Розовый коттедж - Кэролайн Андерсон

– Пошел ты к черту, Макс! – закричала она, но голос у нее прервался, и она заплакала. Рыдания разрывали грудь, к горлу подступила тошнота.

Джулия побежала в ванную, где ее вырвало. Это было ужасно. Дрожа, она сползла на пол и привалилась спиной к стене, поджав под себя ноги.

– Я люблю тебя, Макс, – прошептала она. – Почему ты не смог меня выслушать? Почему не захотел дать нам шанс?

А она? Полетела бы с ним, если бы он сказал, что любит ее... обнял бы ее, прижал бы к себе крепко-крепко и попросил прощения?

Нет. И к тому же Максу это несвойственно.

Она взяла себя в руки, умылась, почистила зубы и подправила макияж. Вернувшись в гостиную, набрала номер телефона.

– Джейн?

– Джулия! Привет, дорогая. Как ты?

– Ужасно. Я только что оставила Макса.

– Что? Где оставила?

– Да нет, я от него ушла. Вернее, он от меня ушел...

После долгой паузы Джейн грубо выругалась сквозь зубы.

– О'кей. Ты где?

– У себя в квартире. Джейни, я не знаю, что мне делать...

– Где сейчас Макс?

– Летит в Японию. Я должна была лететь с ним, но... не смогла.

– Понятно. Никуда не уходи. Я скоро приеду, а ты собери сумку. Поживешь у нас.

– У меня все собрано.

– Но не джинсы и не ботинки. У тебя полчаса. Возьми что-нибудь теплое – здесь холодно.

В спальне Джулия долго смотрела на чемодан, лежавший на кровати. Есть ли у нее вообще джинсы? И подходящая для деревни обувь? Она порылась в шкафу и обнаружила старые джинсы и пару прогулочных ботинок. Вытащив из чемодана модные костюмы и туфли-шпильки, она сунула туда джинсы и башмаки, несколько джемперов и захлопнула крышку.

Свадебная фотография стояла на туалетном столике. Джулия вспомнила, что даже тогда у них не хватило времени на медовый месяц. Краткая гражданская церемония и брачная ночь, когда Макс сошел с ума от страсти и они предавались любви до полного изнеможения. Она заснула в его объятиях и, как ни странно, проснувшись, обнаружила его рядом – он не поднялся, как обычно, ни свет ни заря, чтобы поработать на компьютере. Как же давно это было!

У Джулии сдавило горло. Она отвернулась от фотографии и подтащила чемодан к двери. Оглядевшись, поняла, что ничего не хочет брать с собой. Ничего, что напоминало бы о Максе, об их доме, об их жизни.

Но паспорт она взяла. Не хотелось, чтобы паспорт остался у Макса. Да паспорт может ей и понадобиться. Правда, сейчас она не представляет, зачем. Она сунула паспорт в сумочку, потом выбросила содержимое морозилки в мусоропровод и стала ждать Джейн.

Спустя два часа она сидела на кухне в доме Джейн в Суффолке*. Джейн кудахтала вокруг подруги и одновременно варила кофе. Запах показался Джулии отвратительным

– Прости... – успела она выговорить и ринулась в туалет, где ее снова вытошнило.

Джейн стояла рядом.

– Ты в порядке?

– Выживу. Это все нервы. Я люблю его, Джейни, но я его потеряла – он уехал, и теперь я ненавижу себя.

Джейн открыла шкафчик над раковиной и вынула длинную коробочку.

– Вот.

Джулия истерически не расхохоталась.

– Тест на беременность? Ты ненормальная. Ты же знаешь, что я не могу иметь детей. После того гнойного аппендикса я делала тесты. Я не могу зачать...

– Нет такого слова – «не могу». И я тому живое доказательство. Ну пожалуйста. Я тебя прошу.

– И что мне, скажи на милость, теперь делать?

– Ты хочешь остаться с ним?

Даже находясь в шоковом состоянии от результатов теста, Джулия знала ответ.

– Нет. – Она покачала головой. – Макс всегда категорически возражал против детей, и ему пришлось бы измениться до неузнаваемости, прежде чем я смогла бы навязать ему ребенка. Тебе же известно, что он мне сказал: я не могу уйти от него, потому что у меня контракт.

– Может, он хватался за соломинку? – предположила Джейн.

– Макс? О чем ты? Он ни за что никогда не хватается. Во всяком случае, не за соломинку. Он сказал мне, что если я не полечу с ним, то все кончено. Но мне нужно где-то жить. Я не могу оставаться у вас с Питом. В особенности когда ты сама снова ждешь ребенка. – У Джулии вырвался нервный смешок. – Неужели я тоже беременна? Просто не верится. После стольких лет...

Джейн рассмеялась.

– Ну, такое со многими случается. Я вначале тоже этому не поверила, но все же запаслась лишним тестом. Вот он и пригодился. Я очень рада, что у меня появится еще один ребенок. Дети – это чудо. – И она перешла к практическим вопросам: – Итак, где ты хочешь жить? В городе или в деревне?

– В деревне? – Джулия задумалась. – Знаешь, в Лондон меня не тянет. Глупо, конечно, но мне почему-то захотелось иметь сад.

– Сад? – Джейн, склонив голову, с минуту внимательно смотрела на Джулию, потом улыбнулась. – Подожди-ка. – И удалилась в соседнюю комнату.

Через пять минут она вышла с довольным видом.

– Все устроено. У Питера есть друг Джон Блейк, который на год уехал работать в Чикаго. У него дом в деревне, и ему срочно нужен человек, чтобы присматривать за этим домом.

– Почему он не хочет его сдать?

– Да потому, что периодически туда наведывается. Дом у него замечательный, все расходы по содержанию он оплачивает сам, так что тебе остается только жить там. Единственное условие – не устраивать оргий и при необходимости вызывать водопроводчика. О, и еще кормить и прогуливать собаку. Ты как относишься к собакам?

– Обожаю. Всегда мечтала завести пса.

– Прекрасно. А Мерф просто прелесть. И дом тебе понравится. Он называется «Розовый коттедж». Там великолепный сад, но самое главное – он находится всего в трех милях отсюда, и мы будем часто видеться. Здорово, правда?

– А ребенок? Хозяин не станет возражать?

– Джон? Нет. Он обожает детей. И вообще он редко там появляется.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Я ее нашел.

Макс застыл.

Этого сообщения он ждал с июня, а теперь... теперь почти боялся задавать вопросы. Сердце едва не остановилось, и он откинулся в кресле. Сверля глазами частного детектива, он наконец спросил хриплым голосом:

– Где?

– В Суффолке. Она живет там в коттедже.

Живет... Макс медленно выдохнул. Все эти месяцы он боялся...

– Она здорова?

– Да, здорова.

Он заставил себя задать следующий вопрос:

– Она одна?

Детектив помолчал.

– Нет. Коттедж принадлежит некоему Джону Блейку. В настоящее время он отсутствует – работает в Чикаго, – но периодически приезжает.

Господи. Максу сделалось тошно. Так тошно, что он не сразу уяснил себе следующие слова, сказанные детективом, и переспросил:

– Что? Что у нее есть?