Холодное лето 53-го - Федор Раззаков

По словам самого Приемыхова, актером он стал случайно и по недоразумению, а так всю жизнь хотел быть писателем. Тем более что первый его рассказ был опубликован, когда он учился в шестом классе. Но жил он тогда на Дальнем Востоке, в маленьком таежном поселке, где само звание "писатель" казалось чем-то недоступным. Поэтому Валерий какое-то время занимался вполне прозаическими делами: работал токарем на заводе, а вечером ходил в "народную студию" при театре. Отслужил два года в армии. Затем родители дали сыну денег до Хабаровска, где он должен был поступить в железнодорожный институт. Но в это же время как раз открылся Дальневосточный институт искусств, куда Валерий вопреки родительскому благословению и отправился вместе со своим приятелем. И оба поступили.

После окончания института в 1966 году Приемыхов два сезона отработал в Русском драмтеатре имени Крупской во Фрунзе. Но работа в провинции вскоре ему наскучила, и он решил ехать покорять Москву. Попытка удалась: он одновременно прошел конкурс и в Литературном институте, и во ВГИКе, на сценарном (на курсе известного кинодраматурга Иосифа Михайловича Маневича).

ВГИК Приемыхов закончил на год раньше - в 1973 году, однако года два никак не мог пристроить свои сценарии ни на одну из киностудий. И только в 1975 году ему улыбнулась удача: "Ленфильм" взял для постановки его совместный с Вилем Липатовым сценарий "Иван и Коломбина", в котором рассказывалось о демобилизовавшемся солдате, пришедшем на работу в автоколонну. Фильм снял Валерий Чечунов. По словам самого Приемыхова, картина не получилась. В том же 1977 году вышли еще два фильма по сценарию Приемыхова: "Дикий Гаврила" и телефильм "Миг удачи".

Как актера Приемыхова открыла режиссер Динара Асанова. Произошло это в 1979 году, когда она пригласила Валерия на главную мужскую роль в свою картину "Жена ушла", сценарий которого написал Приемыхов. До этого она собиралась снимать в этой роли Владимира Высоцкого (жену должна была играть Марина Влади), но из этой затеи ничего не получилось: оба актера в те годы были "непроходимыми", то есть снимать их не рекомендовалось по идеологическим соображениям. В итоге сниматься стали Валерий Приемыхов и Елена Соловей. Далее послушаем рассказ самого В. Приемыхова:

"На "Ленфильме" кто-то настучал, что мы снимаем не по сценарию, что там секс, курят в кадре и так далее. Несмонтированный материал срочно вызывают в Москву, его смотрит Павленок, тогдашний начальник, и отзывается примерно так: "Эта Катя Васильева с лицом диссидентки, эта куриная ж... Соловей и этот сексуальный маньяк Приемыхов!" Два месяца фильм мурыжат, мы выбиваемся из плана, наконец, дают поправки: убрать секс, убрать курящую Васильеву. А это ведь кино, перебив планов. Павленку говорят: "Видите, какая ерунда и нестыковка получается?" А он: "Ничего, у нас такая плохая пленка, что никто ничего и не заметит!"

После фильма пошли возмущенные письма, что я очень плохо говорю, а у меня действительно немножко такой южнорусский говор, и "ч" неправильно звучит, и речевой аппарат тяжелый, тем более что нетренированный..."

Однако, несмотря на перечисленные недостатки, Приемыхова вскоре вновь пригласили сниматься - в телефильм "Личная жизнь директора" (1981). Но всесоюзная слава пришла к нему два года спустя, когда он блестяще сыграл роль начальника летнего спортивно-трудового лагеря для трудных подростков. Фильм "Пацаны" занял в прокате 12-е место, собрав 24,9 миллиона зрителей. Он был удостоен целой кучи призов: на Всесоюзном кинофестивале в Киеве, в Алма-Ате и Кошалине. Хотя мало кто знает, что эта роль досталась Приемыхову тоже не просто: киношное начальство требовало, чтобы ее сыграл Родион Нахапетов, но Динара Асанова настояла на Приемыхове. В 1985 году этот дуэт снял еще один фильм: "Милый, дорогой, любимый, единственный...", в котором Приемыхов снялся со своей тогдашней женой - Ольгой Машной. Картина собрала в прокате 12,1 миллиона зрителей.

Но вернемся к фильму "Холодное лето 53-го..."

На роль инженера Николая Павловича Старобогатова пробовались многие известные актеры, в том числе Георгий Юматов и Вацлав Дворжецкий. Однако в споре победил мало кому известный актер из Белоруссии Г. Гарбук. Фактурно он хорошо подходил под выписанный в сценарии образ бывшего инженера, волею судьбы угодившего в сталинские лагеря. Но уже в начале мая Гарбук по каким-то причинам с дистанции сошел, и возникла кандидатура суперпопулярного Анатолия Папанова.

А. Папанов родился 31 октября 1922 года в городе Вязьма в рабочей семье. Затем Папановы перебрались в Москву, где Анатолий закончил школу и пошел работать литейщиком в ремонтные мастерские 2-го Московского шарикоподшипникового завода. И там с ним едва не случилась трагедия. В один из дней кто-то из рабочих его бригады совершил кражу: вынес с территории завода несколько строительных деталей. По нынешним меркам это не самое тяжкое преступление, но в те времена (а события происходили в конце 30-х) подобное каралось жестоко. Поэтому, как только обнаружилась кража, на завод приехала милиция и арестовала всю бригаду, в том числе и Папанова. Всех посадили в Бутырку. Допросы вел умудренный опытом следователь, который не отличался чрезмерной кровожадностью. Вызвав на допрос Папанова, он, видимо, сразу понял, что этот наивный юноша вряд ли причастен к краже. Поэтому на девятые сутки он распорядился отпустить его из-под ареста.

За многие десятилетия своего пребывания в искусстве Папанов переиграл массу ролей в театре и кино, однако у большинства зрителей он прежде всего ассоциировался с ролями комедийного плана. Хотя в последние десять лет своей жизни таких ролей в кино у него было мало: из семи фильмов, в которых он играл в период 1977 - 1987 годов, только три проходили по разряду комедии. А роль Старобогатова в картине Прошкина и вовсе была редкостью в творческой карьере актера - ничего подобного он до этого не играл (разве что генерал Серпилин в "Живых и мертвых" и Дубинский в "Белорусском вокзале", но это было давно - в середине 60-х - начале 70-х). Стоит отметить, что друзья Папанова отговаривали его от съемок в этой картине, считая, что он и так сверх меры загружен в театре, в ГИТИСе. Но актер им ответил: "Меня эта тема волнует - я в ней многое могу сказать!"

СЪЕМКИ

Где-то после майских праздников в мосфильмовском павильоне № 1 началось строительство декораций "Каюта Фадеича", "Дом Зотова", "Квартира Старобогатовых". Первой была построена "каюта", с которой и начались съемки. 2 июня снимали эпизод из начала фильма: милиционер Манков (В. Степанов) наносит визит Фадеичу (В. Кашпур). Фадеич: "Чем живет страна?" Манков: "Кореша позавчера похоронил. Воевали вместе". - "Скончался от ран?" - "Урки зарезали в подъезде. С дежурства шел... Форму взяли, наган. Магазин грабанули с пальбой. Это они так амнистию празднуют. Но мы их крепко посекли. Но шестеро в лес ушли. Где-то шляются, сволочи. Эх, собак у нас маловато..."

3 июня - все та же "Каюта Фадеича", но теперь к двум героям прибавился третий - начальник фактории Зотов (Ю. Кузнецов). Услышав от Манкова, что начальник милиции Дмитрук приказал облить бензином и сжечь портреты Берия, Фадеич заявляет: "Дмитрук - враг народа!" На что Манков сообщает: "Ночью по радио сообщение было, один раз только передавали. Дмитрук потом в краевое управление звонил, там подтвердили: разоблачен, выведен из состава, арестован... Все!" (Л. Берия был арестован 26 июня 1953 года.) Манков делает попытку скомкать портрет опального министра, лежащий на столе, но Фадеич хватает его за руку: "Нет! Я не оповещен!"

В каюту приходит Зотов, который на улице имел неприятную встречу с Лузгой (эту сцену снимут на натуре). Манков показывает ему трофейную машинку для стрижки волос, которую специально привез с материка. Но отдает ее не сразу - подняв руку, заставляет Зотова дотянуться до нее, но тот и ростом, и силой не вышел, чтобы тягаться с мощным милиционером. Затем Манков предлагает опробовать новинку прямо здесь: постричь ему волосы на спине. Но Фадеич их прогоняет на улицу: дескать, здесь не скотный двор, марш с рейда.

4 июня - все та же "каюта": Фадеич спрашивает у Манкова: "А какая амнистия-то?" Манков напоминает: "Ну, весной, после смерти товарища Сталина, уголовникам же амнистия была. Берия дал. Я тогда ничего понять не мог - у народа такое горе, а всех урок на свободу. Органы с ног сбились. Кровью захлебываемся, мать твою!" Фадеич: "Нет, все было учтено. Значит, так надо. Значит, такая линия..." Манков в ответ рассказывает, как сжигал портреты Берии по приказу своего начальника: "Я сегодня чуть свет лодку заправлял, смотрю Дмитрук едет - начальник милиции. Верхом. А на седле, что-то привязано. Ну, туман был понизу, лошади не видно было, так иногда голова поднимется, покажется. А спереди у Дмитрука перед грудью портрет. Да не один - три. Бросил их на землю, слез и ко мне. "Полей бензином". Я говорю: "Это что, приказ?" "Приказ, - говорит, - а что же еще?" И еще много слов добавил, матом все. И спалили". "Ну, а чей портрет-то, не услышал?" спрашивает Фадеич. В каюте повисает короткая пауза, которую нарушает Манков: "Ну, Берии..."