфеток.

– Привет, папа, – произнёс Питер, входя в комнату.

Он уже успел переодеться в домашний спортивный костюм. Подойдя к отцу, он плюхнулся рядом на диван и так же, как и отец, внимательно уставился на экран телевизора.

– Привет, – не отводя взгляд от экрана, произнёс Мартин.

Рядом с отцом Питер казался его маленькой копией. Он унаследовал подтянутую фигуру, прямую походку, движения, такое же выражение лица и мимику. Кэтрин было немного жаль, что сын ни капельки не похож на неё.

Ужин за столом прошёл молча. Мартин, не отрывая глаз от телевизора, переключился с мультиков на выпуск вечерних новостей.

Этот субботний ужин был таким же, как и все предыдущие, и будет таким же, как и многие последующие.

Кэтрин уже точно знала – после ужина она уберёт грязную посуду в посудомоечную машину, а затем посвятит немного времени себе и с удовольствием понежится в тёплой ванне с ароматной пеной. После укутается в тёплый махровый халат, высушит волосы, нанесёт питательный крем на лицо и ляжет спать. Таким образом Кэтрин заканчивает свою рабочую неделю, а в понедельник начнётся всё заново.

2

«Как же надоела эта погода!» – недовольно воскликнула Мишель, подходя к окну с видом на Гайд-парк.

Она сделала глоток мартини и затянулась сигаретой, наблюдая, как мелкие капельки дождя медленно стекают вниз по стеклу.

«В такую погоду совсем нет желания выходить на улицу», – подумала она, видя, как ветер качает верхушки деревьев.

Листва срывалась с веток от сильных порывов ветра и, кружась в воздухе, тихо падала на землю.

«Я вчера, конечно, переборщила с коктейлями у Лиз», – немного поморщившись, подумала Мишель. – В следующий раз надо быть более сдержанной. Наверняка сейчас все обсуждают мою вчерашнюю выходку. У этих сплетниц теперь будет повод для разговоров на целую неделю».

Мишель раздражённо затушила сигарету в пепельнице и поставила недопитый мартини на стеклянный столик. Она стояла в огромной гостиной своей квартиры и не знала, чем заняться.

Вчера ей было очень весело и хорошо в гостях у Лиз, где обычно собирается их компания. Вчера она позволила себе чуть больше положенного. Третий коктейль выбил её из рамок дозволенного. Мишель захотелось танцевать так, чтобы на неё все смотрели и восхищались. Ей захотелось быть в центре внимания, ловить на себе жаркие взгляды мужчин и видеть ревность в глазах их спутниц.

Звуки медленной и сексуальной музыки разжигали её сильнее и сильнее, и она начала танцевать. Своими грациозными движениями привлекла к себе всё внимание гостей, но ей показалось этого мало. Прекрасно зная, что может быть ещё сексуальней и игривей, вдруг захотела это продемонстрировать.

Мишель закрыла глаза и в такт музыке стала плавно расстёгивать пуговицы на шёлковой блузке, а затем, медленно сняв её, бросила на пол, обнажив свою великолепную грудь. Когда она открыла глаза, чтобы насладиться восхищёнными взглядами, её ждало разочарование. Вместо обожания она увидела удивление и смущение на лицах мужчин и усмешки их спутниц.

Внезапно она поняла, в какую нелепую ситуацию сама себя загнала. К счастью, в этот момент к ней подбежал муж Алан и увёл прочь, прикрыв наготу своим пиджаком. По дороге домой Мишель заснула в машине. Алан отнёс её домой на руках и уложил спать, аккуратно сняв с жены одежду и накрыв одеялом.

Сегодня она проснулась с сильной головной болью и долго не могла встать с постели. Алан ушёл из дома рано утром, когда она спала. Мишель была рада, что ещё не видела мужа, потому что ей было стыдно перед ним за вчерашнее поведение.

Весь день она ходила по квартире в поисках какого-нибудь занятия, чтобы отвлечься от воспоминаний о вчерашнем вечере. Мишель мучили угрызения совести, и она умирала от скуки. Но не знала, с чего начать. Беспорядочные мысли путались в голове. Алан не звонил целый день, и у неё не нашлось смелости набрать номер мужа первой.

Бесцельно слоняясь из одной комнаты в другую, она невольно взглянула на свой портрет, висевший на стене в гостиной. На минуту залюбовалась собой. Сексапильная и дерзкая красавица, уверенная в себе, с огромной любовью к жизни. Это была самая любимая фотография Мишель, символ её прошлой жизни. Этот снимок был сделан для рекламы одного знаменитого итальянского дома моды, тогда ей было двадцать четыре года.

Она была беззаботна, молода, свободна, неплохо начала карьеру модели и была востребована в своей работе. Высокого роста, худощавая, она имела необычную модельную внешность. Визитной карточкой её красоты были синие глаза с длинными густыми ресницами. Фотографы очень любили запечатлевать фотокамерой её глубокий и загадочный взгляд. Снималась она для многих глянцевых журналов и известных стилистов с мировыми именами. Мир моды дал ей много возможностей и красивый стиль жизни.