Ночь без любви - Виктор Пронин

На перроне ему повезло — двери вагона распахнулись прямо перед ним. Демин быстро вошел и сел на свободное место у окна. Даже здесь, в несущемся поезде, чувствовался запах тающего снега, мокрой коры деревьев и многих других неуловимых вещей, которые твердо обещали — скоро тепло. Из полумрака вагона были видны поля, перелески, дороги с ожидающими машинами на переездах, а потом, когда электричка въехала в Москву, Демин с грустью рассматривал мокнущих на платформах людей, светлые окна в просыпающихся домах, тусклые отражения фар на дорогах, железнодорожных платформах, автобусных станциях.

Подходя к управлению, он сразу понял, что пришел первым — окна маленьких кабинетиков следователей были еще темные. Светилось лишь окно начальника следственного отдела.

— Чего это он? — вслух спросил себя Демин. — Тоже котельная разбудила? — Он усмехнулся, но возникшая настороженность не прошла. Открывая тяжелую дверь, он остро ощутил и холод мокрой металлической ручки, и то, что она висела на проржавевших шурупах, увидел, что лампочка на площадке явно мала, перила разболтаны, хотя поправить — минутное, копеечное дело.

— Привет! — буркнул Демин, проходя мимо дежурного — тот за большим витринным стеклом неслышно разговаривал с кем-то по телефону.

— Погоди! — крикнул дежурный. — Срочно к начальнику следственного отдела.

— На кой?

— Не будешь так рано на работу приходить!

— Раздеться-то я могу?

— Ни к чему, наверно!

— Даже так… — Демин озабоченно ссутулился и, сунув руки в карманы намокшего плаща, медленно зашагал по длинному узкому коридору, с сожалением прошел мимо своего кабинета, искоса глянув на номерок, приколоченный к двери. Нулевой день, подумал он, это точно. Где-то он читал, что у каждого через какое-то время наступает этот самый нулевой день — человек вроде впадает в заторможенное состояние, повсюду опаздывает, везде ему не везет, и все у него невпопад. Писали, что в какой-то японской компании даже высчитали нулевые дни всех служащих и вручают им в эти дни любезные предупреждения так, мол, и так, дорогой, сегодня будь осторожен, чтобы не попасть под машину, не поссориться с друзьями, не разругаться с женой. Точно, у меня сегодня нулевой день, удовлетворенно подумал Демин и решительно постучал в кабинет Рожнова.

— Давай входи, кто там есть? — начальник был лыс, толстоват и добродушен. — Ну, Демин, никак не думал, что ты сегодня первым придешь!

— Нулевой день, Иван Константинович. — Демин вздохнул и, не раздеваясь, сел к теплой батарее.

— Глупости. — Рожнов широко махнул крупной, мясистой ладонью. — Какой, к черту, нулевой день! Работа есть работа. И дух наш молод, а?

— Молод, — уныло согласился Демин и вытер ладонью мокрое от растаявшего снега лицо. — Что там случилось-то?

— А! — небрежно обронил Рожнов. — Простая формальность. Девушка из окна вывалилась. «Скорая» увезла. По дороге скончалась.

— Девушка?

— Ну не «скорая» же! Вот адрес… Звали ее Наташа Селиванова.

— Тоже, видно, нулевой день… Как же она вывалилась-то? На улице не лето… Да и время не такое, чтоб комнату проветривать…

— Участковый был на месте происшествия через несколько минут. В квартире, где она жила, еще ничего не знали. Квартира коммунальная. Три хозяина. Ее комната была заперта.

— Изнутри?

— Да. Изнутри. Подняли остальных жильцов, привлекли в качестве понятых, взломали дверь… Окно распахнуто, в комнате холод, на подоконнике снег и все такое прочее.

— И больше никого в комнате?

— А кого бы ты еще хотел там найти?

— Мало ли, — неопределенно ответил Демин. — Какой этаж?

— Пятый. Но дом старый. Комнаты по три с половиной метра в высоту… Так что пятого этажа оказалось вполне достаточно. Скорее всего дурная болезнь, — уверенно заявил Рожнов.

— Болезни все дурные. — Демин поднялся, поправил беретку. — А как с машиной?

— Машина во дворе. Криминалист и оперативники уже ждут. Наверно, спорят, кто подойдет. На тебя никто не поставит. — Рожнов довольно засмеялся.

— А медэксперт?

— На кой он тебе? Ведь девушки там уже нет. Но ты не беспокойся, заключение будет. И потом, Валя, девяносто процентов за то, что она все-таки сама выбросилась.

Демин знал, что преувеличенная уверенность Рожнова не более как игра. Если его предположение подтвердится, он долго будет хвастать этим, а если все окажется совершенно не так тоже неплохо, потому что будет выполнено задание. Заранее выдвигая версию, Рожнов как бы предлагал поспорить с ним.

— Если заподозришь что-нибудь неладное, немедленно возбуждай уголовное дело, понял? Сегодня же! И не тяни, понял?

— Как не понять…

Мокрый снег шел сильнее, когда Демин вышел из управления, и он невольно замешкался под бетонным козырьком, не решаясь выйти сразу. У самого крыльца виднелись следы недавно проехавшей машины. Шагая по ним, Демин обогнул угол здания и безошибочно вышел к «Волге». Ветровое стекло было залеплено снегом, но водитель не включал «дворники», чтобы не нарушить уют маленького, отгороженного от внешнего мира уголка. Радио в машине было включено — по «Маяку» передавали погодные новости — о жаре в Средней Азии, дождях в Прибалтике, похолодании в Якутии, оттепели в Москве…

— Привет, — охотно ответил криминалист — длинный парень, который никак не мог усвоить законы субординации и одинаково радушно приветствовал и дежурного старшину, и начальника управления. — А мы-то думаем — кого сейчас принесет, — продолжал криминалист. — Про тебя, Валька, никто не сказал, даже не подумали… Не могли допустить, что ты так оплошаешь.

— Нулевой день, ребята, ничего не поделаешь… Вот адрес. — Демин показал водителю бумажку. — Улица Северная… Знаешь?

Водитель мельком взглянул на адрес, молча кивнул и включил мотор. Машина медленно выбралась со двора и резко рванулась вперед, набирая скорость.

— А что случилось, Валентин Сергеевич? — спросил оперативник — небольшого роста румяный крепыш, который все еще волновался перед каждым заданием и, кажется, даже просыпался по утрам с учащенно бьющимся сердцем.

— По слухам, девчонка из окна выпала.

— А откуда слухи?

— От начальства.

— Значит, не слухи, а информация! — с робким возмущением проговорил оперативник.

— Можно и так сказать. Во погодка, Володя? — повернулся Демин к водителю.

— Хуже не бывает! Сколько добра сегодня на дорогах пропадет, сколько машин разобьется, сколько ребят хороших…

— Заткнись, Володя, — спокойно сказал Демин. — Без нас посчитают.

Это был старый, дореволюционной постройки дом, один из тех, которые называли доходными. Окна его были высокими и узкими, как бойницы, пятый: паж вполне соответствовал нынешним седьмым. «Снега маловато, жалко, сошел снег, — подумал Демин, прикидывая высоту дома. — Если бы внизу были сугробы…» Двор оказался под стать дому высокий, тесный, огражденный со всех сторон такими же унылыми домами из темно-красного кирпича.

Все стояли, спрятавшись от снега под квадратной аркой, и осматривали двор с тощими, чахлыми деревцами, которые, кажется, высаживали здесь каждую весну, во время субботников, а потом, промучившись с ними все лето, выдергивали осенью сухие палки, чтобы весной опять посадить прутики.

— Ну что? — спросил криминалист. — Можно начинать?

Демин посмотрел на него, отмстив снежинки на непокрытой голове, сигарету, небрежно зажатую в уголке рта, распахнутое короткое пальто, фотоаппарат, болтающийся на животе. «Кавалерист, — подумал Демин. — Все легко и просто, все с налету, с повороту, по цепи врагов густой…»

— Начинай, — сказал он.

— А что начинать-то?

— Вот и я думаю, с чего начинать? Думал, может, ты знаешь. — Демин усмехнулся. — Вон идет участковый, он нам все скажет. Ты, Славик, его слушай. И вообще, совет — внимательно слушай участковых. Они много чего знают. Привет, Гена! — поздоровался Демин с подошедшим участковым.

— А, Валя! Здорово, что ты приехал… Привет, ребята! Видите, окно на пятом этаже? Третье слева, видите?

— Со шторами?

— Да, самое красивое… А упала она вон там, я два кирпича положил. Их уже снегом припорошило. Тот кирпич, что на ребре, — отмечает, где ее голова лежала. Очень неудачно упала, просто хуже не бывает.

Все молча подошли к двум кирпичам, лежащим примерно в полутора метрах друг от друга. Никто не решался нарушить молчание, будто девушка все еще лежала здесь, на асфальте. Криминалист нагнулся, перевернул кирпичи, чтобы они виднее были на снегу, брезгливо отряхнул руки и вдруг резко отшатнулся в сторону — он увидел, как следы, только что оставленные им на снегу, наполнились красноватой подтаявшей влагой.

— Да, это кровь, — невозмутимо объяснил участковый. — Не успели подчистить… Да я и не позволил… Мало ли что, вдруг следователю такая чистоплотность не понравится, а, Валя?