Так Бывает - Никтория Мазуровская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну вот, вроде обещала себе не думать, не анализировать, но так и вылезет какая-то мысль… и все… Утягивает по самое не могу в размышления о былом и славном времени молодости, юности и так далее. Самоирония тоже некое подобие самозащиты сознания от ненужных мыслей и тревог, правда, помогает пока не очень.
Ездить на машине она предпочитала в тишине, сейчас же решила включить радио, новости знать всегда полезно. Найдя местную радиоволну, слушала и сворачивала на нужном повороте, автоматически посматривая по сторонам. До офиса оставалось не так много, и наличие такого количества машин удивило женщину не на шутку, а подспудное чувство тревоги заставило надавить на педаль газа, не обращая внимания на знак ограничения скорости, на узкой улочке, ведущей к зданию, где находилась охранная фирма, самая крупная и успешная в области,– «Меридиан».
Теперь волнение было слишком ощутимым, потому что на парковке, где она сейчас остановилась, стояла черная «Волга» с правительственными номерами, еще пара незнакомых машин, а у входа, нервно нарезая круги, ходило ее непосредственное начальство. Это бы еще ладно, но дымящуюся сигарету в зубах, при виде ее машины, Сан Саныч выкинуть не успел. Дело дрянь! Однозначно, дело дрянь, и ситуация, в которую, кажется, они влипли под чьим-то чутким руководством, из разряда ж…!
Набрав в легкие побольше прохладного воздуха, она вышла из машины в вечернюю жару, и спокойно двинулась к Санычу, все так же нервно ждущему ее приближения.
Мужчина под шестьдесят лет, с седой головой, но при этом не утративший своей мужской стати, на которую женщины постарше обращали внимание, сейчас выглядел встревоженным и немного виноватым, что, кстати сказать, было очень странно. Виноватым именно перед ней, что странней намного больше.
– Что у нас в офисе делает заместитель генпрокурора области? – первый же слетевший вопрос заставил мужчину виновато потупиться и, пропуская молодую женщину вперед в открытые двери, мужчина тяжко вздохнул, предвидя еще больше проблем, чем можно было предположить, пока он ожидал ее появления.
– Уже разглядела номера, глазастая ты моя?
– А как их не разглядеть, если так и сверкают? Долго ты елозить будешь или сразу скажешь, что случилось такого, что мне пришлось сорваться с законного, попрошу заметить, отдыха?
– У Олега на смене произошли неприятности, ты новости не смотрела?
– Пыталась послушать, но ничего такого там не было. А об этом уже и в новостях трезвонят? Ты ясно можешь сказать, что случилось-то?
Они остановились перед входом в приемную, где располагались два кабинета,– ее и Саныча. Секретаря по причине выходного дня, общего для двоих, отпустили отдыхать еще вчера. Из ее отдела в офисе сейчас находились пара помощников и Степка – ее заместитель, это она отметила мимоходом, пока они шли. Тянуть и дальше, топчась в приемной, не было смысла, и она решительно направилась к начальнику в кабинет, но аккуратно, дернув за локоток, ее остановили.
– Да скажи уже! Там убили кого, что ли? – с каждой секундой тревога росла, и сейчас в ней уже начинал закипать гнев от абсурдности происходящего.
– Типун тебе на язык, Татьяна, что говоришь?! – еще раз тяжко вдохнув, мужчина таки заговорил. – У нас контракт был с Клементьевым, помнишь?
– Личная охрана и охрана предприятий, так ведь? Олег там каким боком?
– Заказчику нужна была дополнительная группа охраны для встречи важных гостей из столицы, утром сегодня в аэропорт отправился Олег с ребятами, и началось… Кто-то их пас, пытались подрезать… в итоге крупная авария на объездной дороге из-за попытки наших ребят уйти от погони. Клементьев, узнав о шумихе, контракт с нами разорвал, столичных гостей побоку, а сам, кажется, куда-то уехал.
– Так, ясно. Ну, неустойку он нам заплатить будет должен, все это в контракте прописано, так что не волнуйся, в деньгах не сильно потеряем. Наши все целы? Завьялов из-за этого тут? И ладно, разберемся, – уже, перебирая в уме пункты контракта и заявления для прессы по инциденту на дороге, мысли завертелись, как колесо.
– Завьялов здесь из-за гостей, они важны не только… в общем, теперь это наши новые клиенты.
– Саныч, ты же не сдернул бы меня из-за этого, правда? Степка на месте с контрактом бы разобрался, а все остальное я могла бы и по телефону сделать. Это ведь не все?!
Мужчина грустно улыбнулся, повернулся к дверям своего кабинета, и открыл дверь, приглашая меня зайти.
– Нет, милая. Тебя попросили явиться наши новые клиенты.
На слове «клиенты» в его глазах такая злость сверкнула, что у Татьяны самой поджилки затряслись. Подобное поведение, а уж эмоции, Саныч открыто проявлять себе не позволял и заходить в глубь знакомого кабинета ей вмиг расхотелось, но ноги шли, и ничего, точнее никого, необычного не было заметно, пока мужчина, стоящий возле окна к ней спиной, не повернулся и не показал до боли знакомое лицо, а голос, волновавший ее столько лет, теперь снившийся в кошмарах, не произнес:
– Здравствуй, Таня!
Несколько секунд ступора, а потом дрожь прошла по телу едва ощутимой волной, ком встал в горле, а паника нахлынула с такой силой, что первым порывом при виде этого конкретного мужчины было сбежать. Развернуться и сбежать… далеко… спрятаться в самый темный угол, забиться, и никогда не видеть этих глаз, не слышать голоса, не видеть лица. Забыться навсегда и не помнить, как он умеет любить, и как умеет делать больно. Эмоции бушевали, пальцы рук подрагивали, а ком в горле не давал возможности и слова сказать, потому что голос бы ее выдал.
Руки сжаты в кулаки, на лице и мускул не вздрогнул, все внутри,– и только там все бурлит, кипит и переливается через край ее самоконтроля. Она тренировалась держать лицо с четырнадцати лет, так что была уверена, что и в глазах ничего не отразилось, но вот в голосе … могло. Потому, сглотнув комок, она просто кивнула ему и обратила свое внимания на другого человека, также смотрящего на нее, – с этим можно и поговорить. Не так больно будет.
– Я так понимаю, вы и есть столичные гости? А Завьялова где потеряли? – Костя, к которому она обращалась, лишь едва заметно скривил губы на ее нежелание здороваться с его партнером по бизнесу, но словами свое отношение выражать не стал… и на том спасибо.
– И тебе
