Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи - Фрэнсис Вейнс

Бургундское герцогство стало ядром Бургундского королевства. При этом термин «королевство» историки начали использовать для обозначения присоединенных Филиппом Смелым к Бургундскому герцогству северных земель намного позднее. Эти северные земли, известные как Бургундские Нидерланды, в те времена называли «les pays de par-deçà», то есть «северные земли», а Бургундию и Франш-Конте называли «les pays de par-delà», то есть «южные земли».

Эта прекрасная история сложнее, чем кажется. В 1435 году бургундский герцог Филипп Добрый заключил договор с королем Франции Карлом VII, положив тем самым конец столетней войне с Францией. При этом за Бургундским герцогством сохранился статус феодов, а за герцогами Бургундскими – статус вассалов французской короны. Это означало, что право собственности герцогов Бургундских на земли по-прежнему зависело от французского королевского дома, а также от императора Священной Римской империи, так как граница Германии проходила по территории Бургундского герцогства.

После гибели Карла Смелого в морозный зимний день 1477 года Бургундское герцогство досталось Маргарите Йоркской, его третьей жене, и Марии Бургундской, дочери Карла от Изабеллы де Бурбон, его второй жены. Мария была единственным ребенком и наследницей Карла. В то время, в соответствии с одним из королевских указов XIV века, наследником могло быть только дитя мужского пола, что влекло возврат Бургундии в собственность французской короны. Поскольку Фландрия и Артуа являлись французскими феодами, у короля Франции в этом случае возникала возможность завладеть северными землями. Узнав о полном поражении бургундского войска под Нанси, французский король Людовик XI немедленно вторгся в Бургундское герцогство и соседние земли Франш-Конте. В связи с тем, что эти земли находились между Францией, Лотарингией, Савойей и швейцарскими кантонами, они имели очень большое стратегическое значение для бургундцев. Людовику этих земель показалось недостаточно, и он стал претендовать на Фландрию и Артуа.

До бургундского двора весть о гибели Карла Смелого под Нанси шла мучительно долго. Мария и ее мачеха Маргарита Йоркская пребывали в полном неведении о том, жив ли Карл. Одни уверяли Марию, что герцог жив и скрывается от врагов, другие же утверждали, что видели похожего на него человека на пути в Рим, Португалию или Иерусалим.

Неопределенность исхода этой битвы для Карла Смелого давала Бургундскому герцогству временное преимущество. Французский король не имел права претендовать на возврат своих феодов до официального объявления о гибели Карла. Мария, в свою очередь, получила время на поиски решения, которое помогло бы ей спасти свои земли от захвата французами. Ей предстояло решить непростую задачу противостояния коварному Людовику XI.

Мария Бургундская совершенно не разбиралась в политике. Она была единственным ребенком, и ее не обучали политическим премудростям с детства. Отец ее постоянно где-то воевал, а дед Филипп Добрый совершенно ею не интересовался. Он даже отказался присутствовать на ее крестинах просто потому, что она, по его же выражению, была «всего лишь девочкой». Иными словами, ситуация была драматичной. Мария осталась без войска и с опустошенной отцом казной. Поэтому самым разумным решением для нее было бы попытаться выиграть время. В конце января 1477 года Мария отправляет к королю Франции с дипломатической миссией двух послов для проведения переговоров.

Людовик XI, как только послы прибыли к нему для переговоров, первым делом предъявил им длинный перечень требований, но при этом от переговоров не отказался. Он предложил обручить своего сына, семилетнего дофина Карла (будущего Карла VIII), с Марией Бургундской, которая была на тринадцать лет старше его, – это позволило бы избежать захвата Бургундских Нидерландов Францией. У Людовика XI, в отличие от бургундских соседей, положение было выгодное: его войско не понесло потерь, казна была полна, а королевство не страдало от внутренних политических распрей. Заключение предложенного Людовиком брака предоставляло ему возможность заполучить бургундские земли мирным путем. Мария пришла в отчаяние от мысли, что ей придется одним росчерком пера уступить бургундские земли заклятому врагу своего отца и вступить в брак с малолетним принцем. Послам удалось договориться лишь о временном перемирии до марта. С этой неутешительной вестью они отправились восвояси.

Прапрадед Марии Филипп Смелый объединил ряд земель в «личную унию», в которой каждое княжество, графство и владение подчинялось герцогу Бургундскому. Взамен им было предоставлено право сохранить собственную юрисдикцию и управление. Филипп Добрый продолжил эту централизацию власти в 1464 году учреждением Генеральных штатов Нидерландов – высшего собрания региональных представителей дворянства, духовенства и буржуазии, то есть наиболее состоятельных слоев населения. Это не означало, что Бургундские Нидерланды превратились в унитарное государство или страну, поскольку провинциям и княжествам по-прежнему разрешалось иметь автономное управление. Но, к недовольству участников Генеральных штатов, с годами полномочия автономных правительств были значительно сокращены. Поэтому после смерти Карла Смелого они изо всех сил ухватились за возможность добиться от его неопытной дочери отсрочки по всем своим долгам.

У Марии практически не было выбора. Король Франции Людовик XI уже выдвинулся со своими войсками на Нидерланды. За это время Мария также получила формальное подтверждение гибели отца. Рене II, герцог Лотарингии, одержавший победу в битве при Нанси, приказал забальзамировать тело Карла Смелого и поместить его в надгробный памятник в своей придворной церкви в качестве победного трофея. В ответ на полученное через герольда предложение Маргариты Йоркской выкупить тело супруга за 100 000 золотых ноблей Рене II заявил, что «не торгует трупами».

Получив 11 февраля, через месяц после смерти отца, титул графини Фландрии, Мария утвердила все требования Генеральных штатов, которые были объединены в документ, известный как «Великая привилегия» (хартия вольностей).

Подписав этот документ, юная герцогиня обязалась не вступать ни в какие войны без согласия Генеральных штатов и приняла следующее условие: «В случае, если мы или наши наследники начнут воевать, наши вассалы и подданные не будут обязаны служить нам или нашим наследникам». Помимо этого, взимание налогов теперь могло производиться только с согласия Генеральных штатов, а автономное управление городов было восстановлено. Великая привилегия также наделяла Генеральные штаты правом самостоятельно проводить заседания и выносить решения, что прежде было немыслимо.

Великая привилегия резко ограничила централизацию власти в Бургундском герцогстве, созданную герцогами Филиппом Добрым и Карлом Смелым. Прежние традиции были восстановлены. Великая привилегия стала документом, на который ссылались при каждом восстании. Она также была использована в 1831 году как основа конституции Бельгийского королевства.

Февральское соглашение 1477 года как нельзя лучше демонстрировало противоречие между общей зависимостью и объединением провинций под властью одной династии. Одновременно с этим оно выражало стремление к независимости от правителя. Великая привилегия была основана на политической системе взаимного контроля: провинции