Сумерки рая (сборник) - Евгений Дробышев

Дать достучаться до себя не просто

Дать достучаться до себя не просто,Ведь это тоже как бы сделать шагВ пространство внешнее, ничтожное,Отдать себя ему почти за так.

А вдруг оно обидою зацепит,А вдруг оно продаст твой сердца крик,Мечту твою на щепочки расщепитИ, может, жизнь саму расстроит в этот миг?

О, этот страх девичий нам известен:Не запродай задешего себя,Не получи молчанья вместо песен,Плевок в лицо и на всего тебя.

Но что же делать? Спрятаться в кровати?Спасти себя в невинной темноте?Но, может, хватит быть нам виноватым,Бояться голос свой возвысить в тишине?

Я думаю об этом непрестанно,Не за себя – я знаю свой ответ,Я думаю за тех, кто неузнанноПытается не зря прожить свой тихий век.

Не зря, что значит дать себя любимым,Или любимым, может, не вполне,Или вообще, быть может, не любимымОтдать себя не просто, но вдвойне.

Вдвойне потратить время на отгадкиТого, что в принципе и так ясно давно,Вдвойне потратить душу на загадки,Хоть и не знаю – надо ли оно?

Две собачки

Две собачки до усрачкигромко лаяли в ночи,ну а ты не будь занудой,им в отместку промолчи.

Другу

Мой друг, вокруг тебя тепло,и в этом весь секрет,и время, кажется, ушлос тобой сошло на нет.

Если спросит меня ангел

Если спросит меня ангел: —было ль так, что ты другимто внушал, во что не веришь(руководствуясь благим)?

хоть я лжи и не чураюсь,в ней немало преуспел,даже сильно в том не каюсь —в основном добра хотел,

все же будет нелегко мнесветлокрылому сказать(и себе слегка напомнить),что успел нарассказать

я вокруг, чему по жизниизменял по суете,и в тоске чтоб не закиснутьперед правдой в наготе,

и продлить стараясь радость,что досталась невзначай,снять душевную усталость,(да и денег подкачать),

да и чтоб красивей вышло,чтоб любили посильней,чтобы стала боль неслышнойда и вышла б поскорей!

Чтоб запутанные судьбыхороводом расплелисьзаблудившись на распутье,да с пути не растеклись.

В целом, правду я глаголил,не всегда – но говорил,может, лишнего позволил,может, круто возомнил,

но без злого умышленья,без желанья совредить —мстительного настроеньядолго не умел хранить,

и т. д. и проч., и далее,(ну мы все не без греха)…Только ангел чуть усталовдруг отвел свои глаза.

Тошно стало птице вещейслушать весь нелепый вздор,чем себя привык я тешить,прикрывая свой позор.

Улетая, глянул молча,тяжело взмахнув крылом,и завыл я воем волчьим,ощутив души надлом,

что словами я бросался,словно это пятаки,и расслабленно отдалсяв чьи-то хитрые руки…

Ангел, ангел, воротися,понял я свою беду!Наперед не усомнися,я дорогу ту найду,

по которой молча, прямо,стиснув губы поползу,пальцы в кровь сотру упрямодо конца все донесу!

Только ангел не вернулсяпочему то больше мне,и от ужаса проснулсяя в поту в кошмарном сне…

Если спросит меня ангел —я лишь тихо промолчу,со слезою ком тяжелыйнезаметно проглочу.

Если

Если б мне несколько жизней прожить —Мне б режиссером в театре служить:Глазами актерскими дорожить,С актрисами нервными нежно дружить,

Публику замыслом заворожить,Братву газетную расположить,В толпе узнаваемость заслужить,За час десять судеб суметь пережить.

Но ведь и устанешь в минуты такие,Забвенья случаются годы лихие,За ними провалов кривлянья тугие,Не скроют бессилья уж вопли немые.

Нет, если несколько жизней прожить —Дальше писателем смог бы я быть:Взглядом лучистым забвенье пронзить,Чужою судьбой, как своею, вершить.

Буквы, как четки, слагаются в строки,Страстным слепцам преподая уроки.Но словом давно уж разорванным в клокиМожно ли вылечить чьи-то пороки?

Видно, не хватит бумаги на всех,И не боясь быть поднятым на смех,Все же признаться бывает не грех,Уж лучше читать, чем писать за успех.

И быть полководцем я мог бы вполне,И бодро скакать позади на коне,И точным расчетом внутри и вовнеУдары предвидеть, а бегство – вдвойне.

Предвидев, покинуть всю бодрую рать,Где каждый пока не готов умирать,Где трудно удачу за лямки пойматьИ легче бывает, как все, удирать.

Но были ж когда-то геройские дни,Кого-то на смерть поднимали они,И кто-то внушал, что они – не одни,Но то был не я, я не склонен к бойни.

Мне раны чужие страшны, как своиНе склонен я перст указать на огни,Что мальчиков жгут, словно спички, ониКак будто не братья, чужие они

Что ж дальше? Я буду оракул велик!Вещаю я мудрость веков напрямик,Я ведаю вечности путанный клик,И дрожь у любого я вызову вмиг!

Но мудрость прописана та до меня,Ее изложить попытаюсь вам я.Но, может быть, сам я не верю в себя,За что же обманом платить вам, друзья?

Затем я пребуду простым скрипачом,Я с детства у музы играл ни на чём,И музыку знал я, и что в ней почём,Но Моцарт в могиле, и все – ни при чём.

И, видимо, хлебы я должен испечь,Траву прополоть и не грядки налечь,Затем, отдышавшись, я лягу на печь —Заполнив кошелку, на зиму залечь.

Суметь запастись чтоб суметь и отдать,Я жизни исполню великую дань,Хотя и немного, но все же отдав,Себя самого наперед оправдав.

Лишь этим смогу, никому не вредив,Вернуть все долги, и, судью упредив,Попробую узкую дверцу открытьИ к правде заветной рывок совершить.

Смогу я остаться тихонько при нейИ каяться, каяться в грешной моейЗа то, что не смог сосчитать своих дней…Простите, был молод, не думал о ней…

Но зов беспокойный послышится вновьСыграет скрипач про мечту и любовьГерой полководец чужую льет кровь,И капли живые стекают под бровь,

Глаза застилая соленой водой,И горы опять восстают предо мной.Зачем то шагаю по свету такой,Упрямому компасу братец родной.

Есть в этом слове

Есть в слове «женщина» (на русском языке),особенно когда уже рожала,смысл, что не сразу виден налегке(да и вокруг их много набежало).

А между тем принюхайся, дружок,в глазах их (только) ты живой сияешь,и твое сердце, как весной снежок,от радости, растаявши, взлетает.

Всё почему? А как же, разве нет?О чем вообще стихи на свете этом?По-моему, единственный ответ —ищи ее в себе, как солнце летом.

Есть в слове «женщина» и запах, и призыв(хоть есть порой обман и невезуха),в глазах ее спасительный совет —почувствуй носом, что не слышит ухо!

Я среди женщин век свой скоротал —жена, и мать, и дочери, и проче,и вот стихи я эти начертал —попробуй ты сказать о том короче!

Желанное и очень простое

Если люблю, то независимо ни от чего,даже если меня в тебе нет.Все думают, что любовь зависит только от одного,а она другая, ей нужен не только животный ответ.

Нет, он, конечно, нужен, а как без него?Кажется, что пламень любви остужен, если нет его,но кому, как не женщине, знать это самое,знать, что любой он – её, и есть главное,

если он не её – зачем его желание?Только лишь побуждать неприятные воспоминания.Если он её – то уже неважно,скромный он, или безумец отважный.

А если ей надо, она перетерпит или найдеттого, что ни в сердце, ни в душе не отдает,только, может быть, в теле(ну не сходить же с ума в самом деле).

Но на любовь это никак не влияет,она это понимает и знает,бывает даже немножечко противно —как переесть в простуду аспирина.

А куда ты денешься от забот?Это ведь тоже одна из них, даже если и так полон рот.И куда ты денешься от страсти?При этом страсть не должна влиять на счастье.

Счастье и желание не всегда вместе,если любовь пережила и то и другое —оставайся, как была, на своем месте,лучше все-таки жить в покое,

чем делить себя на то и другое,я вот, например, не делюсь,лучше спокойно вокруг себя осмотрюсьи увижу, может быть, и нечто такооое,

но не потянет вдруг на безумное – разбитное,главное – главнее второстепенного,в жизни важно достичь чего-то обыкновенного,вот оно какое – желанное и очень простое.

Женщина ни в чем не виновата