Отмени мое одиночество - Софи Пемброк

Но пора ей уже привыкнуть к тому, что люди постоянно видят в Розе нечто такое, чего не видят в ней. Так, например, родители настояли, чтобы Роза осталась дома, вместо того чтобы вернуться в Штаты после свадьбы Дэзи, и организовала им церемонию обновления обетов. Хотя Вайолет была под рукой и свободна и искренне желала помочь.

Не то чтобы Вайолет сильно переживала – родители знали, что она не захочет брать на себя всю ответственность.

Не захочет иметь дело со множеством людей, с их любопытными взглядами. Возможно, они были правы…

Уилл не подумал об этом, когда сказал ей, где найти Розин черный блокнот, и попросил позаботиться, чтобы не случилось никаких сбоев в подготовке ежегодного бенефисного концерта в Хантингдон-Холле, пока они будут наслаждаться медовым месяцем.

Может быть, так и следовало поступить. В конце концов, она абсолютно не сведуща в организации концертов для многотысячной публики. Уилл утверждал, что Роза уже выполнила всю самую трудную работу, и Вайолет практически ничего не осталось делать.

Вайолет и не стремилась организовывать даже церемонию обновления, тем более концерт. У нее есть другие обязанности. Но раз Роза предупредила отца, что на время своего медового месяца уйдет с поста администратора группы «Скриминг Лемонз», то кому-то придется заступить на ее место. И Вайолет подозревала, что этим человеком станет именно она.

Да. У нее нет опыта, и нет никакого желания общаться с людьми, которые потешаются над ней за ее спиной. Она занимается составлением цветочных композиций: это у нее получается хорошо.

Она считала, что яркая экспозиция, которую она придумала для нынешней церемонии, удалась как нельзя лучше. Множество экзотических цветов, необычных и ярких, как ее родители. Все говорили, что ее цветы подобраны абсолютно в стиле рока.

Так что же могла сказать о себе Вайолет?

Вайолет Хантингдон-Кросс, умелая аранжировщица цветов, поклонница вязания крючком. В перспективе – фрейлина больного котика.

Нет, это было не все. Это лишь то, что видели в ней другие люди, и ее устраивало такое положение дел. Вайолет каждый день старалась наладить жизни подростков и молодых людей, хотя никто и не догадывался, что она занимается этим. Ведь если узнают, что Вайолет Хантингдон-Кросс работает на телефоне доверия для подростков, число звонков резко возрастет – люди захотят расспросить о ее собственном прошлом или просто поговорить с местной знаменитостью, и тогда те ребята, которым действительно нужна помощь, просто не смогут дозвониться.

Ее родители тоже занимались благотворительностью анонимно. Разница была в том, что их благотворительные концерты были публичными, так что люди считали, что знают о Рике и Шерри Кроссах все, что только можно знать.

Но Вайолет могла только гадать, что именно до сих пор говорят о ней.

Она достала из маленькой сумочки мобильный телефон, чтобы уточнить, который час, потом еще раз перечитала эсэмэску от Уилла, где он со слов Розы сообщал время прилета и номер рейса этого журналиста. Томас Бакли… так его зовут. Надо постараться не называть его постоянно «этот журналист». Хотя не мешает помнить о том, что представитель прессы, что бы он ни говорил, думает только о сенсации. Впрочем, забыть об этом едва ли получится.

Ей пора идти. Надо переодеться, взять смешную визитку, которую оставила ей Роза, и заранее приехать в Хитроу, чтобы до прибытия его самолета хватило времени выпить чашечку кофе. И главное – можно не задерживаться дольше в этом оазисе любви.

На пути к воротам Вайолет увидела родителей – они танцевали под только что взошедшей луной. И настолько были поглощены друг другом, что сотен двух гостей, прибывших, чтобы разделить их торжество, словно бы не существовало. Было общеизвестно, что Шерри Хантингдон и Рик Кросс без ума друг от друга, но только когда Вайолет видела их именно в такие моменты, она действительно верила красивым историям СМИ.

И Вайолет поняла наконец, почему для нее стала невыносима вся эта любовная кутерьма. Она всегда втайне верила, что непременно найдет свою истинную любовь.

Но в действительности она получила что-то совсем иное. То, с чем она столкнулась, выжгло ее изнутри и сделало совсем другой личностью. После этого Вайолет не была уверена, что у нее когда-нибудь хватит смелости повторить попытку.

Зазвонил телефон, и Вайолет машинально ответила, радуясь что ее отвлекли от воспоминаний.

– Алло?

– Мне казалось, что вы, кто бы вы ни были, должны были встретить меня в аэропорту еще двадцать минут назад. – Американский акцент заставил Вайолет широко раскрыть глаза. Этот журналист! Но, по сообщению Розы, он должен приземлиться только через полтора часа!

– Простите, мистер… – Боже, как же его зовут?

– Бакли, – подсказал он язвительно. – И мне не нужны ваши извинения. Просто приезжайте сюда. Я буду в баре.

И отключился.

Вайолет подхватила длинный подол платья и бросилась в гараж, надеясь, что ее автомобилю никто не заблокировал путь. Если да, то придется взять один из папиных. Теперь она даже не успеет переодеться.

Если она хочет, чтобы ей доверяли что-нибудь помимо цветов, то не должна сейчас оплошать. Если она – и значит, вся ее семья – уже произвела плохое впечатление на этого журналиста, ей придется как-то исправлять ситуацию. Прибыть в Хитроу прежде, чем он начнет писать свою книгу. Она-то знала журналистов. Правда редко ложится в основу увлекательного материала, и если они выносят человеку приговор, переубедить их уже невозможно.

Глава 2

Том подошел к стойке кафе, волоча за собой чемодан. Хотя в этот час ночи он скорее нуждался в хорошей порции спиртного. Но прибывшим пассажирам не предлагали алкоголь – не то что ожидающим вылета. После стольких лет путешествий по всему миру это следовало помнить. Но, как правило, его сразу же встречали у самого трапа и отвози ли в отель.

Том надеялся, что эта недотепа, которой Роза поручила встретить его, заглянет в свой мобильный и увидит его сообщение, в котором он оповещал, где его найти. Вглядевшись затуманенным взором в меню, висевшее над стойкой, Том попытался сделать правильный выбор. За последние две недели он поглотил такое количество кофеина, что у него начало ломить мышцы. И если учесть то, что в самолете практически не удалось поспать, едва ли организм хорошо воспримет новую порцию черного кофе. Больше всего он сейчас нуждался в удобной кровати с прохладными простынями и полноценном двадцатичетырехчасовом отдыхе.

Том попросил чашку кофе без кофеина и, положив пиджак и ноутбук на ближайший стул, принялся нетерпеливо ходить между ним и стойкой, ожидая, когда заказ будет готов. Если бы он летел первым или бизнес-классом, он мог бы заказать еще в самолете все, что душе угодно. Но старые привычки умирают с трудом. Взявшись за эту работу на свой страх и риск, он сам оплатил свой перелет. И что-то внутри его до сих пор мешало раскошелиться ради более удобного места, хотя деньги уже не являлись проблемой.