Оборотень - Наталья Колесова

Ощутив внезапный холодок, обвеявший мне щеку, я быстро взглянула влево. Пригубливая вино, Лорд-Оборотень следил за мной. Горделивая посадка головы, надменные веки и рот, тонкая линия носа… Он сидел так близко, что я без труда различила слова, обращенные к леди Найне:

— Смотри-ка, она просто пожирает их глазами! Боится, обидят ее бедную пташку!

Красивые бледные губы Найны тронула усмешка:

— Будь милосерден, может, она присматривает кого-то для себя!

Я опустила глаза, горя от стыда и гнева, — они прекрасно знали, что я слышу каждое слово — и забавлялись этим.

— …хватит и того, что ты навязал нам этих изнеженных самочек…

— Навязал? — рассмеялся лорд Фэрлин. — Взгляни на этих молодцов! Навязал! Смотри, как горят у них глаза!

— Они до того оголодали, что готовы броситься на любую самку, попавшуюся им на пути. Даже на…

Я не поднимала головы, но почувствовала, что взгляд леди Найны указал на меня. Отворачиваясь, встретилась глазами с улыбнувшимся мне — именно мне — юношей напротив. Улыбка его была грустной и понимающей. Он тоже слышал беседу Фэрлинов и явно старался подбодрить меня.

Все разговоры стихли, когда хозяин положил ладони на стол и выпрямился. Неторопливо обвел застолье внимательным взглядом.

— Рад, что именно мне выпала честь стать устроителем свадеб моих подданных и прекрасных юных леди. Но, увы, невест гораздо меньше, чем нам бы хотелось. И потому за этот месяц, лорды, вы должны завоевать сердце своей леди, а вы, девушки, сделать свой выбор. Никто не будет принужден выйти замуж насильно…

«А если все откажутся стать женами его братьев?» — мелькнуло у меня в голове. Лорд Фэрлин продолжил бесстрастно:

— Это касается и моих братьев. А я, со своей стороны, сделаю все, чтобы ваше пребывание в моем замке было веселым и приятным.

Лорд Фэрлин кинул взгляд на склоненные головы девушек.

— Пока я ваш посаженный отец, юные леди, и вы можете обращаться ко мне со всеми заботами и сомнениями.

Головы склонились еще ниже. Вряд ли кто последует этому приглашению… Лорд-Оборотень блеснул на меня глазами, и мне вдруг показалось, что он читает мои мысли.

…Девушки, казалось, целиком погрузились в свои вышивки. Но я видела, что пальцы их едва справляются с иголками; что когда бросаемые украдкой взгляды встречаются с мужскими, между ними словно проскакивает искра — таким возбуждением и ожиданием был наполнен воздух. Наконец несколько мужчин решились подойти — и головы невест склонились еще ниже, а иголки заработали еще усерднее. Другие женихи, большей частью старшего возраста, остались рядом с лордом Фэрлином у камина — посмеиваясь, они переговаривались, наблюдая за остальными с притворным равнодушием.

— Леди?

Вздрогнув, я подняла глаза — рядом стоял юноша, улыбнувшийся мне за столом. Я смотрела на него с легким недоумением: неужели меня приняли за невесту?

— Лорд?..

— Бэрин.

— Вы позволите присесть?

По крайней мере, он учтив. Все еще недоумевая, я кивнула, и он сел рядом так, чтобы видеть всех девушек. Через некоторое время сказал простодушно:

— Как они красивы, леди Инта! Особенно ваша сестра.

Я внутренне улыбнулась: хоть и юный, он выбрал мудрую тактику, завоевывая мои симпатии.

— Судя по леди Найне, женщины вашего народа им не уступят!

— Да, но их так мало… Леди Инта, ведь девушки приехали сюда не по своей воле?

— Все они знают свой долг, — сухо отозвалась я. — И если уж им выпал такой жребий, будьте уверены — они его выполнят.

— Да, но с радостью ли?

Опустив руки на колени, я некоторое время вместе с ним смотрела на девушек.

— Сейчас они оторваны от родного дома и напуганы. Но будьте уверены, через некоторое время они поймут, что прошлое — это прошлое. Жизнь женщины в замужестве, и они захотят и сумеют стать хорошими женами. Дайте им время, только время — и надежду на счастье…

Кровь прихлынула и отхлынула от моего лица, когда хрипловатый голос обдал нас холодной насмешкой:

— Золотые слова! Рад слышать, что вы так благоразумны, леди Инта!

Бэрин вскочил, и Лорд-Оборотень сказал ему со странной интонацией:

— Напрасно теряешь время, Бэрин. Не пора ли тебе вернуться к невестам? Или ты надеешься на свою неотразимость?

Бэрин выглядел удивленным и слегка растерянным. Сказал лишь:

— Прошу прощения, леди Инта, — чуть поклонившись, скользнул прочь.

Я сидела, опустив глаза, но чувствуя взгляд лорда Фэрлина.

— Леди, — повелительно сказал он. — Я хочу поговорить с вами.

Медля опереться на предложенную руку, я отозвалась как можно спокойнее:

— Так говорите.

— Не здесь же, — он мотнул головой. — Мне будут мешать эти воркующие голубки. У камина гораздо удобнее.

Бросив взгляд за его спину, я обнаружила, что кресла у камина уже пусты. Лорд ждал, не повиноваться хозяину замка было невозможно. Опершись о подлокотники, я тяжело поднялась. Пересекая огромное пространство, остро чувствовала свое унижение — он нарочно заставил меня ковылять у всех на виду! По сторонам я не глядела, страшась увидеть на лицах знакомое выражение недоумения, жалости или отвращения…

Сев в кресло у камина, я уставилась в огонь, чтобы не смотреть на ярко освещенное лицо лорда.

— Теперь, когда я избавил вас от общества надоедливого мальчишки, вы можете расслабиться.

Я подняла глаза: наглая, высокомерная усмешка, трепетала в углах его стиснутого рта, в тонких ноздрях, в приподнятой брови, плясала в зеленоватых глазах…

— Мне было приятно беседовать с лордом Бэрином, — уведомила я с холодной учтивостью.

— В отличие от беседы со мной! — тут же подхватил Фэрлин.

Я не собиралась отрицать очевидное. Мне всегда говорили, что для калеки я слишком своенравна.

— Ну же, леди Инта, скажите, что это не так! — настаивал он.

Я прямо взглянула в глаза, где метались пламя и тени.

— Вы знаете, что это так, лорд, — сказала ровно.

Он прикрыл веки, словно вслушиваясь в исчезнувший звук моего ответа. Взвешивая его. Принимая.

— И все же вам придется говорить со мной. Как ваша нога? — он поднял ресницы, разглядывая меня светящимися глазами. — Дорога нелегка даже для здоровых.

— Благодарю вас, — сказала я принужденно. — Уже гораздо лучше.

— Мне говорили, что нога разболелась не только из-за трудностей дороги. Мне сказали, что вас приходилось стреноживать на ночь, как норовистую лошадь. Что вы все время подбивали девушек на побег и однажды сумели это сделать еще с тремя… После этого вас и начали связывать… Это — так?

Я молчала, глядя на сцепленные руки. Костяшки пальцев побелели. Глупо было надеяться, что он ничего не узнает… Одно дело пожалеть беспомощную калеку, другое — оставить в замке непокорную бунтовщицу.