Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столицы Азии - Дмитрий Комм

Одним словом, я люблю азиатское кино за то, что в нем от будущего, а не от прошлого. Азия сама и есть будущее – наиболее динамично развивающийся регион на планете. Уже очевидно, что XXI век будет веком Азии, так же как ХХ век был веком Америки. Никакой катастрофы здесь нет. У азиатов есть чему поучиться. Если, конечно, быть способными к обучению в принципе.

Эта книга – моя попытка научиться.

Дмитрий Комм,

сентябрь 2014 года

Глава 1

Что такое Гонконг? Значимость гонконгского кино в современном кинопроцессе. Общая историческая справка. Три волны эмиграции из Китая. Изолированность от «исторической родины». Кино 50–60-х годов: уже не китайское, еще не гонконгское.

Любители азиатской экзотики будут разочарованы, приехав в Гонконг, – он совершенно не экзотичен. Это космополитичный мегаполис, подобный Нью-Йорку, Лондону или Токио. Но, как и эти города, Гонконг, не будучи экзотичным, обладает собственным лицом. И это лицо не только выразительно, но и – так уж получилось – очень кинематографично.

Если сегодня появится новый Фриц Ланг, который захочет поставить «Метрополис-2», ему не нужно будет строить декорации в павильоне. Достаточно просто поехать в Гонконг и снять город будущего на натуре. Однако в действительности Гонконг похож не только на Метрополис, но и на все футуристические киногорода одновременно. Занимая первое место в мире по количеству небоскребов и плотности их застройки на километр площади, этот город представляет собой настоящий шедевр современной архитектуры и дизайна. Его многоярусные автострады, эскалаторные переходы из одного небоскреба в другой (можно пройти несколько кварталов, ни разу не выходя на тротуар), колоссы из стекла и металла, переливающиеся всеми цветами радуги, вызывают у приезжего ощущение нереальности – как будто находишься внутри декорации на гигантской съемочной площадке.

Тони Люн и Мэгги Чун на съемках фильма «Любовное настроение»

Так выглядит современный Метрополис

Гонконг буквально создан для кино. Почти любой уголок его, каждый ресторан, офис или супермаркет, кажется, спроектированы специально, чтобы стимулировать творческую фантазию. Не случайно кульминационные сцены классических гонконгских фильмов, от «Полицейской истории» Джеки Чана до «Слепого детектива» Джонни То, часто разворачиваются в офисных зданиях и торговых центрах, где в прямом смысле слова даже стены (а также лифты и эскалаторы) помогают кинематографистам придумывать эффектные визуальные решения. Видимо, поэтому американский киновед Дэвид Бордуэлл, впервые побывав в Гонконге, написал: «Я провел три недели в киноманском раю».

Но главное отличие Гонконга от ланговского Метрополиса заключается в том, что в нем совершенно нет холодности и отчужденности, которую принято приписывать мегаполисам. Это теплый, уютный город, населенный приветливыми и добродушными людьми, где все продумано и организовано так, чтобы его жителям и гостям было комфортно. Даже упомянутые выше многочисленные переходы из одного небоскреба в другой сделаны не ради шика: они защищают людей от жары и дождя. Я сам убедился в этом, когда в разгар тропического ливня сумел пройти несколько кварталов от станции метро Ваньчай до своего отеля, ни разу не оказавшись под дождем.

На всех крупных станциях гонконгского метро установлены компьютеры с бесплатным доступом в Интернет. Прямо в стену вмонтированы мониторы, рядом клавиатура с мышкой. Нужно срочно воспользоваться компьютером или войти в сеть – подходи и работай. И никто не пытается выломать из стены монитор, оторвать клавиатуру и унести к себе домой или хотя бы написать на них свое мнение о гениталиях.

А ведь еще каких-то сорок лет назад в том же Гонконге на станциях метро приходилось вешать объявления: «Свиньям вход воспрещен». В те времена на Новых территориях оставалось немало крестьянских хозяйств, и пейзане регулярно приезжали в город вместе со своей живностью. Я нахожу это символичным. В сущности, рецепт прогресса прост, как мычание. Хотите жить как люди – запретите вход свиньям.

Общеизвестно, что гонконгцы очень много работают. В китайском языке вообще нет выражения «идти на работу», вместо этого там говорят «возвращаться на работу». То есть предполагается, что работа – это место, где человек проводит большую часть жизни, изредка отлучаясь домой, чтобы потом вернуться обратно. Сами гонконгцы шутят, что работа заменяет им секс. Однако отдыхать и развлекаться они тоже умеют на славу. После восьми часов вечера едва ли не все население города, стар и млад, вываливается на улицы. Шумные, оживленные толпы наводняют Натан Роуд, Таймс-сквер, Лань Квай Фон и другие популярные районы. В бесчисленных кафе, барах и ресторанчиках, занимающих первые этажи большинства гонконгских зданий, в эти часы невозможно найти свободный столик. Сначала я думал, что в городе какой-то карнавал, но потом убедился, что так бывает каждый вечер. И до утра. Гонконг не спит никогда, на его улицах даже поздней ночью светло как днем (и безопасно, вопреки тому, что показывают в местных гангстерских фильмах). Этот феномен, характерный для многих мегаполисов, называют «световым загрязнением», благодаря ему в Гонконге можно снимать кино даже по ночам, не применяя специальное освещение, – просто потому, что это не требуется.

Здесь понимаешь, почему книги про этот город так часто имеют названия типа «Гонконг – Вавилон» или «Планета Гонконг». На улицах можно встретить людей всех мыслимых рас, национальностей и цветов кожи и услышать едва ли не все языки мира, но чаще всего – чинглиш, невероятную смесь кантонского и английского. Большинство из этих «вавилонян» – не туристы, а граждане Гонконга, постоянно живущие и работающие здесь. Гонконг – это живое воплощение мультикультурализма.

Наверное поэтому гонконгцы никогда ничему не удивляются. По улице средь бела дня может пройти группа полуголых людей, с головы до ног выкрашенных в синий цвет – и никто вокруг даже головы не повернет, чтобы получше их разглядеть. На девушку, одетую в костюм египетской фараонши, и на парня, нарядившегося капитаном Америка, будут смотреть с точки зрения сексуальной привлекательности или прикидывая «а мне такое пойдет?», – но без малейшего удивления, не говоря уже об осуждении, столь популярном сегодня у наших соотечественников.

Туристы и любители «сладкой жизни» по вечерам чаще всего заполняют Лань Квай Фон – район в центральной части Гонконга, целиком занятый ночными клубами, барами и ресторанами. Вот там действительно можно увидеть экзотические сцены: например, буддийских монахов, ищущих нирвану под вывеской «В нашем баре официантки обслужат вас топлесс». Слава этого небольшого района оказалась так велика, что он даже стал самостоятельным «героем» кинематографической франшизы. Эпос про ночные развлечения гонконгской молодежи под названием «Лань Квай Фон» был начат режиссером Уилсоном Чином в 2011 году и имел такой успех у публики, что на сегодняшний день выпущено уже три серии. И вряд ли на этом дело кончится.

Вообще, трудно найти другой город, который так полно сумел бы запечатлеть себя в кинематографе – разве что Нью-Йорк в 40-е годы и Рим в 60-е. Конечно, на Западе более всего известны и пользуются заслуженной культовой славой гонконгские экшен-фильмы. Но на самом деле, главное достоинство гонконгских картин – как и самих жителей Гонконга – это ирония, отсутствие штампов и интерес к новизне. Гонконгское кино – самое свободное и раскованное в мире, отрицающее власть любых правил и догм.

И лишь один серьезный недостаток есть у Гонконга. Это город, в котором категорически нельзя быть одиноким. Лучше всего в Гонконге вдвоем, хотя впятером тоже здорово. Но не дай вам Бог оказаться одному среди пестрой и шумной гонконгской толпы. Мельвиллевское «одиночество тигра в джунглях» – сущий пустяк по сравнению с чувством, которое придется испытать изгою на этом празднике жизни. По сути, все лучшие фильмы Вонг Карвая – именно об этом. Не об абстрактном экзистенциализме, а попросту о том, как это невыносимо грустно – быть одному в Гонконге.

Когда в конце 70-х годов вышел роман Василия Аксенова «Остров Крым», он фактически воплотил мечту многих отечественных интеллектуалов о создании иной русской культурной идентичности. Не искалеченной сталинизмом, не сломленной ГУЛАГом и не отравленной лицемерием эпохи развитого застоя. Об идентичности русского европейца, чья культура не изолирована и не противопоставлена остальному миру, но является его составной частью, обогащая его и развиваясь сама в непрерывном процессе взаимной «метизации». Среди достоинств свободного острова у Аксенова, помнится, значилась и мощная киноиндустрия, созданная, видимо, наследниками Ермольева, Мозжухина, Волкова и Туржанского.