Стрелы ангелов. Рассказы - Людмила Дудка

Месяца через три в деревню приехали корреспонденты центральной газеты, оказалось, что почти тридцать лет баба Шура большую часть своей пенсии через почтальонку переводила на счет специнтерната для лежачих детишек, и находился-то этот интернат всего – то в каких – то пятистах километрах от деревеньки. И еще выяснилось, что в годы войны снаряд угодил в ее дом, она в это время корову доила в сарае, погибли и сестры, и мать, на брата и отца похоронки пришли в конце войны. А этот домишко ей достался по наследству от умершей тетки. В годы войны она много работала, тогда женщины всю мужскую работу выполняли, тяжести приходилось поднимать, вот деток и не было, муж после контузии прожил недолго.

А в школьном музее теперь оформили стенд, рассказывающий о судьбе скромной труженицы, героической женщины Александры Ивановны Захаренко. Фермер же, Иван Алексеевич, установил на могиле бабы Шуры маленькое надгробие, так что среди многих могилок, за которыми она ухаживала, хоть одна есть именная. И ничего вроде бы в округе не изменилось, хотя нет, вспомнила: Таня победила в районной олимпиаде по русскому языку, написала грамотное, проникновенное сочинение о милосердии – его напечатали в газете…

И вот еще… фермер прислал рабочих, и те почистили кладбище, теперь оно не запущенное, не заросшее, а какое-то человеческое… что ли, хотя можно ли так говорить о погосте – уж не знаю… Только могилки теперь ухоженные, и везде, где можно, написано, кто где покоится в этой земле.

Все будет чики – пуки!

Говорят, что у каждого человека есть своя жизненная тропка, по которой он худо-бедно двигается, шагает твердо, уверенно, а, может быть, ползет, задыхаясь от удушья. Тропа, конечно, бывает разной, и никто не застрахован от падения и ушибов, от ошибок ценою в извинение, в потерю здоровья или ценою в жизнь. Такой вот расклад получается. Вот об этом Санька постоянно и думал долгими ночами, когда прокручивал мысленно свою непутевую жизнь, как кинопленку. И почему у других все так складно выходит? Вот ведь одноклассник Мишка Порыцаев звезд в школе с неба не хватал, а подишь ты, коммерсант, черт его дери, сопля… Драться никогда не умел, за себя постоять не мог, а теперь первый человек в их захудалом долбанном городишке. Машина у него как танк, а дворец? И жена – просто модель! Чего она в Мишке-то нашла? Росточком – тьфу ты, сморчок, да и только, а теперь такой важный, толстый, чистый колобок. Но катится этот колобок по своей жизненной тропке как-то так удачно, плавно, дорога у него ровная, без колдобин.

У-у, как ненавидел Санька Мишку, хотя, если уж начистоту, то Мишка даже помогал ему, по крайней мере не кичился ни богатством, ни нынешним положением в городе. Все это так, но именно поэтому его Санька больше всего и ненавидел. А что у Саньки? Юлька, первая в городе красавица, после трех лет семейной жизни бросила его и уехала в столицу, где вскорости очень удачно определилась. Планы-то у Саньки были огромные – куда там!.. Аттестат был хороший – маман подсуетилась, если бы кто из одноклассников увидел тот аттестат, ахнул: там одни пятерочки и четверочки, хотя учился Санька не ахти как, зато поступил в престижный вуз. Тут уж подсуетился батя – у него связи в универе, опять же на лапу дал кому надо, все схвачено было. Правда, учеба сразу как-то не заладилась… Но родители для единственного сына сделали все, что могли… А деньги в этой бандитской стране могут многое.

Санька в армии, в отличие от Мишки, не служил. Нашли дурака – долг родине отдавать. Ничего он никому не должен! Какой родине? Это все училка по литературе распиналась про патриотизм, а сама в одной юбке по полгода ходила, вечно сумками дурацкими с тетрадями обвешана… С таким пафосом стихи читала! Призывала быть честными, милосердными, а у самой глаза как у побитой собаки, и муж от нее сбежал, наверно, не вынес учительского напряга. Распиналась дура в своей школе: «Деточки, перед вами весь мир, дерзайте!» А чего ж сама – то не дерзала? Просидела в этой школе, состарилась раньше времени, злая стала…

И чего он школу эту дурацкую вспомнил? И нужна ему эта училка? А вот как назло, как ему в чем-то не повезет, так и вспоминаются ее елейные словечки: « Детки, жить надо по совести». Да пошла бы она со своей совестью: первое, что он сделал, когда окончил школу и получил аттестат, так это сжег все тетради, которые она так тщательно и придирчиво проверяла. Вот уже двенадцать лет, как он не заходил в школу, не приходил ни на один вечер встречи выпускников. Видеть никого не желает! Тошнит и от школы, и от учителей, пропахших нафталином!

А все начиналось так славно! Университет кое-как добил, практически не появляясь на занятиях. Но все было чики – пуки! Жил на широкую ногу в большом городе, квартиру родители купили любимому чаду. Ох, и погулял он тогда! Хорошее было время! Сколько попили с друзьями! А сколько девчат перебывало в его постели!.. Первый облом случился, когда его привлекли за наркоту – да было бы за что! так, баловались… Он прошел просто свидетелем – батя отмазал, но в ухо Саньке врезал, несмотря на то, что сыну уже было за двадцать.

Пришлось в спешном порядке возвращаться в родной городишко, начинать заниматься каким-нибудь делом. Отец куда только ни пристраивал Саньку – все у него не ладилось. Ну, не везло ему: начальники – сволочи, а работать Санька не привык. Потом батька взял его в свой бизнес, тут тоже как-то не заладилось. Вот пить он бросил после того, как чуть не насмерть задавил женщину – все обошлось, но он струхнул тогда капитально: ужасный визг тормозов и… думал, что у самого сердце остановится. Но обошлось. У тетки той ушибы были сильные, но маман организовала лечение, путевочку в санаторий, деньжат тетке подкинула, и все чики – пуки.

А потом Санька влюбился, втрескался капитально, напрочь… Что интересно – Юлька была его одноклассницей, все годы, что они вместе учились, он никогда не обращал на нее внимания, мало того… просто недолюбливал, потому что училась она на отлично, вот была вся такая аккуратненькая, правильная… На классных собраниях вечно критиковала Саньку и за учебу, и за поведение…

Но именно эта девушка и перевернула всю его жизнь. Раньше они никогда не симпатизировали друг другу. Как же, отличница, гордячка и задавака! Она не жаловала его своим вниманием. А после института Юлька приехала работать в родной город. Это было несколько лет назад. При редких встречах дальше дежурного «привет» дело не шло.

А однажды тропинки их жизненные пересеклись-таки. В ресторане было шумно, весело, Санька с компанией отмечал свое 25-летие. Гуляли широко, комфортно, спиртное лилось рекой, много танцевали, шутили, смеялись… Он заметил в конце зала знакомых девчат-одноклассниц. Они чинно и благородно пили кофе, о чем-то оживленно беседуя, не обращая внимания на окружающее празднество. Вообще, Санька поначалу хотел пригласить девчат к своему столику, потом передумал… хотел просто подойти и угостить бывших одноклассниц шампанским… но и от этой мысли отказался. Как вдруг заметил, что от соседнего столика в сторону девчат, пошатываясь, пошел местный Казанова неопределенных лет. Он пригласил Юльку танцевать. Как же! Пойдет она танцевать с пьяным!.. Так и получилось. Гордо плечиками повела, фыркнула и отрицательно кивнула головой.

Казанова прилюдного позора не стерпел и грязно выругался. Нет, вот этого простить ему Санька не мог. Все что угодно мог стерпеть, но только не оскорбления этой девчонки, которой гордилась школа, в которую тайно были влюблены почти все мальчики их бывшего 11-А класса.

Санька давно заметил за собой такую странную особенность – умение мысленно сгруппироваться и совершить поступок. Э, да что там вспоминать – он заставил пьяного донжуана так же прилюдно извиниться перед Юлькой. О, это была еще та сцена!..

Юлька сломала его, приступом ее взять не получалось. Ухаживал долго, красиво, дорого ухаживал, такие подарки дарил… После свадьбы, на которой гуляло все начальство города и батькины крутые друзья, въехали они с Юлькой в подаренный дом. Когда Юлька была на третьем месяце беременности, он избил ее. Поругались, поскандалили, а ей бы помолчать, так нет – вещи стала собирать, обозвала его тунеядцем, сидящим на шее у родителей, и крапивой на заброшенном поле… Он и врезал ей. Синяк разлился по лицу страшный. У Юльки истерика, выкидыш. Тьфу ты, черт, слово какое дурацкое – выкидыш! А потом Юлька наотрез отказалась беременеть, все предохранялась. Три года они промучились, когда однажды он пришел домой, а на столе записка: «Да пошел ты!..» Надо же, интеллигентная была девочка, отличница, экономист по образованию, красавица… и вдруг такие слова.