Темные истории - Анастасия Мамошина

И все-таки кое-кто пришел. Красавец, спортсмен и всеобщий любимец Димка. Обычно веселый, улыбчивый и симпатичный парень выглядел странно: бледный, с лихорадочно блестящими глазами, плечи поникшие, он, казалось, не очень понимал, зачем он сюда пришел, недоуменно хмурился, кусая губы.

Мимо замершего напротив подъезда Димки стремительно прошла невысокая девушка. Вовка даже на миг забыл о том, кого он ждет, настолько его поразила эта незнакомка. Больше всего, конечно, ее яркие бирюзовые волосы, рассыпавшиеся по черному пальто, и от того еще более эффектные.

А девушка неожиданно остановилась, развернулась и подошла к Димке, кинув на сжимающего тюльпанный букет подростка быстрый взгляд. Вовка его до конца жизни помнил: пронизывающий, словно ноябрьский ветер, глубокий, словно омут в лесном озере, бирюзовый взгляд. А взгляд таким бывает?..

— С этим все нормально, — пробормотала девушка, отворачиваясь от Вовки.

Раздался тяжелый скрип двери подъезда, и по ступенькам легко сбежала, цокая каблучками, Катенька. У Вовки аж дыханье перехватило от того, какая она красивая: светлая кожа, черные-черные длинные волосы, а глаза?.. Мальчишка приподнялся, намереваясь подарить цветы, но так и замер: его мечта радостно повисла на шее у Димки, который сначала растерялся, а потом обхватил ее, приподнимая, и поцеловал прямо в губы. После чего пара, взявшись за руки, удалилась, оставив Вовку с тюльпанами в руке и дырой в сердце стоять посреди мокрого, грязного двора.

— Ну и семиклашки нынче, — подражая голосу восьмидесятилетней бабки, произнесла яркая незнакомка, вновь поворачиваясь к подростку.

— Так Дима в одиннадцатом, — неожиданно для себя ответил тот. — Вот, возьми, все равно… ей не нужны.

Девушка приподняла бровь, но цветы взяла.

— Так я не про того несчастного юношу, — незнакомка тряхнула головой, отбрасывая с глаз челку. — Я про тебя. Ты той девушке тюльпаны принес… Знаешь что? Давай так, если Димка будет необычно себя вести, ты мне расскажешь?

Вовка недоуменно посмотрел на собеседницу.

— Подойдешь к окну, распахнешь его и расскажешь.

— И ты услышишь? — вложив в тон побольше ехидства, уточнил подросток.

Она расхохоталась, даже смех у нее был необычный, словно апрельская капель в слишком жаркий для весны день. Снисходительно потрепала его по волосам и добавила:

— Конечно, услышу. Не сомневайся…

В комнате царил полумрак, лишь несколько закатных лучей пробивались сквозь тяжелые шторы, стремясь осветить широкий письменный стол, светлый паркет, двуспальную кровать и смятые простыни, стоящие подле кровати тапочки…

Слышно было как в ванной шумела вода, на камфорке закипал кофе, тихо гудел холодильник…

Екатерина сладко потянулась, откинув одеяло. Робкий лучик скользнул по безупречной светлой коже, высокой груди, неестественно-ярким губам. Девушка прищурилась, а потом решительно поднялась и, не став одеваться, пошла в ванную.

Дима напряженно изучал свое отражение в овальном зеркале, не понимая, что его смущает в симпатичном лице, теплых карих глазах, широких плечах… Но что-то определенно было не так, парень нутром чуял, но что именно понять никак не мог.

— Любимый, — сладко промурлыкала Катерина, приподнимаясь на цыпочки и целуя его в щеку.

Парень посмотрел в яркие зеленые глаза ее отражения, и неясные тревоги, словно смутившись, отступили, не оставив даже легкого напоминания, вместо них поднялось жаркое, опасное пламя почти животного желания.

Девушка прижалась к нему всем телом и требовательно поцеловала…

Сильный, смелый, открытый и энергичный парень подходил ей просто идеально.

Вовка ходил, как в воду опущенный, с каждым днем становился все тоньше и бледнее. Мама суетилась вокруг и охала, не понимая, что творится с мальчиком, отец хмурился, одноклассники начинали сторониться.

Вот и сегодня: перемена, а он один стоит, школьники шумят, смеются, переговариваются, а Вовка смотрит в окно на посветлевшее весеннее небо, где кружат галки… Вспоминает, как он после третьего урока в столовую зашел, тогда его еще какая-то девчонка чуть с ног не сбила, выбегая вон.

…Прямо посреди столовой картинно целовались Катенька и Димка…

«А он тоже осунулся, словно посерел», — подумал подросток, продолжая смотреть на небо.

Красавец и спортсмен действительно выглядел не очень, вблизи его Вовка не видел, но изменения даже из другого конца коридора заметны были, и походка тоже изменилась — шаркающая медленная стала…

На подоконник села галка, хитро взглянула на Вовку и постучала клювом по окну, раз, другой, третий, пока подросток не приоткрыл его.

— Чего тебе? — шикнул он на наглую птицу, та возмущенно взмахнула крыльями и вновь посмотрела на паренька, теперь вопросительно, мол, что интересного расскажешь?..

— Да ничего, — прошептал Вовка, а потом подумал, и еще тише произнес, — но Димка из 11 «А» странный стал, как будто заболел…

Галка издала какой-то хриплый звук, и спрыгнула вниз, почти у земли распахнула крылья, выровнялась и начала набирать высоту.

— Галки так не летают, знаешь? — тихий девчоночий голос почему-то заставил вздрогнуть, Вовка оглянулся и увидел ту самую, сбившую его урок назад девушку, теперь она показалась ему смутно знакомой, кажется, тоже в «А» училась, с Димкой. Глаза у нее были красные и припухшие: плакала, наверное.

Вовка пожал плечами и пошел к классу, не желая опаздывать на историю, и не оглядываясь.

Иначе заметил бы задумчивый взгляд ярких глаз Катеньки, направленный на Лесю из одиннадцатого, ту самую, которая теперь так часто плакала…

А в среду в школу пришла новенькая.

Вовка в этот день ездил с отцом за какими-то документами на квартиру, а поэтому явился только к середине третьего урока, и чтобы не скучать отправился в библиотеку.

А там Нинка с Настькой как раз сидели, подросток торопливо прошел мимо них, но те так увлеченно беседовали, что и не заметили вечный объект для насмешек. Как понял семиклассник, обсуждали они новенькую.

— Видела эту крашеную? — шипела Нинка, чтобы не привлечь внимание библиотекарши. — Глазищи-то какие, капец просто!

— Зато одета с иголочки, — поправляя очки, таким же гадючьим шепотом, отвечала ей Настя.

— Да ну, до Катерины ей далеко…

— Ага, Катя у нас самая лучшая… Ладно, пошли, а то русичка докопается, что слишком долго словари несем!

Катюшины подружки ушли, а Вовка подумал, что, кажется, знает, кто эта новенькая.

Догадки подтвердились, когда мальчишка после пятого урока забирал в гардеробе куртку. В среду даже одиннадцатый класс уходил домой после пятого, чем раньше пользовался Вовка, тенью следуя за Катенькой, любуясь ей и наслаждаясь звуками ее звонкого голоса.