Вина Бордо - Александра Григорьева

Но мы забегаем вперед. Достаточно сказать, что, даже если Домициан и вынашивал коварные планы лишить Галлию ее лучших виноградников, ему все равно не удалось это осуществить, о чем сообщает тот же Светоний, так что драматическая картина выкорчевывания великолепных лоз по всей Галлии на рубеже I и II веков н. э. не слишком соответствует исторической действительности. Во всяком случае, уроженец Бурдигалы римский поэт Авсоний в IV веке н. э. писал, что отражающиеся в прозрачных водах увитые виноградом крутые берега-террасы реки Мозель в Германии напоминают ему своим прелестным видом родину (за одним исключением — воды Гаронны никогда не бывают прозрачными, они всегда мутного желто-бурого цвета из-за изобилия песка и грязи). Значит, какие-то виноградники в районе будущего Бордо продолжали процветать.

Как бы то ни было, к началу Средних веков виноградники во Франции были почти везде (одними из самых изысканных, например, считались вина парижских виноградников), и у вин Бордо появился сильный конкурент, более выгодно расположенный (прямо на атлантическом побережье) северный сосед — Ля-Рошель, которая практически монополизировала винный рынок северных стран. Так, в фаблио (короткой комической повести в стихах) «Битва вин», написанном Анри д’Андели в XIII веке, вино Ля-Рошели хвастливо рассказывает о себе: «А я пою Англию, жителей Бретани и Нормандии, фламандцев, валлийцев, шотландцев, ирландцев, норвежцев и датчан», а вина Бордо удостаиваются лишь упоминания через запятую с ничем не знаменитыми винами Ангулема. Но вскоре ситуации суждено было измениться.

В 1137 году Элеонора Аквитанская выходит замуж за короля Франции Людовика VII и приносит ему в приданое графство Пуатье и герцогство Аквитанское, в том числе Бордо, где и состоялась их свадьба. В 1152 году Людовик ее отвергает, и спустя несколько недель она выходит замуж за Генриха II Плантагенета, короля Англии, и ее драгоценное приданое (существенно превышающее по площади французское королевство той поры) переходит во владение английской короны — так был заложен один из краеугольных камней будущей Столетней войны между Францией и Англией. Теперь представители английской королевской семьи, сыновья Элеоноры Ричард Львиное Сердце и Иоанн Безземельный, нередко навещают Бордо, в особенности после того, как их мать основала в Пуатье собственный двор, где собирались самые знаменитые трубадуры Европы тех времен и где царили поэзия и куртуазная любовь.

И если поначалу вина Бордо вызывали у англичан только легкий интерес, то после сдачи Ля-Рошели в 1224 году королю Франции именно Бордо становится главным поставщиком вин английского королевского двора и Англии в целом. Так, только на коронацию Эдуарда II в Лондон в 1307 году была отправлена тысяча бочек с бордоским вином. Несколько лет спустя тот же король возвращает Сент-Эмильону, городу на правом берегу Дордони, центру важной винодельческой области, право избирать собственного мэра (отобранное за непослушание предыдущим королем) в обмен на обещание ежегодно поставлять к королевскому двору 50 бочек сент-эмильонского вина.

Самыми знаменитыми были вина, которые делали во владениях архиепископа Бордо в Пессаке (в области Грав, прямо под Бордо) и по крутым правым берегам Гаронны, но активно закупались также вина из Сент-Фуа, Либурна, Фронсака, Бура (побережье Дордони и правый берег Жиронды), а также Сен-Макера и Лангона (по берегам Гаронны): все это — районы современного производства вин различных, по большей части одноименных, бордоских AOC (Appellation d’Origine Contrôlée — наименование, контролируемое по происхождению). К началу XIV века вина Бордо составляли 9/10 английского винного импорта, а в 1368 году сумма, которую требовалось выплатить за сезонную партию вин, была названа английским парламентом гибельной для королевства.

Еще в 1212 году Бордо получил королевский патент на проведение винной ярмарки, к концу столетия эта ярмарка уже включает все продукты, производимые в регионе. Кроме того, в Бордо учреждаются специализированные портовые винные ярмарки. Каждый год осенью сюда прибывает английский флот, в ноябре происходит оживленная закупка вин нового урожая, и под Рождество флот возвращается в Англию с грузом нового вина.

Бордо процветает, устанавливая свои цены на вино и одновременно, с помощью полученных от английских королей привилегий, не пуская на рынок вина из других областей Гаскони в самый важный торговый период — до декабрьского отбытия английскою флота. Виноторговцам Бордо удается даже выпросить у Генриха IV в 1401 году запрет на продажу вин иностранным торговцам по всему левому побережью Жиронды в Медоке, чтобы прикрыть возможную лазейку для конкурентов. Это одна из основных причин, по которой в Медоке, несмотря на наличие крупных церковных владений и большее, чем в остальных районах Бордо, удобство работы на виноградниках (в связи с особенностями почвы), вплоть до XVII века практически не производили конкурентоспособных вин.

В октябре 1453 года, после битвы при Кастийоне (тоже одна из современных областей вин AOC Бордо) и капитуляции Бордо, Столетняя война закончилась победой французской армии, а Бордо и Аквитания окончательно вошли в состав Франции после 300-летнего английского господства. Междуречье Дордони и Гаронны (область Антр-Де-Мер) было полностью опустошено, виноградники разорены, аббатства и деревни лежали в руинах, а многие из тех их обитателей, кому удалось выжить, покинули эти места. К тому же Карл VII лишил население всех привилегий, которыми оно пользовалось при англичанах (правда, в следующем же году, в связи с плачевным состоянием, в которое пришла экономика региона, эти привилегии были восстановлены).

Вина других областей Гаскони опять лишились выхода к покупателю до начала зимы, к тому же виноделам было запрещено пользоваться бочками, похожими на бочки для вин Бордо (особенно прочными и идеально пригодными для морских перевозок), а продавать свой товар они могли только в одном месте, на пустыре у Шато Тромпетт[5], воздвигнутого королем Франции в знак победы над Бордо. За выполнением всех этих требований пристально следила специально созданная корпорацией виноторговцев Бордо винная полиция!

Несмотря на все меры по восстановлению благосостояния, винная торговля с англичанами наладилась только к концу XV века, причем ее объем составлял всего лишь 10 тысяч бочек[6] вина Бордо в год (в предыдущем веке средний объем ежегодного экспорта достигал 80 тысяч бочек). За время послевоенной разрухи англичане успели выйти на новые рынки и открыть для себя вина Испании и Португалии.

В XVI веке продажа легких белых вин и свежего светло-красного кларета (clairet) Бордо, которые англичане с таким удовольствием пили в Средние века, возросла до 20–30 тысяч бочек в год (а в урожайные годы объемы продаж подчас приближались к среднему для предыдущего века уровню). Помимо верной своим вкусам Англии винам Бордо удалось закрепиться на рынках Фландрии и северной Франции. Но, несмотря на эти достижения, легкие освежающие вина Бордо, которые пьют молодыми (с прибытием вин нового урожая те, что оставались с прошлого года, раздавали бедным или перерабатывали в уксус), начали постепенно выходить из моды. Вкус и требования людей изменились с наступлением новой эпохи.

С началом эры великих географических открытий винный рынок расширился далеко за пределы Европы, чему в немалой степени способствовала постоянная борьба за господство над морями, неотъемлемой частью которой традиционно были обильные возлияния. Все больше вина требовалось не только для Старого, но и для Нового Света, и во втором случае вино должно было хорошо переносить многомесячные морские путешествия, а значит быть более крепким и массивным.

Одним из способов добиться этого стало производство крепленых вин, то есть добавление в виноградные вина винного спирта, перегнанного из тех же вин. Винный рынок Франции XVII века был почти полностью ориентирован на голландцев, которые, владея множеством колоний, торговали по всему миру. Им требовалось гигантское количество перегнанного вина, так как в моду начинали входить крепкие напитки. Производились также белые сладкие вина для стран северной Европы (преимущественно расположенных по берегам Балтийского моря — у них именно такое вино пользовалось наибольшей популярностью).

К середине XVII столетия голландцы закрепились на левом берегу Гаронны между Барсаком и Ланюном. Они пристально следили за будущим товаром. Так, в октябре 1647 года именно голландцы вместе с корпорацией бордоских виноторговцев зафиксировали вилку цен на вино этого урожая. Дороже других было оценено красное вино с самого узкого участка перед слиянием Дордони и Гаронны, затем сотерны, чуть дешевле барсаки, примерно во столько же — вина Грава и начавшие постепенно появляться у виноторговцев вина Медока.