Змей - Погорелыч или Чешуйчатые Байки - Храбрых Константин

цеплялись за камни, выщерблины в скальных нагромождениях...

Через час, матерясь на чем свет стоит, я все же спустился. Ну, какого лешего я начал

спускаться так, нет, чтобы по дорожке пробежаться... И так... У подножия было довольно - таки

глубокое озеро овальной формы, с противоположной стороны которое упиралось в лес.

Вода!!!

Я ломанул к воде, подняв кучи брызг. Пил долго, смакуя каждый глоток, наконец,

оторвавшись, я вздохнул. Блин! Только ради этого стоило спуститься. Зайдя чуть дальше в воду, я

нырнул с головой и в несколько гребков оказался на той стороне.

Выйдя из воды, отряхнулся, словно кот, и расправил крылья. Пару раз взмахнул ими,

подняв ветер и мгновенно высушив их. Тут я обратил внимание на свой колер. Глубокого зеленого

цвета, с голубоватыми прожилками чешуя. Похоже с меня слезла пыль, которая налипла, пока я

спускался. А ничего так расцветочка...

Позади кто-то хихикнул. Послышался плеск.

Развернувшись, я вернулся к воде. Тишина...

Внезапно столб воды окатил меня с головы до хвоста. И радостный девичий смех.

Посредине озера плавала девичья головка с темно- зеленого цвета волосами.

- Как водичка, чешуйчатый? А-ха-ха... - и ушла под воду. вынырнув чуть в стороне возле

большой коряги. торчавшей из воды. - И-и-и-и-и-и эх-х-х...

Она, подтянувшись, буквально выпрыгнула из воды и уселась на коряге... Ничего себе

девушка... Тут меня едва не подвели мои глаза. Ниже пояса у нее был длинный рыбий хвост...

Русалок не бывает...

Тут у меня появилась мысль, что драконов тоже. И появилось нехорошее чувство, что я

все-таки сплю. Попытавшись себя ущипнуть, я едва не проколол когтями себе кожу.

- Что задумался, чешуйчатый? Или влюбился в меня? - Слегка насупленно произнесла

Русалка. В следующий миг снова расхохоталась.

Н-да, человеческая половинка весьма аппетитна и не в смысле еды.

- Здесь рыба водится, красавица? - Слегка рокочущий голос пронесся над водой.

Русалка, отжав от воды волосы, отбросила зеленую гриву на спину, оставив два жидких

хвостика, едва прикрывавших грудь. Посмотрев на меня, она хмыкнула и произнесла:

- На такую тушку даже десяток щук на один укус. Увидев мой тяжелый вздох, она снова

расхохоталась. - Эй, пенек! У тебя олени есть?

От скрипа из-за спины я едва не подпрыгнул.

- Тебе то, какое дело до него, тем более что не твои запасы! - его голос напоминал скрип

сухого дерева.

- Будешь жадничать, расскажу кикиморе о том, как ты с русалками шашни водишь!

Леший тихо ругнулся. Я же все больше и больше "уплывал". Чувство нереальности было

все сильнее и сильнее.

- Да чтоб тебя! Зеленый. Сиди здесь! - Леший исчез так же, как и появился. Из леса

донеслось. - Только ловить сам будешь.

Через пару минут на берег озера выскочил здоровенный секач с налитыми кровью глазами,

пыхтя, словно паровоз. Выбрав в качестве жертвы меня, он взревел и рванул в лоб.

Чужие рефлексы сработали настолько молниеносно, что в первую минуту я не понял, что

произошло. Взмах лапы - и оглушительный визг, а мои челюсти сомкнулись на здоровенной тушке

лесного разорителя. Голод навалился, гася сознание.

В себя пришел, уже похрустывая костями бедной свинки. По тело растеклась сытая

усталость. Спалив ошметки и затоптав огонь, я сыто развалился на берегу, не забыв при этом

поблагодарить кормильца. Со стороны леса тихим эхом пришла ответная благодарность.

- Спасибо, красавица, - тихо пророкотал я. - Чувство, что не ел тысячелетия...

В ответ - заливистый смех и шумный плеск. Она подплыла к берегу.

- Прилетай еще, владыка неба... - И нырнула на дно озера, весело плеснув напоследок

хвостом.

Сон подкрался незаметно, видимо, метаболизм у рептилий требовал отдыха после сытной

трапезы.

Проснулся я от боли.

Вскочив на лапы, я издал рев такой силы, что с ближайших деревьев посыпалась листва, а

некоторые птицы посыпались с дерева, оглушенные звуком.

Причина моего столь неприятного пробуждения оказалась до боли проста и неприятна.

Шесть человек с сетями, вилами и копьями окружили меня, набросив сети мне на крылья, чтобы я

не смог взлететь. Боль в районе шеи неприятно пульсировала, и на землю капали темные, тягучие

капли крови. Моей крови.

Страха не было, а вот ярость разгоралась, становясь все сильнее. Нападавшие уже

практически пришли в себя, наставив на меня острия копий.

Я глубоко вздохнул и выдохнул пламя... нет, не так... ПЛАМЯ! Превращая нападавших в

обугленные головешки, рассыпающиеся невесомым пеплом, плавя песок и сжигая ближайшие

деревья за доли секунд. Кожаные сети тлеющими обрывками осыпались с моей спины. Никто не

ушел... А если и ушел, то больше не рискнет напасть.

ЧЕРТ! Лес же может загореться! Подскочив к тлеющим деревьям я, вырывая их из

исконной среды обитания, повалил в сторону озера.

Из озера высунулась голова, покрытая толстым слоем водорослей. Из центра озера ударил,

словно фонтан, заливая охваченные пламенем деревья. Огонь зашипел, соприкоснувшись с

водными брызгами. Вскоре все было потушено.

Из леса вышел давнишний леший. С глубокой тоской он окинул взглядом погубленные

пламенем деревья. И также молча удалился. М-да... теперь, чую, кабанчика больше не увижу...

Взбираться обратно было куда проще...

Глава 2. Гремящие консервы.

День выдался солнечным. Посему я вытащил свою чешуйчатую тушку на площадку справа

от пещеры, после нее начинался высокий обрыв, словно кто-то срезал часть скалы, а вторую

половину оставил такой, какая она была.

На этих мыслях я и задремал, уж больно хорошо согревали солнечные лучи на чешуе,

отчего по скале возле пещеры гуляло большое количество солнечных зайчиков.

Из дремоты меня вывел цокот копыт по камням и дребезжащий звон железа. Открыв левый

глаз, я освидетельствовал приближение пары тяжелых латников и с десяток свиты. Так как дорога

была не из приятных, и удобных, они ехали неторопливо, стараясь сберечь ноги лошадей, ибо

тащиться со всем своим металлическим хламом не прельщало никого.

Наконец они приблизились к площадке. Впереди на коне с богато украшенной попоной, в

до блеска начищенных доспехах ехал латник. С лязгом захлопнув забрало, он опустил копье с

какой-то красной тряпкой у наконечника копья и с силой приложил бедной животине шпорами,

отчего скотина сначала взвилась на дыбы, после чего с обиженным ржанием рванула в мою

сторону.

Буквально за секунду до того момента, как он доскачет до меня со своей зубочисткой, я

взмахнул хвостом, прижав копье к каменистому грунту площадки. Я приподнял голову. наблюдая

полет закованного в металл живого снаряда... С оглушительным воем он перелетел через меня и

улетел как раз через обрыв... Три... Четыре...

Плеск... Через десять секунд до меня донеслось эхо отборного мата... Не знаю .что там

леший и водяной с озером нахимичили, но эти хорошо проконсервированные завтраки туриста не

разбиваются о водную гладь... А дальше русалки вытаскивают их на берег, правда. уже без

доспехов, бывает. и без трусов... Что-то откладывает, остальное делит на нас троих.

Все также, не вставая, я подцепил уздечку коня и набросил на верхушку валуна. Бедная

скотина пребывала в таком страхе, что даже не пробовала спасаться. По крайней мере ужин у меня

есть. Хоть и жестковатый.

Черканув хвостом очередную черточку на скале, я присмотрелся и перечеркнул десять

палочек. Так-с... кто там следующий? Повернув голову, я улыбнулся своей белозубой улыбкой и,

подмигнув одним глазом, вытянул вперед левую лапу, и сделал указательным пальцем с длинным

черным когтем приглашающий жест.

Второй завтрак туриста вздрогнул. Со стороны сопровождающих послышались

подбадривающие возгласы, хотя уверенности у них не было. Тот затравленно посмотрел на копье,

и, откинув в сторону, его тут же подхватил оруженосец. Отцепив от седла что-то сильно

напоминающее кистень, хоть убей, не вспомню, только не на одной, а на целых трех цепях с

маленькими шипастыми шарами, погнал коня на меня.

Плюнув огненным плевком под копыта коню, я поднялся на лапы. Не ожидавшая такой

подставы коняшка взбрыкнула, скинув седока, и едва не свалилась с обрыва, еле успел поймать.