Другой - Валерий Берзин

Ведя машину в толчее городских улиц, Стас думал о том, что очевидно пришла пора подводить итоги. Первый раз он произвёл переоценку ценностей, пять лет назад, когда достиг того, чего хотел. Завкафедрой прикладной математики в тридцать лет, это не так мало как кажется. Пришлось работать очень много и упорно. Руководитель его кандидатской диссертации пророчил ему, Станиславу Стерхову, большое будущее в науке. Но, достигнув желаемого, Стас неожиданно заскучал. Начатую работу над докторской забросил, прекрасно осознавая, что выше завкафедрой ему не двинуться ещё очень долго. Выход нашёлся очень быстро, причём такой, что поверг в шок и Ирину, и многих сотрудников университета. Стас бросил всё и ушёл на вольные хлеба. Основал собственную фирму, собрал в неё молодых талантливых программистов и занялся новым для него делом. Пусть не сразу начало получаться. Почти год он и его команда едва сводили концы с концами. Но упорство и трудолюбие всё же победили. Дела резко пошли в гору. Стас пропадал в офисе сутками, позабыв обо всём кроме работы. Теперь его фирма занимала далеко не последнее место в компьютерном мире.

То, что Ирина заскучала, он заметил уже достаточно давно. Охлаждение началось с постели. Всё чаще она, ссылаясь на усталость или нездоровье, отказывала ему в близости, а затем где-то около года назад отношения между супругами вовсе сошли на нет. Стас, пытаясь что-то исправить, предпринимал одну за другой попытки восстановить утраченное, но Ира оставалась глуха к его словам. Не реагировала на устроенные для неё романтические вечера, вообще вела себя словно совершенно чужая женщина, случайно живущая под одной крышей со Стасом. После того как у него начали появляться достаточно серьёзные деньги, Ирина очень изменилась, у неё появились новые подруги, иные интересы. Теперь она целыми днями пропадала в тренажёрных залах, на теннисных кортах, в бассейне. Стас не препятствовал, регулярно оплачивал всё растущие счета и не требовал отчёта. В том, что в жизни жены начали появляться другие мужчины, он почувствовал по изменениям в её поведении. Не придумав ничего лучше, он попытался стать для неё единственным и неповторимым, но вероятно время уже было безвозвратно упущено. Теперь она и вовсе осталась у кого-то на ночь. Терпение Стаса лопнуло.

Город давно остался позади, машина летела по пустынному шоссе. В это время как обычно машин было мало и вполне можно было получить удовольствие от скорости. Стас вообще любил быструю езду. Да и машина позволяла. Именно из-за неукротимого темперамента он выбрал «БМВ», размеры не слишком большие, мощный легко раскручивающийся мотор, и восхитительная управляемость. До бумки он сменил много автомобилей, но этот запал в душу. Возможно, они в чём-то были схожи, машина и её водитель. Стас с детства увлекался спортом, в школе серьёзно занимался самбо, затем классической борьбой, получил в каждом виде первый разряд, а в университете увлёкся современным пятиборьем. Неоднократно побеждал на соревнованиях, даже удостоился звания кандидата в мастера спорта. Тренер души в нём не чаял, страстно желал вырастить собственного чемпиона, но Стас решил, что наука для него важнее, немного отошёл от спорта, хотя и продолжал поддерживать хорошую спортивную форму. Задумавшись, он едва не проскочил заветный поворот. Взвизгнув резиной по раскалённому асфальту, с креном вошёл в вираж и вот уже гравий забарабанил по днищу. Осталось всего сорок километров сначала по гравийке, а затем по разбитому просёлку. Но место, куда он направлялся, того стоило.

– Ты готов к этому? – понурившись, спросил Трилиус.

– А ты уверен, что ничего другого сделать нельзя? – не поворачиваясь, уточнил Воин.

– Есть только такое описание. Другого я не нашёл. У меня есть драгоценная Книга, добытая самим Ольгом, но прочесть её я не могу. Она написана языком, что был ещё до Забвения. Если хочешь, я расскажу, как Ольг добыл эти драгоценные книги. Очень давно, маг и великий отшельник со своими друзьями и побратимами…

– Трилиус ты забываешь, от чего зависит продолжительность твоей жизни, – грубо оборвал его Воин.

– Воин, ты тоже рискуешь! Он может никогда не вспомнить тебя! Если удастся, то он станет Другим. Его жизнь потечёт по пути предначертанным самим Родом[1]. Над ним даже Числобог[2] будет не властен. Не боишься, что однажды тебе придётся погибнуть от его руки?

– Маг, не стоит меня запугивать, Род не позволит ему, возрождённому, стать на сторону Чернобога[3], а встречи с Ящером я не боюсь. Числобог никогда не ошибается в отношении смертных, придёт и мой черёд. Но я хочу, чтобы он жил, яро, дерзко, смело как должен настоящий муж. Давай Трилиус начинай, не тяни, он уже совсем плох. Даже губы чернеют.

– У меня всё готово, но нам нужен Камень Рода. А самый древний, в шести переходах отсюда, – внимательно глядя в глаза Воину, сказал Трилиус.

– Что ты хочешь? Золота? Вот, забирай всё что есть! – Воин швырнул тяжёлый кошель на стол, заваленный свитками. – У тебя должен быть способ, только пошевеливайся.

– Забирай его и пошли, – пряча довольную улыбку, прошамкал Трилиус.

С верхней площадки открывался вид на дальние, у самого окоёма, горы. Там уже блистали молнии, едва слышно доносились раскаты грома. Под ногами тянулась во все стороны жуткая, вязкая, словно смола чернота. Где-то там, далеко внизу луга, возделанные поля, укрывшиеся среди бескрайнего леса крошечные деревеньки, и далеко, словно на краю света, Барбус. Стольный град, с которым два десятилетия назад связал свою судьбу Воин.

Трилиус отвязал от одного из зубцов башни ветхий пыльный ковёр. Развернул его на каменном полу. Обошел вокруг, бормоча что-то и едва шагнул на середину, как ковёр начал словно всплывать, края его затрепетали, будто на небольшой волне, сам он начал приподниматься, всё ещё не совладав с тяжестью пусть и тщедушного, но человеческого тела. Воин, не выпуская белого свёртка из рук, тут же шагнул к магу.

– Не собрался ли ты от меня сбежать старик? – сверкнув зубами, спросил он Трилиуса.

– Нет, что ты Воин и в мыслях не было! – затрепетал словно лист маг. – Мы уже летим! Видишь? Всё, уже летим!

В самом деле, далеко внизу уже блеснула лента Реки, а справа, вдали медленно начали удаляться огни Барбуса. Ветер трепал волосы, но Воин даже не думал завернуться в плащ, он только поплотнее укутывал в него тело сына.

Двадцать лет назад он пришёл в это тцарство простым наёмником. В то время как раз Куявия[4] стала расширять свои пределы за счёт соседей. Конечно, боевые драконы, серьёзный аргумент. Но маги, подкупленные тцаром Куявии, уже пропустили чужие войска через горы. Воина началась на равнине. Плохо обученная армия Барбусии таяла как воск на огне. Связи с Древним Градом не стало. В горных ущельях ещё шли бои, а на равнине уже вовсю разбойничали конные разъезды куявов. По всему было видно, что Барбус очень скоро окажется в осаде. Жители бежали в леса, надеясь отсидеться. В это самое время, когда в самом граде уже почти не было защитников в город, через Северные ворота и вошёл относительно молодой, но, видно по всему, уже бывалый воин. Спросив у стража как найти начальника гарнизона, он поправил перевязь и тяжёлой секирой и направился в сторону тцарского двора, где и находились казармы городской стражи. Больше войск в Барбусе уже почти не осталось.

Начальник стражи принял его настороженно, вдруг лазутчик, но спустя два дня он уже совершенно спокойно назначал Воина в караул у городских ворот. Огромного роста, небывалой силы Воин, не стремился искать друзей, всегда был замкнут, о себе почти ничего не рассказывал, как и о далёкой родине. Но, тем не менее, ему доверяли абсолютно все, и соратники и десятник, как впрочем, и сам начальник стражи, к тому времени принявший на себя командование маленьким гарнизоном. Всё чаще куявские всадники появлялись у стен Барбуса. На рожон не лезли, но издали высматривали, вынюхивали, выискивали слабые места. Всем было очевидно, что кольцо осады вот-вот замкнётся. И когда останется только уповать на богов. Единственной надеждой, но, увы, несбыточной, оставались боевые драконы и войска сосредоточенные на границе со Славией. До сих пор ни один гонец, так и не вернулся назад. Они уходили и исчезали бесследно. В то время когда многотысячная армия Куявии замкнула осаду, последняя надежда на подмогу исчезла.

Воин сам пришёл к Влаху, начальнику гарнизона. Предложил себя в качестве посыльного. Недолго раздумывал Влах. Согласившись, поручил Воину пробраться в горы. Тем же вечером, неслышной тенью соскользнул с крепостной стены, полуголый человек, в мягких кожаных штанах, и волчовке распахнутой на могучей груди. Никем не замеченный он просочился мимо кордонов куявцев и растворился в ночном лесу. Стремительной тенью мчался он между высоких деревьев, с каждым мгновением удаляясь всё дальше и дальше от града. К утру, он был уже у подножья гор. Казалось, осталось совсем немного, но именно здесь его постигло полное разочарование. Все подходы и ущелья были буквально перегорожены куявцами. Положение критическое. Иного выхода у человека не было.