Квантовая формула любви. Как силой сознания сохранить жизнь - Линн Лаубер

Колин продолжил:

– Разве неправда, что внутри атома достаточно пространства, чтобы мы могли проходить сквозь стены?

– Теоретически – да. Но вероятность до смешного ничтожна, так что придется довольно долго пытаться это сделать. Вполне можете попробовать! Здесь позади нас как раз есть стена, мистер Морли!

Питер указал на стену в другом конце аудитории, предлагая Колину попытаться.

Колин улыбнулся и отрицательно покачал головой.

Подняла руку Моника Беннетт, нервная брюнетка с приятным голосом. Мистер Келлер жестом показал, что она может говорить.

– А что было до Большого взрыва?

Тут хихикнула Джейн Синклер, высокая, несколько угловатая темноволосая девушка – признанный лидер в классе.

– Что за глупый вопрос! – насмешливо фыркнула она.

Келлер пристально посмотрел на нее:

– А вы что, знаете ответ на этот вопрос, мисс Синклер?

– Ну…

Она покраснела до корней волос и опустила взгляд, всем своим видом показывая, что не знает ответа.

– Вот и я не знаю, – кивнул Келлер. – Если кому-нибудь удастся это выяснить, то он получит Нобелевскую премию, и лауреат отвезет меня в Стокгольм!

Озорного вида детина Джон Сигал откинулся на спинку стула и сказал:

– Мой старший брат учился у вас, и он говорит, что раньше вы работали на правительство, создавали бомбу или еще что-то. Это что, правда?

– А кто твой брат?

– Дэвид Сигал.

– Тот самый Дэвид Сигал, которого поймали за курением марихуаны за передвижными стойками с приборами?

– Угу…

Все засмеялись. А Питер произнес, округлив глаза для пущей выразительности:

– Думаю, твой брат немного перепутал изготовление бомб с изготовлением кальянов для курения марихуаны…

Ученики снова захихикали.

– Следующий вопрос!

Руку подняла Моника Беннетт.

– Да?

– Мне кажется, вода уже закипает…

Питер взглянул на банку из-под содовой.

– И правда. Ладно. Всем надеть защитные очки и подойти ко мне.

Нацепив защитные очки, ученики придвинулись поближе и окружили Питера, который тоже надел очки.

– А где ведро? – спросил он.

Один из присутствующих принес пластиковое ведро, доверху наполненное водой, и поставил его на пол рядом с лабораторным столом.

– Все готовы? – спросил Питер. – Эдди, где твои защитные очки?

Эдди Кампос достал и надел очки.

– О’кей. Как думаете, что сейчас произойдет? – спросил Келлер.

– Нас всех водой забрызгает, ну вроде как из фонтана, – ответил Кампос.

Питер огляделся вокруг.

– У кого еще есть версии?

– Крышечка откроется, и пойдет горячая вода, – осмелился предположить Колин.

– Не думаю, что вообще что-нибудь случится, – заметил Джон Сигал.

Питер произнес:

– Ладно, давайте посмотрим!

Он аккуратно отодвинул держатель с банкой из-под содовой от горелки Бунзена, затем одним быстрым, уверенным движением перевернул его и бросил банку в ведро с холодной водой, где она сплющилась. По классу разнесся гул одобрения.

– Это было поучительно, – заявил Эдди Кампос. – Здорово вышло, мистер Келлер!

Прозвенел звонок. Ученики бросились к стульям, похватали книги и портфели, поснимали защитные очки. Питер прикрутил горелку Бунзена и тоже снял очки.

– В понедельник жду от каждого письменную работу о том, почему банка сплющилась и какой закон физики это объясняет.

Пока ученики пробирались к выходу, Питер выглянул в окно: начался ливень. Затем он отошел в ту часть аудитории, где висела классная доска, а прямо перед ней большой проекционный экран. Последний ученик выходил из класса, а Питер стоял и задумчиво смотрел на экран.

Затворилась дверь, Питер остался один. Он потер глаза, затем повернулся к шкафу для документов, стоявшему возле его стола, и открыл его ключом. Роясь в шкафу, он по ходу дела достал черно-белую фотографию – на ней прекрасная молодая женщина с оливково-нежной кожей и миндалевидными глазами смотрела прямо в объектив фотоаппарата. Наконец Питер вытащил книгу и подушечку для медитации.

Он поставил фото на стопку бумаг на учительском столе, пролистал книгу. Потом обернулся к проекционному экрану и стал его поднимать.

– Питер?

Вздрогнув от неожиданности, Питер быстро снова опустил экран, прикрывая написанное на доске. В дверях стояла преподаватель французского языка Дори Морган, лучшая учительница школы. Сероглазая блондинка с теплой улыбкой и приятным смехом несколько раз приглашала Питера на чашечку кофе, но в дальнейшем он никогда сам не проявлял инициативы.

– Послушай, Питер, я вот подумала, ты сегодня идешь на заседание районного совета? Может, поедем вместе? – предложила она.

Отвернувшись, Питер теребил бумаги.

– М-м-м…. Нет. У меня полно дел с этой школьной аттестацией.

Дори рассмеялась:

– Сегодня пятница, Питер!

Она облокотилась о дверной косяк, явно выжидая. Он чувствовал аромат ее духов. В нем заговорил ученый, и он попробовал разложить запах на химические составляющие: масло цитрусовых и еще что-то в равных долях.

С его точки зрения, Дори подошла слишком близко – по ряду причин. Питер опасался, что она заметит свою работу, которую он обещал опубликовать несколько месяцев тому назад. Теперь статья пылилась в стопке забытых бумаг на столе среди прочих работ, в том числе и его собственных, которые всего-то и нужно было собрать и отправить в разные журналы. Но ему все было недосуг, почему-то никак руки не доходили.

В этой же стопке бумаг лежало еще несколько фотографий той же женщины. Мануэла… Питер слегка передвинулся, пытаясь прикрыть своим телом все это от пристального взгляда Дори.

– Извини, я все еще не просмотрел твою работу, – признался он, решив, что лучше всего нанести предупреждающий удар.

– Ой, да ладно. Не беспокойся!

Дори добродушно улыбнулась и добавила:

– Ты уверен, что не хочешь пойти?

– В следующий раз, – ответил он.

– Ну, не буду тебе мешать. – Дори повернулась уходить, но задержалась, словно давая ему шанс передумать. – Хорошего тебе отдыха в выходные!

– И тебе тоже, – ответил Питер, не поднимая глаз и перекладывая бумаги на столе.

– Тогда увидимся в понедельник!

– Точно, до понедельника. Приятно тебе провести время на собрании.

Питер поднял голову и смотрел ей вслед, наблюдая, как она уходит. При этом он испытывал смешанные чувства, в которых и сам не мог разобраться.

Дори, с ее густыми волосами цвета льна и спокойным выражением красивого лица, была привлекательна, как шведские кинодивы, которые так нравились ему в юности. Со временем он мог бы надеяться, что между ними возникнет некая связь, но этого пока не случилось.

Во многом они отлично подходили друг другу. Дори была разведена, детей не было. Вся ее жизнь сосредоточилась на школе. Она работала так же подолгу, как и он. Они были примерно одного возраста, что выгодно отличало Дори от тех девушек, с которыми Питер встречался и которые даже представления не имели, что такое музыка «мотаун»[2].

Обычно в разговоре Дори слушала его с серьезным видом и неподдельным интересом. Когда их руки соприкасались, между ними словно пробегала искра. Питер старался подавить в себе любое чувство. И поэтому чувствовал себя виноватым.

Последний раз они беседовали, когда она отдавала ему свою статью – как раз ту, что он положил в стопку с остальными документами и прочими вещами, которыми собирался заняться, – рукописями, которые хотел опубликовать, фотографиями, которые нужно было разобрать и вставить в рамку или в альбом. Но ничего не сдвинулось ни на йоту. И дело было в женщине с фотографии. В Мануэле.

Глава II

Питер познакомился с Мануэлой, когда работал в Фермилаб – одной из ведущих научно-исследовательских лабораторий страны. Он только что окончил Массачусетский технологический институт, приближался к пику своей научной карьеры и имел хорошие перспективы превратиться в настоящую знаменитость.

Из всех женщин, с которыми у него случались романы, она была единственная, кто не смотрел на него снизу вверх, кто не возносил его на пьедестал. Казалось, она была заинтригована всего один раз, когда он рассказывал ей о теории запутанности квантовых состояний.

– Согласно теории запутанности квантовых состояний, если частицы связаны, они остаются связанными на энергетическом уровне, даже если физически отделяются друг от друга. А действительно интересно то, что неважно, какое расстояние их разделяет – будь то всего несколько миллиметров или целая галактика, – это никак не влияет на связь между ними. Запутанность квантовых состояний существует в реальном мире, но ее нельзя увидеть. Однако ее можно ощутить, когда нить такой связи крепка, как цепь.

– Запутанность состояний, о да! – произнесла Мануэла и обвила его тело руками. – Вот что это такое. – Она так близко прижималась к нему, что он ощущал жар ее тела, мог вдохнуть запах длинных черных волос, дурманящих сладким ароматом, словно она только что искупалась в эссенции из нектара тропических цветов. Они лежали в постели, где в начале их романа проводили много часов. С ней он чувствовал себя до безумия влюбленным мальчишкой, а не солидным ученым.